В сердце тьмы - Дрейк Дэвид Аллен (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Шанга пожал плечами.
— Во-первых, у них есть запасные лошади, которых нет у нас. И у них, вероятно, лучшие в мире лошади. Возможно, мы этого никогда не узнаем, но я готов поставить годовой доход на то, что Велисарию удалось купить лучших лошадей, которых он мог найти в Индии. И он где-то их прятал.
Затем Шанга добавил стальным тоном:
— Я теперь, Джаймал, делай, как я приказал. Собирай людей. Мы поворачиваем назад.
За определенной чертой никто из подчиненных Шанги не спорил с ним. Сейчас этого барьера уже достигли, как знал Джаймал, и незамедлительно выполнил приказ.
Его непосредственные подчиненные Удай и Пратап в частной беседе высказали ему свои сомнения. Эти сомнения в основном концентрировались вокруг их страха малва. Как малва отреагируют, когда они вернутся в Каушамби? Но теперь, после того как курс установлен, Джаймал не терпел несогласия так же, как сам Шанга.
— И кроме того, нас не будет тут не хватать, — проворчал он — По этим равнинам ходит тысяч сорок человек. Треть из них — конница раджпутов, еще треть — йетайские наездники. Пять тысяч из нас разницы не сыграют.
— Справедливо, — проворчал. Удай — Если у римлян такие хорошие лошади, да еще имеются и запасные, то только императорские курьеры способны двигаться быстрее их.
— А их послали? — спросил Пратап.
Джаймал раздраженно пожал плечами.
— А я откуда знаю? С каких это пор император Шандагупта сообщает мне о своих делах? Но предполагаю да. К этому времени, думаю, курьеров уже отправили во все порты Эритрейского моря, чтобы предупредить гарнизоны.
Теперь он говорил таким же тоном, каким с ним самим разговаривал Шанга.
— Достаточно споров. Выполняйте приказ.
Курьеров на самом деле отправили. Так, как предполагал Джаймал — в каждый порт на Эритрейском море. Курьеры были прекрасными и опытными наездниками и ехали они на самых лучших конях. Однако у них с собой не имелось запасных лошадей. Вместо этого они меняли лошадей на почтовых станциях, которые малва держали на равном расстоянии по всем основным дорогам империи. Эти почтовые станции на Гангской равнине были небольшими, не больше, чем хлев или загон, пристроенный к небольшой казарме, в которой размещалось четверо солдат.
Курьер, отправившийся в Бароду, был одним из трех, которых послали по дороге на Матхуру. Сама Матхура не являлась пунктом назначения кого-либо из них. Все трое, задолго до того, как доберутся в Матхуру, разойдутся по различным ответвлениям дороги, которые ведут в Бароду и небольшие порты на полуострове Катхиявар, в северной части Камбейского залива.
Курьер к Камбейскому заливу отправился первым, на следующий день после побега Велисария. Малва не сомневались, что полководец и его подчиненные бежали назад в Бхаруч. Но они считали важнейшим делом послать курьеров, чтобы перекрыть весь залив. Курьеры, которые направлялись на полуостров Катхиявар и в Бароду, тронулись в путь несколько часов спустя, словно отправляющему их с нескольким опозданием пришла в голову соответствующая мысль.
Вначале двое мужчин путешествовали вместе. Но через некоторое время курьер, направлявшийся на полуостров Катхиявар, вышел вперед. Он был новичком в императорской курьерской службе и придерживался о себе высокого мнения. Его товарищ обрадовался, что от него отделался, почувствовал облегчение, которое чувствуют потрепанные в боях ветераны, когда избавляются от общества раздражающих их глупых учеников. Курьер-ветеран не видел смысла в поддержании немыслимой спешки молодого. Зачем беспокоиться? Все и так знают, что римляне отправились на юг, а не запад.
К тому времени, как он добрался до почтовой станции в конце первого дня пути, курьер-ветеран пребывал в отвратительнейшем настроении. Испытывал отвращение, которое разбавлялось сильной дозой жалости к себе. Барода, его конечная цель, была самым западным портом, имеющим хоть какое-то значение в империи малва. Она находилась даже за рекой Инд — примерно в тысячах милях от Каушамби, если по прямой.
Конечно, курьер ехал не по прямой. Ему придется преодолеть по крайней мере вполовину большее расстояние до того, как он доберется до цели. По большей части по плохим дорогам и по жуткой жаре Раджпутаны. И ему еще придется часть пути путешествовать по пустыне Тар, самой жуткой пустыне Индии. Долгое, тяжелое путешествие по жаре, и в конце его не ждет ничего хорошего, только самый худший в Индии порт. Курьер ненавидел Бароду. Это был город полукровок, половину его населения составляли иностранные варвары. Да и живущие там индусы немногим лучше, уже давно приспособились к обычаям язычников из чужих земель.
Поэтому, спешиваясь перед почтовой станицей, курьер чувствовал огромную жалость к себе. Его жалость перешла в ярость, когда из казарм не вышел ни один солдат, чтобы помочь ему снять с лошади седло. Курьер широким шагом направился к двери в казарму и толкнул ее плечом, даже не постучавшись.
— Какого черта вы…
Меч вошел на четверть дюйма ему в грудь. Не смертельная рана, несмотря на болезненность, даже не особо кровоточащая. Но курьер чувствовал, как стальной конец меча скребет о его грудную клетку. А рука, которая держала меч, была твердой, как скала.
Курьер вначале уставился на эту руку, потом провел взглядом по ней туда, где рука переходила в туловище. Все воспринималось как в тумане.
Курьер стоял, не двигаясь. Он замер и пребывал в полубессознательном состоянии. Он не смог различить слов. Тогда меч подтолкнул его назад, и он был вынужден прижаться спиной к дверному косяку. Курьер снова уставился на меч, словно околдованный зрелищем. Слова прозвучали вновь. На хинди. Наконец их значение дошло.
— После тебя еще будут курьеры?
Он понял, но не мог говорить. Меч снова пошевелился в ране.
— Что? — резко выдохнул он.
Меч еще раз шевельнулся.
— Н-н-нет, — пролепетал он, заикаясь.
Меч прошел сквозь грудную клетку, словно его вбили молотком. Курьер рухнул на колени. В последние секунды жизни он наконец смог сфокусировать взгляд и увидел всю казарму.
Его первой реакцией стало смятение. Почему два курьера, его товарища, все еще здесь? И почему они лежат на группе солдат?
Зрение покидало его.
Наконец он понял. Они все мертвы.
Последним, что он увидел в жизни, было лицо молодого курьера, который ехал вместе с ним первую часть пути. Зрелище вызвало у него легкую улыбку. Немного развеселило. Тщеславный сноб, желавший славы, походил на лягушку, с открытым ртом и выпученными глазами.
Зрение покинуло его. Последней мыслью, очень смутной, стало понимание, что он на самом деле не разглядел человека, который его убил. Только его руку. Крупную, мощную, мускулистую.
В сотне миль к востоку от Каушамби, рядом с Сатарой, владелец гостиницы чуть не прыгал от радости. Он безжалостно гонял жену, детей и слуг.
— Подать самую лучшую еду! — снова восклицал он, и снова, и давал затрещину жене. — Самую лучшую! Я предупреждаю вас — если знатные господа пожалуются, я вас побью. Они очень богаты и будут щедры, если останутся довольны.
Его жена поспешила подчиниться, склонив голову. Дети и слуги сделали то же самое. Все они страшно боялись владельца гостиницы. Когда дела шли плохо — а они обычно-таки шли, — владелец гостиницы становился угрюмым, жестоким тираном с отвратительным характером. Когда дела шли хорошо, он был еще хуже. Жадность просто добавляла ему жестокости.
Поэтому для всех в этом хозяйстве, за исключением самого владельца гостиницы, следующие двенадцать часов прошли как медленно разворачивающийся кошмар.
Вначале они боялись, что знатному господину и его жене не понравится еда. Но этот страх не материализовался. Знатная госпожа ничего не сказала — и абсолютно правильно, в особенности для женщины, которая настолько моложе своего мужа, — а знатный господин очень долго благодарил и высоко оценил поданное.
К сожалению, знатный господин добавил сверху за прекрасную еду. Жадность владельца гостиницы еще обострилась. В кухне он безжалостно гонял семью и слуг, заставляя их шевелиться побыстрее. Знатный господин и его жена отправились спать вместе со служанками жены, но также следовало накормить большой отряд сопровождения. Конечно, солдатам предназначалась не самая лучшая еда, но неплохая, потому что иначе они пожалуются своему господину. И еды в любом случае требовалось много!
