Волчья дорога (СИ) - Зарубин Александр (книги онлайн полностью .txt) 📗
— Шапку из генерала мой сержант продаст за три цены. Пол-армии сложится. Но — во первых, я о таком генерале ни разу не слышал, во вторых — откуда о нем слышали вы?
— Генерала он получил совсем недавно. Вместе с должностью губернатора замка Гаунау. За заслуги, о которых вам, капитан, точно не надо знать. Такие знания старят ещё до рождения.
— Тогда откуда о нем знаете вы?
— Из книги. Той самой книги в красном переплете, которую украл ваш француз. Полный компедиум загадочных, необычных и сказочных существ, состоящих под опекой и защитой святой церкви и его величества императора. А теперь и под вашей, раз уж вы влезли в это дело.
— Но француз книгу украл.
Графиня улыбнулась. Ещё раз. Капитана начала не на шутку бесить эта спокойная улыбка.
— Я хорошо помню, что я в неё записывала. Барон фон Ринген, подданный империи, верный сын святой церкви, окрас — в "образе" белый, рост — два с половиной фута в холке, лохматость повышенная. Особо ценный, охраняется империей и sanktorum oficium. То есть, сейчас, мною. Не надо шапки, капитан, пожалуйста, они, правда, редкие.
— Пусть вначале мне юнкера вернет. И рыжую, а то я от сухомятки отвык. А там посмотрим, — пробурчал под нос капитан, отворачиваясь. Мысли его уже убежали и далеко. Через лес, с южной опушки на северную. А там — прямая дорога. Но рота через чащу не пройдёт, придётся тащится в обход, а это неделя, не меньше. Хорошо, если юнкер успел отбить свою рыжую. Тогда ничего кроме недели в лесу молодым не грозит. Скучно, но безопасно. Если же нет...
Капитан пожал плечами и начал изо всех сил надеяться на лучшее.
***
Надеяться у Анны ещё получалось. Вначале и ночью и на рассвете следующего дня. То ли на бога, то ли на вой вдалеке. Он повторялся ещё дважды. Слабее, так ей казалось. Но Анна лишь стиснула зубы и сказала, что уши ей врут. Не врали — в третий раз вой донесся на рассвете, еле слышно, так, что обмануть себя уже не вышло. Барон распахнул дверцу, проорал что-то на ходу всадникам конвоя. Ветер съел слова, Анна не разобрала — что именно. Зато видела его лицо — довольное, аж сжалось сердце. А потом брызнул рассвет, лес расступился, чёрные ели разбежались, уплыли назад и надежда начала умирать. Между лесом и равниной стоял замок. Старинная башня, шпиль, а вокруг, звездой, невысокие, заросшие травой бастионы. Сизая и черная полоса воды — ров. И серой крышкой сверху — зимнее небо, низкое и равнодушное, как всегда. Карета прибавила ход, лес убегал вдаль. Надежда умирала. Ещё казалось что вот, сейчас — и среди деревьев сверкнет рыжая вспышка выстрела, рванется к небу пороховой дымок. Придет помощь. Рейнеке, капитан, хмурый стрелок. Кто-нибудь. Хоть Майер с дружками — сейчас она бы обрадовалась и этой, вечно небритой роже. Но лес вдали молчал, тряслась и качалась на ухабах карета.
— Как с тарелкой на кухню, так толпа, а как помочь, так некому, — вздохнула она. Вой прилетел ещё раз. Тихий, уже на пределе. Чёрная тень упала на лицо — карета въехала в тень бастиона. Гранитные, поросшие мхом валуны. Стук колёс прыгнул эхом от стен. Вытянулся в струну солдат в караулке. Стена убегала ввысь — тяжёлый гранит, серый и рыжий с седыми проплешинами. Солдаты наверху, угрюмые, в тяжёлых от грязи плащах. Много, больше, чем Анна видела за жизнь. Из бойниц — длинные, позеленевшие от времени рыла. Пушки. Затрубила труба. Солдаты торопливо бежали, строились в ряды, брали перед проезжающей мимо каретой "на караул". Барон, не повернув головы, махнул им рукой из окна. Опять вой вдалеке. Тихий, протяжный. Виноватый как будто.
— Нет, Рейнеке, поздно теперь. Вон камня сколько, да солдат, только зубы теперь обломаешь. Забудь, — тень от ворот упала, свернулась клубком на глазах.
— Эх, пропала я, — а позади глухо хлопнули, закрываясь, тяжелые крепостные ворота.
4-3
Кухня
Карета прогрохотала колёсами по мостовой, развернулась пару раз — круто, Анну на инерции бросило назад — и застыла. Лязгнула ручка, открылась дверь. Барон вышел, так и не повернув головы. Будто он один тут ехал. Выбралась и Анна, медленно и осторожно. Ноги гнулись плохо, кружилась голова, ивовый прут корсета лопнул и давил на ребра. Вздохнула пару раз, резко. Затхлый, ледяной воздух обжог горло. Зато чуть прочистилась голова. Анна открыла пошире глаза, огляделась — куда же её занесло. Это был внутренний двор, небольшой, затхлый, стиснутый со всех сторон кольцом стен. Здания вокруг — колодцем из серого камня, тянуло тьмой из узких стрельчатых окон. Кроаты конвоя остались за аркой, снаружи. Оттуда, из-за кованной чёрной решётки доносился их негромкий, гортанный говор и цокот копыт по булыжнику. Конюх с форейтором, негромко ругаясь, разворачивали карету — убирали в сарай. Все заняты, никому до Анны дела нет. Зачем хватали тогда? Впереди, где сходились углом две стены — лестница под остроконечной медной крышей. Дверь наверху. Видимо — парадный вход. У нижних ступенек стоял, опираясь на трость, господин барон — высокий, прямой, ветерок смял и взлохматил белую гриву. Стоял неподвижно, негромко переговариваясь с майором кроатов.
"Как там его, Холле?" — постаралась припомнить Анна, осторожно подбираясь поближе. О ней ведь, небось, разговаривают, раз утащили. Имеет право знать. Разукрашенный майор, по виду, нервничал. То и дело оглядывался, крутил зачем-то ус, поправлял шапку. Барон втолковывал ему что-то, то и дело стуча тяжёлой тростью по камню. Анна осторожно сделала пару шагов, стараясь держаться в тени. От стены тянуло сыростью. Анна подняла глаза — и замерла, сморгнув пару раз. Над входом, в окне застыла, обернув белый хвост вокруг лап, остроносая лиса, опустив вниз хитрую морду.
— Черт вас возьми, Холле, не будьте маменькиным сынком, — это барон, горячась, повысил голос. Эхо донесло хриплый голос и стук железа по камню — окованный конец трости выбил искры барону на сапоги. Барон не заметил, продолжая:
— Щенок измотал себя погоней вконец, вы легко его возьмёте, — тут барон стукнул тростью ещё раз. Оскалила клыки волчья пасть на белой рукояти.
— Если вы так уверены, идите и берите его сами, — огрызнулся Холле, поднимая глаза. На окно с белой лисицей.
"О ком это они? О Рейнеке? Это они его собрались ловить? " — подумала Анна осторожно подбираясь ещё ближе. Шаг, другой. Солнце помогло немножко, раздвинув тучи и кинув солнечный зайчик барону в глаза. Тот поморщился, дёрнул острой бородкой вверх-вниз и ответил:
— Ещё чего. Много чести. Для меня все это и так позор, усугублять его ещё больше я не буду. Выполняйте, Холле. Говорю вам, парень вымотался.
"Пытаясь догнать карету... Прости, Рейнеке, я и тебя в беду завела", — подумала было Анна. Камень стены толкнулся в между лопаток. Холодный, Анну пробрала дрожь. А барон впереди продолжал отчитывать кроата:
— И не тряситесь вы так за свой хвост, все с ним будет в порядке.
"За хвост? Этот разряженный шут что, тоже, из этих..." — подумала было Анна, Но тут кроатский майор оглянулся и мысль умерла. Заметил Анну, смерил взглядом. Длинным таким, от лодыжек до шеи. Подкрутил ус и насмешливо бросил барону.
— Ладно, будет вам щенок, барон, — проворчал он, — даже забавно будет подарить его девке уши.
— Живым! — сердито рявкнул барон. Трость стукнула ещё раз. Лисица исчезла из окна наверху. Раз — и будто её и не было. Лишь тенью мелькнул белый хвост.
"Померещилось?" — подумала Анна и сморгнула. Новый голос хлестнул по ушам. Так, что вздрогнули все, не только Анна. Даже суровый барон.
— Не надо, милый. Эта девка твоих подарков ещё не заработала, — то-ли поговорили, то-ли посмеялись сверху.
"Сама ты девка", — опять подумала Анна, прикусив язык, чтобы не огрызнуться. Поискала взглядом владелицу голоса. И нашла в том же окне. Дама и дама, средних лет, ничем не примечательная на вид.
А майор Холле поклонился незнакомке в окне, козырнул барону, повернулся на каблуках и смерил Анну ещё одним взглядом напоследок. Опять с ног до головы. Анна поёжилась, позавидовала монахиням с их глухими рясами и мысленно пожелала Рейнеке приятного аппетита.
