Маша Орлова. Тетралогия (СИ) - Чурсина Мария Александровна (лучшие бесплатные книги TXT, FB2) 📗
Ответить Маша не успела. За трибуной председателя прокашлялся Леонор Итанович, и потекла привычная вступительная речь, переполненная воспоминаниями. Маша видела, как стекленели глаза преподавателей. У Леонора Итановича даже самые прилежные курсанты вроде Сабрины уже к третьей лекции приобретали важный навык – спать с открытыми глазами. За её спиной стихли судорожные перелистывания отчётов. Но Маша не могла забыться.
Мысль о том, что же такое представляет собой Альбина, не шла из головы. Маша чувствовала, как в душной аудитории у неё мурашки бегут по спине, стоит только представить, как Альбина идёт по коридору общежития, обычная с виду девчонка в красном застиранном халате. Идёт и улыбается всем подряд. Девочка, которой нет на самом деле.
Что она может? Зачем пришла? Что сделает, если будет недовольна?
Когда её вызвали для отчёта, Маша кое‑как собрала разбегающиеся мысли. Миф полоснул её быстрым взглядом и отвернулся, словно чтобы протереть очки.
«Хоть бы ты дыру протёр в них», – мысленно пожелала ему Маша, проговаривая навязший на зубах текст отчёта. Текст был отдельно, а она – как будто не здесь.
Горгулья внимательно посмотрела на неё, почти не кривя губы, и спросила что‑то из учебника. Маша быстро нашлась, голос не задрожал от волнения. Остальные пожали плечами – вопросов нет. Что‑то записал в ведомости Леонор Итанович.
Даже не пытаясь подсмотреть, что он там нацарапал напротив её фамилии, Маша сошла с трибуны и вернулась за парту. Ляля кольнула её в спину карандашом.
– Перестань ёрзать, у меня сейчас морская болезнь из‑за тебя начнётся. – Ляля вообще не умела шептать, так что её голос услышал даже Рауль, сидящий в другом углу аудитории, и упал лицом в отчёт.
Минуты ползли медленно, как будто заснули от голоса заведующего кафедрой. Да так и не проснулись.
Когда их, наконец, выпустили в коридор – дожидаться оценок, – Маша испытала небольшое облегчение. Так, если бы долгая и нудная боль в конце концов начала притупляться. Миф следом за ней не вышел.
– Да что с тобой такое? – Сабрина потрясла её за локоть.
Маша обнаружила, что стоит, сложив руки на груди, и не отрываясь смотрит через витраж, на задний двор института. Через цветные стёкла старые пристройки казались сказочными дворцами. И вокруг неё собралась вся группа.
– Пойдёмте в столовую пирожки есть, – предложила Ляля, но без особой уверенности.
Её голос потонул в тишине, как камешек в омуте. Маша окинула всех невидящим взглядом.
– Альбина, – начала она и поняла, что не знает, как продолжить. – Она не человек. Она аномалия. Которая… – Маша сглотнула оправдания. – Почему‑то появилась в нашем общежитии.
Тихо припомнила демонов Сабрина, замершая по левую руку от неё. Рауль открыл и закрыл рот. Снял фиолетовые – по последней моде – очки, которые смешно смотрелись в сочетании с формой, опять нацепил их на нос.
– То есть ты уверена?
– Да. Я рассказала Мифу, и он обещал проверить. Хотя… – Маша привалилась спиной к прохладному стеклу. Рубашка на спине давно взмокла. – Он после той истории предпочитает обойти меня за километр.
Дверь аудитории грохнула об косяк. В коридор выбрался бледный Максим. Скомкав в руках бумажный платок, он постаял, покачиваясь с пяток на носки, потом ушёл обратно.
– Газ сам собой не включался? Двери не хлопали? В зеркалах ничего такого странного не отражалось? – по‑деловому поинтересовалась Ляля, хлопая себя по форменной юбке, но в ней не было карманов, в которых хранились Лялины многочисленные блокноты.
– Вообще кто‑нибудь в курсе, в какой комнате Альбина живёт? – медленно проговорил Ник, оборачиваясь почему‑то на Мартимера.
Тот дёрнул плечом.
– Судя по всему, ни в какой. А как ты поняла, что она не человек?
Маша смотрела мимо. Туда, где начиналась полукруглая лестница на второй этаж. Ей казалось, что на дальних ступеньках, куда падала тень от колонны, воздух сгущается в подобие человеческого силуэта. Она тряхнула головой, и наваждение исчезло.
– Альбина вела себя странно, говорила такие вещи, которые на поверку оказывались жуткой ложью. А ещё она являлась, стоило мне только остаться в одиночестве. И она собиралась уйти.
Маша вздрогнула, как будто холодным лезвием ножа ей провели по шее.
Уйти.
Комендант общежития всем видом показывала, как недовольна, но перед удостоверением Мифа не устояла. Правда, Маше пришлось дожидаться в фойе, снова подпирая собой стену, а Миф перерывал документы за закрытой дверью. Он хотел одним движением показать Маше, что она неправа. Чтобы не тратить особенно много времени – найти Альбину в списках регистрации.
– А то не отстанешь же, я тебя знаю.
И сунуть ей бумажку, согласно которой Альбина Солнцева преспокойно жила тут на правах человека, а не аномалии. Однако не вышло.
Маша водила пальцем по стене, чертя руны на сыплющейся побелке, когда ещё раз хлопнула дверь. Миф выглядел раздосадованным даже больше, чем удивлённым.
– Демоны знают что, – буркнул он себе под нос и, не глядя на Машу, взбежал по лестнице.
Она медленно поднялась следом. После отчёта общежитие ожило – то тут, то там раздавались радостные возгласы, сушилось бельё на общих балконах, против всяких правил из каждой третьей двери доносилась музыка, в общем, шли последние приготовления к отъезду на каникулы. Все окна были распахнуты, несмотря на то, что город захлёбывался в пыли, жаре и автомобильных гудках.
Дожидаясь Мифа, Маша взобралась на подоконник и посмотрела вниз, на серое море асфальта. Справа и слева от широкой лестницы чернели клумбы, в которые каждую весну высаживались тюльпаны, и каждое лето они засыхали, как будто проклятые чьей‑то злой волей. Вдалеке, у транспортной развязки, реяли сине‑алые флаги, приготовленные ко дню города.
Миф стянул её с подоконника за локоть.
– Во‑первых, – сказал он, тяжело переведя дыхание, – сейчас навернёшься вниз, я тебя соскребать с асфальта не буду. Во‑вторых, объясни мне, в конце концов, что у вас тут происходит. Никто твою Альбину не знает. Это шутка такая, да?
Он упёрся обеими руками в подоконник, жёстко поджал губы. Светло‑голубое небо над городом было исчерчено следами от самолётов.
– Мифодий Кириллович, – осторожно произнесла Маша, плечом прижимаясь к стене, чтобы видеть его лицо. – Вы когда‑нибудь сталкивались с подобным?
Девушка на общем балконе сдёргивала с верёвок цветное бельё. Замирала, трясла каждую наволочку и складывала на табурет. Маша прищурилась: нет, не в красном халате, не Альбина.
– Да, – тряхнул головой Миф. – Сталкивался. Было один раз.
Она шагнула ближе, боясь не расслышать. Солнечные блик играли в стёклах его очков. Тонкие чёрные дужки запутались в волосах. Коснувшись подоконника рядом с ладонью Мифа, Маша ощутила тепло, идущее от белого пластика. Он был тёплым, как бок спящего животного. Вот‑вот, и всё общежитие испустило бы тяжёлый вздох.
– И чем всё может закончиться? – чужим голосом проговорила Маша, уставившись в точку у горизонта. – Скажите, она ведь совсем ушла, да? Что с ней теперь будет?
Ветер трогал спутанные пряди на висках Мифа, красил серой пылью стёкла. Он скривился, как от головной боли, на лбу пролегла морщина.
– Побродит по городу. Если повезёт – пристроится куда‑нибудь, в заброшенный дом, например, или в не очень заброшенный, поселится там и разрастётся. Будет жить, как обычная аномалия. Или нет, тогда она просто затухнет, лишившись твоей подпитки. Ты её хозяйка, только ты знаешь, насколько сильной она создана. Вероятно, достаточно сильной, если успела всем намозолить глаза.
Маша коснулась его рукава.
– Вы будете её искать? – через силу спросила она. Лучше бы не знать, но глупое упрямство заставляло стоять тут и требовать у Мифа ответы. Требовать, просить, просто смотреть на него, хоть бы избавиться от холодка, гуляющего по спине.
Миф повернулся к ней, растянул губы в ненастоящей улыбке. Глянул на манжет рубашки, который смялся под Машиными влажными пальцами.
