Свет в окошке - Логинов Святослав Владимирович (лучшие книги читать онлайн txt) 📗
Тогда Илья Ильич, которому больше ничего не оставалось: начал рассказывать не о людях, а о природе и своей работе, которая порой природу губит, но без которой тоже никак. Рассказывал о зарослях иван-чая вдоль просеки, по которой будет проходить трасса, о землянике, рдеющей на вырубках, о майских соловьях, чьё пение душисто, словно цветы черёмухи. О таёжных завалах, где стволы упавших сто лет назад лиственниц кажутся нарочно сделанными насыпями, поросшими зелёной шубой мха. О том как неистребимо любопытный барсук выходит взглянуть исподтишка на работающих людей, как осы свирепо защищают свой бумажный дом, как медведь по ночам обнюхивает оставленную на объекте технику, а с первыми проблесками утра бесшумно растворяется в тумане, оставив на размешанной гусеницами земле отпечатки лап, удивительно похожих на ногу небывалого великана, страдающего плоскостопием.
– Главное, что этот мир создан людьми для людей, здесь продумана и оплачена каждая мелочинка, а тот – существует сам по себе и для себя. Именно поэтому он столь необъятно велик.
– И поэтому там нужны дороги? – тихо спросила Анюта.
– Поэтому – тоже.
По домам расходились далеко заполночь. Впрочем, в Городе полночь понятие весьма относительное. Работали кафе и рестораны, гуляли люди. Где-то далеко в африканском секторе стучали тамтамы, и Илья Ильич с удивлением обнаружил, что понимает, о чём они говорят. Рассказывали, что некий рашен прорвался в Цитадель, но никто не знает, как ему это удалось. Анюта, свободно изъяснявшаяся на нескольких языках, видимо не была всеобъемлющей полиглоткой и оставалась в безмятежности. Заволновалась она только когда Илья Ильич вздумал проводить её до дому. На возражение, что молодой девушке не годится ходить одной по ночному городу, она удивилась так искренне, что Илья Ильич даже опешил и лишь потом сообразил, что там, где не может быть никакой опасности, меняются и понятия о приличиях, и человеку, не знавшему настоящей жизни, не понять его тревоги.
Договорились, что завтра Анюта зайдёт за ним и сводит в китайский сектор, где есть очень красивая пагода.
– И ещё там есть маленькая цитаделька, в которой живёт Мао Цзэдун. Он не захотел жить в Цитадели и ему построили отдельную резиденцию. Тоже красивая, только туда никого не пускают. Охраны там море, но никто их не штурмует, потому что охранники там ничего не получают.
Илья Ильич кивнул, подумав мимоходом, что моря Анюта никогда не видела и не увидит, так что слово это для неё имеет только переносный смысл, примерно как для него пампасы, где только и осталась настоящая воля.
– Не надолго это, – произнёс он вслух. – По политикам память непрочная. Нет, конечно, в учебниках он ещё долго останется, и в Цитадели за ним место будет зарезервировано, но чтобы отдельную Цитадель в одиночку содержать… К тому же, фанатики, которые его обожествляют, скоро повымрут, а новых взять негде. Что он тогда делать станет?
– Это все знают, – согласилась Анюта. – Вон, в немецком секторе Гитлер тоже бункер выстроил. Хотел даже отдельный нацистский сектор делать и на остальных войной ходить. Говорят, тогда многим деньжата перепадали, когда гитлеровцы пытались силой свои порядки наводить. Но они быстро растратились и на нет сошли. А сам Гитлер как миленький в Цитадель уполз, и носа оттуда не кажет. Ведь он в живом мире такого натворил, нам рассказывали…
– Не очень-то он миленький, – вздохнул Илья Ильич, попавший на фронт в январе сорок второго и дотащивший свои понтоны до самого Одера.
Этой краткой политинформацией и закончился романтический вечер, вернее, романтическая часть вечера, потому что, когда Илья Ильич заполночь явился домой, он увидал на лестнице обиженную физиономию Серёги. Оказывается, Сергей решил провести небольшую рекогносцировку, навестив брошенное спортивное оборудование. И там один из охранников прокричал ему обидные слова.
Илья Ильич внимательно выслушал сбивчивую Серегину ругань, затем спросил:
– Вы что, вправду ничего не поняли? Это же Илья весточку передать умудрился: мол, всё в порядке, устроился, принят за своего. Или вы думаете, что охранники согласились бы хоть что-то кроме ругани передать? Это же ясно как дважды два и сбоку бантик!
– Об этом я не подумал, – растерянно произнёс Сергей. Он потёр лоб и добавил: – Вот только почему у вас всякие планы, а все шишки – мне?
«Наверное потому, что и впрямь ты умом недалёк», – подумал Илья Ильич, но вслух этого говорить не стал. Долго заливал что-то Сергею, успокаивал, но избавиться сумел лишь сказав, что устал как собака, на ногах не стоит и хочет спать.
– А вы знаете, – сказал Сергей на прощание, – сегодня ко мне на трапецию народ валом валил. Я тут прикинул, получается, что я сегодня в ноль вышел, первый раз за все эти дни.
– Вот видите, – покивал Илья Ильич. – К сожалению, это интерес временный, да вы и сами это понимаете…
На следующее утро Анюта позвонила в его дверь, когда сам Илья Ильич, отвыкший от ночных бдений, ещё не продрал глаза. Однако, ни полюбоваться красивой пагодой, ни поглазеть на приют великого кормчего им не удалось. От русского сектора до китайского конец не близкий, а Анюта по-прежнему углов не срезала, и Илья Ильич, которому впервые не прибыло ни лямишки, тоже не торопился тратиться, предпочитая пешую прогулку. В результате они сбились, заплутав в бразильском секторе, где вовсю шли приготовления к карнавалу. По стенам домов развешивались гирлянды, на площади устанавливались колёса для будущих фейерверков, где-то уже гремела музыка, и люди, пока ещё не наряженные, танцевали румбу.
– Интересно, – заметил Илья Ильич, – ведь это очень дорогое удовольствие, карнавал… кто его организует и за какие шиши? Насколько я понимаю, сюда может прийти любой человек из любого сектора, причём совершенно бесплатно.
– Может, – подтвердила Анюта. – Только человек, пришедший сюда веселиться, и деньги тратить будет здесь. Есть, пить, сувенир какой-нибудь купит, который самому не изготовить. И местные жители во время карнавала меньше дома сидят, больше тратятся. Торговцам это выгодно, вот они и организуют праздники.
