Чудовы луга (СИ) - Кузнецова Ярослава (бесплатные версии книг TXT) 📗
Всегда пахнет кровью.
Какое право ты имеешь меня презирать?!
Я еще встану перед тобой в бою. Какие, к черту, переговоры!
Он выдохнул, вспомнил наставления Чумы. Засопел, стиснул кулаки.
План, да… Заложник.
Бумаги.
Комната словно сжималась вокруг, сдвигая стены. Тусклый свет вливался сквозь ткань, как творожная сыворотка, жидкий, никчемный. Впрочем, Каю хватало. С тех пор, как он зарезал сивую Стрелку под крепостной стеной и взамен отнятой жизни снова ощутил присутствие отца за спиной, временами и вовсе никакого света не требовалось.
Особенно в драке.
Шиммелева заемная сила была словно прилив. Накатит, захватывая дыхание, закроет зрение алой пеленой, вынесет напрочь из привычного мира, а потом отойдет волной, оставит после себя песок и камни на берегу, дрожь в пальцах и гул в ушах.
Неуправляемая, злая сила.
Без которой нельзя побеждать.
Будь она проклята.
Кай провел рукой, вывернул с полки потрескавшийся кожаный короб, снял крышку, принялся копаться в пергаментных листах, с трудом разбирая написанное.
Не зря Чума жучил его всю зиму и весну, безжалостно честя олухом, недоноском и ленивой сволочью. Буквы как-то приставлялись одна к другой и даже складывались в слова.
Ровно разрезанные куски, черные строчки…
Счета, расписки… не то.
Он сунул ларец обратно, кое-как прикрыв крышкой. Та скрипнула и повисла на одной петле, часть записей просыпалась.
Еще один короб, деревянный… неровные обрезки, даже не исписанные… не то.
Кай еще немного порылся на полках, потом растерянно оглянулся.
На столе лежали какие-то гладкие деревянные плашки. Россыпью. Несколько таких же валялось на подстилке рядом с куском овчины.
Вентиска из любопытства взял одну, повертел. "Ангел" — гласила аккуратная надпись. Рядом была нарисована простенькая крылатая фигурка.
Наверное художник сделал игрушку для своего подмастерья, чтобы между делом выучить мальчишку грамоте.
Кай сгреб сразу пригоршню, начал разглядывать.
"Кот", "Река", "Дерево", "Чайка", "Хлеб"…
Дощечки с глухим стуком попадали на пол.
Где же эти чертовы документы.
Чума предполагал, что они должны храниться здесь, но Каю все время недосуг было сходить. Теперь вот думай, ищи…
Найти записи, сунуть их под нос золотому рыцарю, чтобы перекосился как следует…
А потом показать ему, где раки зимуют.
Но где их, черти-демоны болотные, искать?
За неплотно прикрытой дверью послышались осторожные шаги. Кай повернул голову, отшвырнул последнюю дощечку.
Мастер то, оказывается, не помер. Жив вполне. Вошел в обжитую ризницу, осторожно прижимая к животу миску с кашей. Запах перепревшего в котле зерна распространился по тесной комнате.
Кай переглотнул. Чем дальше, тем его сильнее мутило от запаха еды. Воображение рисовало то ласточкины творожники, то суп, духовитый и прозрачный…
На деле же он давно питался тем, что приносила чудь. Странная их сухая еда, которая и на еду-то ничуть не походила, хотя бы проглатывалась.
Андаланец без удивления смотрел на непрошенного гостя, серьезно и молча. За его спиной жался выгнанный подмастерье
— Вы что-то ищете, милорд? — спокойно спросил художник. — Можно войти?
— Ищу, да. Можно, — Кай отошел к окну.
— Разделите с нами трапезу?
— Нет, не разделю. Я ищу записи.
— Старые?
— Ну… да, — Кай помялся. — Лет пятнадцать тому назад сделанные. Должно же сохраниться?
Художник кивнул на наклонную крышку стола.
— Поднимается.
Кай погладил шершавый камень, потом подцепил за край, поднатужился… крышка повернулась на петлях, и в столе обнаружилась ниша, глубокая, как раз, чтобы вместить деревянный ларец.
— Вынимай, — бросил он андаланцу.
Внутри лежала пачка пергаментных листов, прошитых и пронумерованных, исписанных разными почерками. Хроники Верети, которые вели сменявшиеся священники.
Интересно, кто их пишет сейчас? — мимоходом подумал Вентиска. Должен же кто-то…
Не обращая больше внимания на художника и напуганного мальчишку, он вышел из комнаты, захлопнул дверь и уселся на ступеньки перед алтарем. Лампада, качавшаяся около статуи святой Невены, еле теплилась, но ему хватало и полумрака.
***
— И ты оставил его в крепости? Не получил никаких гарантий? — взгляд Энебро был тяжелым, как кольчужня рукавица.
— Я выполняю приказ лорда-тени, а значит — самого короля. Какие гарантии я мог получить, если Вентиска требует увести войско из под стен. Я не для того ломился через эти адовы дебри, чтобы просто извиниться и уйти.
Мэлвир в который раз проклял свою молодость. Все, все наперекосяк.
Раделевы люди волновались, лишенные командования, сэн Эверарт был мертв, их лорд — в плену в разбойничьем логове. Формально они сейчас подчинялись Соледаго, на деле же…
— Лорд-тень сидит в Катандеране. Он не знает точно, что здесь происходит.
— Почему не знает. Я регулярно посылаю донесения.
Энебро сощурился.
— Ты действуешь, как кукла на ниточках.
— Я действую согласно приказу.
— Удобная отговорка. Не забудь повторить ее над могилой Герта!
— Мэл, он прав, — вмешался Тальен.
— Радо, ты уже принял командование армией?
— Нет.
— Тогда заткнись.
— Да, сэн Мэлвир.
Радо молча налил себе вина и уставился на груду серых камней — стены, три угловые башни и громаду донжона.
Рыцари сидели на брошенных седлах у фургона с фуражом, посреди разбитого у стен Верети временного лагеря. Не слишком близко — стрелу не добросишь. Но и не слишком далеко.
Вечер и ночь потратили на то, чтобы перебраться через указанный Котей брод, перетащить разобранные башни. Жуки встретили их молчанием и страхом, никто не выбегал на улицы приветствовать королевское войско. Ни одна ставня не хлопнула, даже собак на улицах не было видно, попрятались.
Вереть, выстроенная когда-то как щит против набегов с севера, лучше всего была укреплена именно с этой стороны. Мощная стена, ров с кольями по краю, зубчатый барбакан, прикрывающий подходы к подьемному мосту.
Зато поле под стеной, будто нарочно выглаженное, позволяло подкатить осадные орудия.
— Я не стану жертвовать успехом кампании ради одного человека, будь он хоть сам король Лавен, — ровно сказал Соледаго.
Разорви вас всех черти болотные.
— Интересно, если бы ты был там, а Радель здесь? — Тальен не глядел на своего командира, не отрывал глаз от обветренных стен, повитых клоками тумана.
— Не думаю, что я потребовал бы за себя такой выкуп.
— Какого черта ты сам поехал на переговоры? — вызверился Марк.
— Такого, что ты немедленно пообещал бы этому щенку все, что угодно, лишь бы вызволить своего дружка.
— Дружка? — Энебро словно поперхнулся.
Тальен кинул на командира предостерегающий взгляд. Не хватало снова сцепиться.
Но ничего не произошло. Марк просто налил себе еще вина, потом долго смотрел перед собой, словно не замечая золотого полководца.
— Ты прав, — наконец сказал он очень спокойно. — Гертран мне друг. Он мне дороже всего на свете. И сейчас ты его убиваешь. Ради того, чтобы выполнить букву приказа.
— Думаешь, что у меня нет сердца?
— Сердце… оно у тебя еще не выросло.
Теперь замолчал уже Соледаго.
— Лорд-тень прислал меня обеспечить поддержку Раделю, — сказал он наконец. — И взять крепость. Разоренный рудник, перерезанный торговый путь, бесчинства на дорогах — ты хочешь, чтобы я договаривался с… с созданием, устроившим все это. Ты ведь тоже служишь Маренгу. Ты его человек.
— Прислали обеспечить поддержку, так обеспечивай, черт возьми! Надо вытащить Герта из плена любой ценой.
— Не любой.
Молчание, тяжелое и звенящее, как сталь. Радо продолжал потягивать вино, не вступая больше в разговор. Он думал о чем-то своем и выражение его бледного, с раскосыми темными глазами, лица, не предвещало ничего хорошего.
