Дифференцировать тьму - Сафонова Евгения (онлайн книга без TXT) 📗
— Ты ведь видела вчерашний визит к пленникам, — неожиданно произнёс колдун. — Значит, уже знаешь, что произошло восемнадцать лет назад.
— Да. — Я немного удивилась внезапной смене темы, но ответила быстро.
— И что думаешь? Какая из сторон виновна в случившемся?
Вот так вопрос.
— Я ведь почти ничего не знаю о светлых. Если б у меня было больше информации…
— Я не спрашиваю, кто именно это сделал. Я спрашиваю, какая из сторон кажется тебе наиболее подозрительной. Включая дроу.
Я вздохнула.
Ну если ему действительно интересно моё мнение…
— Дроу тут ни при чём. — Я решила рассуждать вслух. — Если бы Повелительницу ранил кто-то из них — он не мог не знать, когда именно подействует яд. А если он знал, что она умрёт прямо за пиршественным столом, он должен был знать и то, что ни один дроу живым из зала не выйдет. И светлые не будут слушать доводы в духе «но разве мы стали бы травить вашу Повелительницу у вас под носом, да ещё таким образом, буквально кричащим, что это сделали мы». — Сняв очки с носа, я подышала на стёкла. — Даже если б она умерла позже, это ничего не изменило. Как только светлые распознали бы яд, то тут же накинулись на дроу.
— Светлые считают, дроу хотели затеять резню ночью. Когда все разойдутся по своим покоям, пьяные и умиротворённые.
— И для этого понадобилось заранее травить Повелительницу эльфов? Зачем? Заранее травить можно было разве что Повелителей, причём всех трёх. Они умирают во сне, начинается резня, но приказы отдавать некому… Нет, вы с Альей правы. Это были светлые. И остаётся вопрос: эльфы, люди или лепреконы? — Я тщательно протёрла стёкла краем рубашки. — С одной стороны, выбор объекта для убийства говорит в пользу лепреконов или людей, ведь их Повелителей не тронули… по крайней мере, пока не началась резня. С другой, почему именно Повелительница? Я могу быть не права, но мне чудится в этом что-то… личное. Не просто провокация. Светлые ждали подвоха от дроу, довольно было убить любого эльфа, и в остальных пробудилось бы не меньше ярости. Но ударили по больному месту Повелителя — по его жене, матери его детей… и при этом не по одному из его братьев, которые тоже там были. Они ведь оба там были, верно? — Лод кивнул. — И наверняка Повелителя и его семью окружала куча стражников, так что подобраться к ним с кинжалом было очень сложно. Следовательно, легче всего её было ранить кому-то из своих. Кому доверяли и стражники, и сама жертва. — Я подняла очки, проверив прозрачность стёкол, потом, удовлетворённо кивнув, вернула на нос. — Ставлю на придворные интриги среди самих эльфов. На кого-то, кто ненавидел Повелительницу. Возможно, какая-нибудь эльфийка мечтала занять её место, а тут подвернулся такой случай… просто прекрасный. Особенно если убийца ненавидела дроу. Но тогда она явно не совсем представляла последствия своего поступка, ведь Повелителя тоже могли убить, и… возможно, за ней стоял кто-то ещё. Кому хотелось развязать вторую войну с дроу, как ты и говорил. И тогда тот, кто отравил Повелительницу, послужил только орудием.
Замолчав, я перевела дух.
Пока Лод, щурясь, смотрел на меня.
— Спасибо, — сказал он потом.
— За что?
— За твои слова, конечно. — Лод поочерёдно поправил свои фигуры: колдуна, советника и принцессу, выстроив их в ровную линию на полу. — Как-нибудь я расскажу тебе то, что ты хотела знать. О ситуации при эльфийском дворе. И тогда ты поймёшь, за что я тебя благодарил. А сейчас… играем?
Неужели мои выстрелы наугад, вслепую — куда-то попали?..
Ладно, думаю, рано или поздно я это пойму.
Я улыбнулась, уже чувствуя, как покалывает кончики пальцев восхитительный азарт предвкушения, и выставила на доску белого колдуна.
— Играем.
Морти пришла, когда мы заканчивали пятую партию.
— О, скаук? — Она встала за спиной у Лода, глядя на поле сражения. — Так и знала, что вы до него доберётесь.
В её голосе звучало искреннее удовольствие, и у меня возникло смутное ощущение, что принцесса дроу сейчас не отказалась бы от попкорна — если бы знала, что это такое.
— И какой счёт?
— Два на два. Ты бы видела парочку трюков, которые она тут выкинула. — Лод задумчиво обозревал доску, одной рукой подперев подбородок, другой поглаживая Бульдога, посапывавшего рядом. — Не говоря о том, что меня обыграли в первый же раз.
Ситуация для него складывалась не слишком хорошо. Обе главные фигуры на доске, но все три башни уже снесены, и король в любой момент попадёт под угрозу, тогда как одна из моих всё ещё стоит…
— Потому что ты поддавался. — Я взяла с пола глиняную чашку с каким-то сладким напитком, упоительно пахнущим липой; рядом с Лодом стояла такая же. Чашку принёс Акке не так давно, горячую и дымящуюся, но она уже была наполовину пуста. — Ходил быстро, не продумывал всё так тщательно, как обычно, а мне давал кучу времени.
— Неправда.
— Правда.
— Ладно, я давал тебе немножко форы. — Он даже взгляда от доски не оторвал. — Твоя первая в жизни партия, в конце концов. Не хотелось, чтобы проигрыш отбил у тебя желание учиться дальше.
— Лестного же ты обо мне мнения.
— Зато остальные три я уже играл в полную силу.
— Я поняла. По своим проигрышам. А потому считаю, что у нас два-один.
— В чью пользу?
— В твою, конечно. — Я вздохнула. — Моя первая победа не считается. Ты подарил мне её, а я отказываюсь от этого подарка.
— Как ты к себе строга. — Морти положила руки на плечи колдуна и, наклонившись, чмокнула его в русую макушку. — А я не могу с ним играть. Он всё время выигрывает, если не поддаётся.
— А если поддаюсь, ты обижаешься, — перехватив одну ладонь принцессы, Лод поднёс её к губам, чтобы легонько поцеловать. — В этом вы похожи.
Я потупилась, гася непрошеное ощущение тонких и острых, как у котёнка, коготков, полоснувших прямо по сердцу. Молча сделала ещё один большой глоток.
Навиния — очередная его кукла. Та, от кого можно получить, что ему нужно. Я — его союзник. Та, с кем он играет в скаук — даже получив то, что хотел.
Но я далека от той, кому он целует руки, не меньше принцессы людей.
— Боюсь, мне всё же придётся прервать игру, — сказала Морти. — Я бы подождала, но Алья…
— Ах, да. Тренировка, — голос Лода казался искренне раздосадованным. — Снезжана, придётся отложить мой ход.
— Ничего страшного, — отозвалась я, не поднимая глаз.
— Доску оставлю здесь. На столе, чтобы Бульдог не сбил… хотя ты и так помнишь расположение всех фигур.
— Как и ты.
— Как и я. — Лёгкое движение пальцев, почти незаметно чертящих руны, и доска переместилась на стол. Фигурки, кажется, даже не шелохнулись. — Мы ещё не закончили, но спасибо за игру.
А потом Лод поднялся на ноги, взял Морти за руку и ушёл.
Оставив меня сидеть на постели, глядя им вслед.
Придётся смириться, что в отношениях с ним — либо лёд и тоска, либо тепло… и всё равно тоска. Только по другому поводу. Но второе таки лучше первого. А я уже привыкла, что тоска и невозможность взаимности — не такая уж большая плата за то, чтобы оставаться рядом с тем, кто тебе дорог.
С тем, кто тебе дорог…
Я соединила ладони, переплетя пальцы, уставившись на свои руки.
Я опять не могла вспомнить, когда в последний раз думала о Сашке. А уж тем более — когда хотела его увидеть. И… смешно и кощунственно, но сейчас я впервые за много лет ощущала себя на своём месте. В чужом для меня мире, рядом с человеком, которого знаю всего ничего. Потому что этого я хотела, об этом всегда мечтала, за этим убегала в книжки и игры: быть там, где решаются судьбы государств, где на кону стоят жизни, где разбираются с настоящими проблемами, а не плетут ничтожные интриги и строят мелочные пакости из-за неподелённого мальчика…
Действительно смешно.
Но всё это — ложь. Прекрасный самообман. Моё место не здесь, и Лоду я не нужна. А вот Сашке — очень даже.
Я не могу его предать. Я должна вернуться.
