Великий магистр (СИ) - Грушковская Елена (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
9.6. Одно целое
— Освободим наши головы от дурных и суетных мыслей, а сердца — от суетных чувств. Забудем гнев и злобу, раздражение и страх. Им не место в наших душах. Члены «Авроры» — не враги, а заблуждающиеся. Они наши собратья, точно такие же, как мы друг другу.
Достойные, числом семьдесят один, включая меня, стояли кругом в церемониальном зале замка, освещённом свечами. Эйне была ещё слишком мала, чтобы участвовать в тренировках. Тренировки включали в себя не только развитие физических навыков, основанных на полученных от жуков способностях, но и навыков психологических и духовных. В роли гуру выступала я. Откуда я сама узнала всё то, чему пыталась научить собратьев? Всё от той же Леледы. Кроме того, у меня был такой сложный и удивительный инструмент, как «паутина». В ней можно было прочесть практически всё, выбраться, как по канату, из бездны незнания к свету знания, а звон и вибрация её нитей подсказывали нужное решение, когда, казалось бы, со всех сторон окружала тьма и неизвестность. Я и собратьев учила её чувствовать, и мы все оказывались вплетёнными в неё; каждый мог ощущать себя её центром, а всех остальных — периферией, тогда как на самом деле центров у неё было столько, сколько нас самих.
— Наше призвание — творить не войну, но мир. Исцелять, а не убивать. Любить, а не ненавидеть. Те, чья жизненная сила течёт в нас, слишком поздно осознали свои ошибки, и теперь мы призваны не допустить их повторения. Нам нужно для жизни очень мало крови, но у кого мы её взяли, тому должны отплатить за неё какой-либо помощью. Если не останется хранилищ, именно так мы должны будем поступать. Не просто брать, но и что-то давать взамен. А сейчас возьмёмся за руки. Я передам вам от себя некое чувство… И его вы должны передать соседу, сосед — следующему, и так далее, пока круг не замкнётся.
Единение и любовь — вот что я передала стоявшему по правую руку от меня Конраду. Удастся ли ему передать то же Вике? А ей — следующему в круге? Паутина зазвенела. Один, второй, третий… двадцать пятый. Сорок седьмой… «Мы — достойные. Мы — одно целое».
И вот, от стоявшего слева от меня Оскара мне пришло то же самое чувство, которое я пустила по кругу. Пройдя через сердца всех участников, оно обогатилось оттенками, ведь каждый из нас — индивидуальность и воспринимает мир по-своему, но в целом это было оно, любовь-единение, суть его осталась сохранной.
— «Мы — достойные. Мы — одно целое». Запомните этот сигнал: придёт время, и он послужит нам.
9.7. Могила
Странное Аврора отдала распоряжение: спрятать сундук с жуками в озёрно-пещерной глухомани на севере нашей необъятной матушки-России. В группу сопровождения включили меня и Конрада.
Приземлились мы километрах в двухстах от места назначения и целый день петляли в лесах и болотах, тщательно запутывая следы. Группа разделилась пополам и шла по сложному двойному маршруту, в точках пересечения частей которого сундук передавался от одной половины группы к другой. Таких встреч с передачей было семь. И, конечно же, — видно, по закону подлости, не иначе! — мы с Конрадом оказались в разных группах.
Перед заданием мы все хорошо подкрепились на дорогу, так как сил предстояло потратить немереное количество. Двигаться приходилось полулётом-полупешком. В лесу не особенно разлетаешься, маневрировать между близко растущими деревьями сложно, так что крыльями мы пользовались нечасто, в основном передвигались бегом. Для справки: передвигаясь с использованием ног, хищник может развивать скорость до ста десяти километров в час, разгон до восьмидесяти — за полторы секунды. Ага, почти как гепард, даже побыстрее в разгоне. Но сто десять километров — это верхний предел, в среднем же мы пробегали за час семьдесят пять — восемьдесят. Ну, и короткие перелёты значительно ускоряли процесс, хотя подлетать над верхушками деревьев в соответствии с инструкцией нам следовало как можно реже.
Это петляние преследовало определённую цель — запутать того, кому вздумается разыскать сундук. Места вокруг были хоть и красивые, но странные: эти леса вызывали какое-то гнетущее чувство, которое даже временами сбивало с толку чутьё. То ли здесь была какая-то аномальная зона, вроде Бермудского треугольника, то ли… В общем, мы сами чуть не заплутали, хоть у нас имелась с собой и точная карта, и техника на всякий случай. Но техника то и дело барахлила, да и чутьё, как я уже сказала, тоже работало со сбоями в этом суровом, красивом и загадочном краю. Мы пробирались нехожеными тропами по местам, в которые не ступала нога даже здешних охотников… Местам опасным, пронизанным грозной силой и какой-то древней скорбью, отголоски которой эхом отдавались из-за деревьев. Мне было очень не по себе, да ещё и необъяснимым образом тянуло в сторону от нашего маршрута, и моя группа уже начала сомневаться, правильно ли мы идём. Я была единственной достойной на всю группу, и ко мне прислушивались и доверяли мне даже больше, чем технике и карте, но, кажется, меня начало уводить не в ту степь, и ребята уже поглядывали на меня, как поляки на Ивана Сусанина.
Мы должны были встретиться с группой Конрада, чтобы в очередной раз принять у него груз; до места встречи оставалось, если верить приборам, километров десять, не больше, и путь наш лежал на северо-северо-восток, но какое-то странное чувство охватило меня в этом месте. Я на протяжение всего пребывания в этих лесах чувствовала себя странно то в большей, то в меньшей степени, но на сей раз ощущение усилилось многократно. Это было из разряда «тепло — ещё теплее — горячо».
Как бы описать это чувство? Если у вас когда-нибудь были проблески воспоминаний из прошлой жизни, то вам оно, наверно, должно быть знакомо. Именно ощущение чего-то знакомого стрункой запело во мне и вывело из равновесия, и я заметалась, припадая то к одному стволу дерева, то к другому.
— Вика, ты чего? — недоумевая, спрашивали меня ребята.
Со стороны казалось, будто я пытаюсь расслышать что-то в глубине стволов. На сердце давила тоска, я не находила себе места от беспричинного беспокойства, которое опутывало меня душным коконом. Я пыталась его разорвать, но только ещё глубже увязала.
— Да что с тобой, скажешь ты или нет? — воскликнул Деррен, «волк» из моей группы, хватая меня за плечи.
— Погодите, ребята, — пробормотала я, садясь на корточки и прислоняясь к стволу дерева. — Погодите… Сейчас.
Я помассировала виски, пытаясь успокоиться, а все стояли и смотрели на меня с тревогой. Деррен присел передо мной и осторожно взял за руки.
— Вика, тебе плохо? Если ты плохо себя чувствуешь, может, отдохнём?
Я замотала головой. В ушах звенело, руки и ноги похолодели. Усилием воли я заставила себя подняться.
— Нет… Не будем останавливаться, а то выбьемся из графика движения…
Приборы снова забарахлили, даже с компасом что-то случилось, и пришлось ориентироваться по чутью. Струнка тревожной тоски звенела всё громче и невыносимее, земля качнулась под ногами, и я остановилась, обняв дерево.
— Ну, что опять? — спросил Деррен.
— У меня такое чувство, будто мне знакомы эти места, — пробормотала я.
Деррен усмехнулся.
— Ещё бы… Мы тут уже столько петляем, что мне тоже кажется, что я вижу знакомые деревья и кочки. Но это только так кажется, Вика.
— Нет, это другое, — сказала я. — Мне кажется, я была здесь когда-то… давно. Много лет или даже… веков назад.
— Ну и ну, — присвистнул Деррен озадаченно.
Моя струнка привела нас в очень странное место… Похоже, здесь находилось когда-то что-то вроде языческого капища. Всё было похоронено под толстым слоем земли, но передо мной вдруг вспыхнула картинка: каменные глыбы и вырезанные из цельных брёвен идолы… похожие на крылатых людей. Крылья сложены за спиной, а в руках какие-то странные предметы… Я моргнула, и картинка исчезла.
