Бремя чести (СИ) - "Darling Jen" (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Сложив весь мусор в живописную кучку, Дженна придирчиво переложила пару веточек и принялась за колдовство.
Сидевшие поодаль Аткас и Кармина услышали заунывное пение, переходившее в щенячье повизгивание. Юноша поежился и подумал: «Нет, не зря она мне почудилась эдакой страхолюдиной. Странная она и опасная. Напевает-то как жутко! Небось, сейчас все волки в лесу сбегутся к поляне послушать».
Кармина вовсе ни о чем не думала, только старалась подальше отодвинуться от оруженосца, от которого, как ей казалось, изрядно воняло потом. Брезгливо сморщив носик, она закуталась в потрепанную волчьими зубами шубку и тоскливо рассматривала костер. Она не испытывала ни страха, ни грусти, ни веселья, — вообще ничего. После того, как Дженна выходила ее той кислой ягодой, Кармину затопило странное безразличие ко всему на свете, и ей было, в общем-то, наплевать, что случится дальше с Аткасом, с Экроландом, что там делает сейчас Дженна, и каково ей самой будет вернуться в отчий дом.
Прошло минут десять. Пару раз ведьма вскакивала и начинала сыпать проклятиями. Каждый раз, услышав слово «Свардак!», Аткас осенял себя охранным жестом. Он уже живо представлял себе, как маленькая ошибка в заклинании превращает их троих в лягушек. А то и в кого похуже! Но ведьма быстро успокаивалась и продолжала волшбу.
Пение завершилось ликующим, нечеловеческим криком и Дженна без сил рухнула на землю. Первой к ней подбежала Кармина, заботливо укрыла ее и только потом подняла глаза на творение ведьмы. Рот ее открылся в изумлении. Аткас подошел ближе да так и застыл, в глазах заплескался ужас.
Рука Дженны медленно поднялась и широким жестом указала на результат заклинаний:
— Если этого доказательства им будет недостаточно, тогда я вообще ничего не смыслю в людях!
Голова дракона производила крайне отталкивающее впечатление. Во-первых, она была действительно огромна. Наверное, по пояс взрослому мужчине. Во-вторых, она была отвратительна. Дженна толком не разглядела в Силвердале дракончика, и потому по памяти воссоздала самые приметные черты: контур черепа и чешую, а остальное домыслила. Так, вряд ли у настоящих драконов глаза были столь маленькие и злобные, а зубы столь заплесневелые.
Но Аткас и Кармина настоящих драконов видели только на картинках и были поражены.
— Вот это да! — воскликнула Кармина, оживляясь. — Я теперь, наверное, неделю не притронусь к еде.
— А я — две, — сглотнув, пообещал Аткас, оглядывая рваный край шеи, под которым растеклась черной лужицей кровь. — Как мы ее повезем?
— Завернем в плащи, — не растерялась Дженна. — Как раз во время пути обтрепится и приобретет соответствующий вид. Чар хватит, я думаю, на месяц, ну да не будут же они ее хранить у себя, честное слово!
На том и порешили.
Утром Аткас уже заготовил пару вариантов речей, которые должны были убедить Экроланда отпустить оруженосца в Вусэнт, но рыцарь сам предложил ему уехать.
После Эстока к нему присоединились девицы, и Дженна с радостью спихнула голову дракона на Солемну.
— Моя Снежинка — кобылица нежная, — объяснила она, — всяких драконов не любит, да и Пегас — конь благородный, ему только кисейных барышень и таскать.
Кармина зыркнула и ничего не сказала, только припустила вперед. Юноша огладил фыркающую Солемну и с досадой сказал:
— Ну да, конечно, как черную работу делать, так Аткас, а как ужины ужинать, с рыцарем любезничая, так девчонки!
Керпенси проехали, пустив коней вскачь. Местные жители с любопытством оглядывали странный большой тюк, водруженный позади худого парнишки, но не сделали попытки их остановить. Дженна боялась, что Экроланд может их догнать, и велела скакать галопом.
***
Наученный ведьмой, Аткас заявился к лорду Улину пораньше.
У магистра с самого утра было дурное настроение.
Два дня домашние стояли на ушах: любимая девочка, с которой раньше и неприятностей никаких не случалось, исчезла без следа.
Когда обнаружилось, что в конюшне нет Пегаса, а с кухни исчезли кое-какие припасы, у леди Улин началась истерика. Магистр, сам бледный, точно смерть, с дрожащими руками, насилу ее успокоил.
«Ариетта, — постаравшись, чтобы в голосе слышалось побольше твердости, сказал он, — вероятно, наша дочь почувствовала себя совсем взрослой и отправилась на поиски приключений. Вспомни себя в ее возрасте».
«В ее лета, лорд Улин, я обучалась в монастыре, — всхлипывая, ответила та. В минуты сильнейшего волнения она всегда звала мужа именно так. — Ни записки, ничего! Как она могла поступить так с нами?!».
Ответа у магистра не нашлось.
На всякий случай он разослал по городу слуг ко всем друзьям Кармины с наказом осторожно, дабы не пробудить лишних подозрений, расспросить, не гостит ли она у них. Но слуги вернулись ни с чем.
Прошла еще одна бессонная ночь. После завтрака вконец обессилевшая леди Улин забылась беспокойным сном. Магистр, то и дело ловя на себе сочувственные взгляды прислуги, ожесточился и приказал всем перестать вести себя так, словно в доме покойник.
К вечеру заглянул Грего с приглашением от леди Денры. Она звала Кармину назавтра в гости. Лорд Улин, задумав потянуть время, солгал, что дочь уже легла спать, и велел передать Денре, что Кармина непременно придет.
А глухой ночью в дверь постучали. Заспанный дворецкий настолько быстро ринулся открывать, что чуть не снес столик с вазой. На пороге стояла Кармина. До утра отец и мать пытали девчонку, где она была, да почему. На все вопросы Кармина с безучастным, отстраненным лицом отвечала, что ездила поохотиться и в доказательство предъявляла пустой колчан.
— А где же дичь? — спрашивал, негодуя, магистр.
— Увы, стрелы ни разу не нашли цели. Наверное, стрельба — это не мое призвание», — спокойно отвечала та.
Сдавшись, лорд Улин отправил ее спать. Они переглянулись с женой.
— Ты заметил, что у нее на шее шрам? Раньше его не было, — словно заразившись от дочери безразличием, равнодушно сказала леди Улин. — где же все-таки она пропадала?
— Боюсь, нам этого никогда не узнать. Надеюсь, тут не замешан какой-нибудь молодой человек, — воскликнул лорд Улин. Разумеется, он не воспринял всерьез слова об охоте, поскольку не раз видел, как Кармина попадает стрелой в перчатку, подброшенную в сорока шагах от нее.
В эту ночь они больше не ложились спать и к завтраку решили, что дочь следует послать к теткам в Силвердаль. Там ей некуда будет деться, да и светским манерам подучится.
Увидав голову дракона, Магистр явно подобрел. Он так и сяк ее разглядывал, ходил вокруг и даже решился потрогать одно приспущенное веко.
— Хорошо, хорошо, — приговаривал он, а затем вдруг встревожился. — А что с Экроландом? Часом, он не ранен?
— Увы, — опустил голову Аткас. — Битва длилась много часов. Сэр Эри сражался доблестно, отрубал чудовищу лапу за лапой, но в самый последний момент, когда меч вонзился в шею дракона, тварь изловчилась и задела хозяина зубом.
Магистр наклонился пониже и слегка изменился в лице, когда вблизи разглядел зубы дракона: все в кровавых застывших слюнях, в зарослях плесени, темно-коричневые от засохшего гноя, они представляли собой жутковатое зрелище. Прикрыв рот ладонью и позеленев, магистр отшатнулся и упал в кресло.
— Сэр Эри жив и почти здоров, — поторопился сказать Аткас, опасаясь, что лорд Улин сейчас грохнется в обморок. — Он немного отравился, вот и все!
— Да уж, — слабым голосом отозвался магистр, обмахиваясь платочком. — Чую, на этих зубах какой только заразы нет! И где же сейчас наш доблестный герой?
— Сэр Эри в Керпенси — это деревушка рядом с Эстоком. По правде сказать, тамошний священник обещал быстро поставить его на ноги, вот только от яда у сэра Эри помутилось в голове.
— За ним ухаживает священник? Очень хорошо. Но что ты имеешь в виду, говоря, что от яда у него?..
— Сэр Эри, как бы это сказать, — глядя честными глазами, лихо врал Аткас, — не в себе… Когда я уезжал по его приказу в Вусэнт, он меня уверял, что он с драконом, простите, друзья. Священник сказал, что это сражение на него так подействовало.
