Погоня за сокровищем - Григорьева Юлия Геннадьевна (читать полную версию книги TXT) 📗
Самель появился с подносом после Кузнечика. Он шумно вздыхал у открытого окошка, но так и не смог добиться от своей любимицы внимания. Великан сокрушенно покачал головой, поставил на крышку, закрывавшую окошко, то, что принес, и оставил Тину наедине с ее переживаниями. Девушка посмотрела на окошко; теперь ей стало стыдно и перед коком. Добрый дядюшка Самель старался, а ей кусок в горло не лез, даже из вежливости. Тина еще не помнила, чтобы в жизни ей было так тоскливо, как сейчас.
— Все из-за этого Литина, — проворчала мадемуазель Лоет. — Чтоб ему пропасть.
А уже через минуту Тина испуганно просила Всевышнего не слушать ее. Лаифа, Ржавый, море — ее желанию так легко было сбыться!
— Не хочу, — замотала головой мадемуазель Лоет, рывком садясь на койке. — Не надо!
— Чего не надо? — услышала она и обернулась к двери.
На нее смотрел Альен Литин, живой и невредимый. Молодой человек глядел на нее внимательным взглядом и хмурился.
— Ты плакала, — заметил он.
— Вот еще, — фыркнула Тина, пряча покрасневшие глаза.
— А я принес тебе пирожные, ореховые, — с улыбкой произнес Альен. — Ты любишь ореховые пирожные? У них тут примечательная кондитерская, даже не ожидал.
Волна необоснованного возмущения неожиданно сменила всю прежнюю тоску. Она тут страдает, переживает за него, а он… он по кондитерским ходит?!
— Тина, — позвал ее Альен, — мне было скучно без тебя. Поужинаешь со мной?
— Как? — спросила мадемуазель Лоет, рассматривая дверь.
— Очень просто, — подмигнул Литин. — Только сначала забери пирожные, руки занимают.
Заинтригованная девушка подошла к двери, забрала красивую коробочку, перевязанную красной лентой.
— Никуда не уходи, я скоро вернусь, — сказал он Тине, усмехнувшейся на его просьбу, и исчез.
Мадемуазель Лоет высунула голову в окошко, пытаясь увидеть, куда направился ее «опекун». Только сейчас до нее дошло, что исчезла еда, принесенная до этого Самелем, а она даже не заметила, как кто-то подходил к дверям. Ждать оказалось недолго. Вскоре вернулся Альен, ведя за собой Самеля, несшего новый поднос. Великан с невозмутимым видом остановился за спиной Литина. Тот снял с руки кока небольшую скатерть и велел Тине накрыть ею стол, после передал блюдо, накрытое крышкой, столовые приборы и вазу с фруктами. После накрыл салфеткой свой импровизированный стол, состоявший из откинутой крышки, закрывавшей окно в двери, поставил свою тарелку, взял вилку с ножом и втянул носом запах.
— Невероятно аппетитно пахнет, господин Самель, — отметил он.
— Это что, вы не пробовали то, что я готовлю на кухне, господин Литин, — ответил великан, с обожанием глядя на молодого человека. — Не буду вам мешать.
Кок незаметно подмигнул и удалился, оставив Альена и Тину наедине. Однако через несколько шагов обернулся и умиленно вздохнул. Маленький ангел будет есть, и уже за одно это Самель полюбил сына того, к кому когда-то относился с неприязнью. Еще раз вздохнув, великан хмыкнул своим мыслям и окончательно ушел.
— За тебя, — провозгласил Альен, поднимая вилку, наполненную гарниром, тут же поясняя: — За неимением вина.
Тина присела на стул и скромно потупилась. Она совершенно терялась в присутствии молодого человека, и чем дальше, тем больше. Особенно когда он был вот такой… и снова у мадемуазель Лоет не нашлось определения для Литина.
— Ты не поддержишь мой тост? — чуть вздернул брови Альен в притворном изумлении.
— За вас, — тихо ответила девушка, поднимая свою вилку.
Молодой человек отправил вилку в рот, задумчиво пожевал, наблюдая, как Тина ест, удовлетворенно улыбнулся и снова подцепил гарнир.
— Мне тут подумалось, — произнес Альен, — если я обращаюсь к тебе на «ты», почему бы тебе не перестать мне выкать?
— Хорошо, — согласилась девушка, рассеяно ковыряясь вилкой в своей тарелке.
— Тогда за это стоит… съесть еще вилочку этого удивительно вкусного блюда. Тина, я тебя жду.
Мадемуазель Лоет спрятала улыбку и отсалютовала полной вилкой. В третий раз они подняли вилки за успех мероприятия, в четвертый — за здоровье славного капитана Лоета, а дальше Тина поняла, что голодна настолько, что тостов больше не потребовалось. Когда снова появился Самель, неся чашку с ароматным чаем для своей любимицы и бокал вина для молодого человека, тарелки оказались пусты, и великан едва не прослезился, несильно хлопнув Альена по плечу. Литин вскинул руку, упираясь в косяк двери ладонью, чтобы удержаться на ногах от неожиданного проявления дружеских чувств кока. Самель виновато посмотрел на него, но встретил только добродушную улыбку.
— Открывай пирожные, я хочу знать, угадал ли я, — попросил Альен, когда великан снова ушел.
— Только если вы… ты попробуешь со мной, — потребовала ответ Тина.
— С удовольствием, — не стал спорить молодой человек.
Девушка потянула красную ленточку за концы, откинула крышку и достала одно из пирожных, лежавшее в бумажной корзиночке с резными краями. Альен протянул в окошко ладонь, но прежде, чем Тина положила на нее пирожное, мягко сжал ее запястье.
— Мне тебя не хватало, — сказал он, не сводя с лица мадемуазель Лоет серьезного взгляда.
— Правда? — вскинула на него глаза Тина. — И ты не сердишься на меня за то, как я вела себя сегодня?
— Твое упрямство было неразумным и неприятным, — признал молодой человек, поглаживая девичье запястье большим пальцем. — Тебе стоит извиниться перед отцом, он всего лишь оберегает тебя. Лаифа не то место, где стоит разгуливать девице, даже такой отчаянной, как ты. — Девушка потупилась и кивнула, уже сама понимая, что была неправа. — Здесь торгуют людьми, а зная тебя… Кстати, что это еще за история с твоей продажей? Мне хотелось бы узнать и об этом твоем злоключении. Расскажи.
Тина на мгновение вспыхнула, отрицательно мотнула головой, но все же решилась и кивнула. Мужские пальцы еще раз скользнули по тыльной стороне ее ладони. Затем Альен наконец забрал пирожное, и отпустил мадемуазель Лоет. Она немного разочарованно вздохнула и вернулась на свое место.
— Все началось еще в Кайтене. Мы со Сверчком сбежали в порт, чтобы посмотреть выгрузку зверинца. Папенька жутко рассердился на меня, — начала свою историю Тина…
Вэйлр Лоет сидел в кабаке напротив Бонга и слушал его. Они уже опустошили половину заказанной бутылки, и благостное настроение наполняло тело вместе с теплом от выпитого вина. Бонг, по своему обыкновению, довольствовался овощами и зеленью, Вэй с наслаждением ел мясо, время от времени поглядывая на посетителей кабака.
В отличие от самого острова, над которым время было не властно, местная публика сильно изменилась. Прежних представителей Лиги практически не было, их сменили более молодые и горячие головы. Женщины, прогуливающиеся между столов, также давно сменили тех разудалых красоток, которых знал Лоет. Воспоминания ненадолго отвлекли бывшего пирата от беседы. Бонг замолчал, видя, что его друг сейчас далеко, и понимающе улыбнулся.
Вэй вернулся лет на тридцать назад. Тогда за стойкой этого кабака стоял папаша Лебо, отец нынешнего владельца. Папаша Лебо был скупердяем, каких не видывал свет. Без денег у него невозможно было выпросить даже черствой корки хлеба. И если кто-то был возмущен этим фактом, то появлялись братья-близнецы Олер и Толь, получившие почти одинаковые прозвища: Молот и Кувалда. Огромные, похожие сложением на Самеля, с бородами, заплетенными в косу с неизменным кокетливым бантиком на конце, они лупили своими кулаками, не вступая в долгие препирательства, вышибая дух из возмущенных одним ударом. Папаша Лебо обожал их, и они платили ему собачьей преданностью.
При кабаке имелся дом увеселений, и, когда душное нутро заполнялось моряками, девки, кто остался не у дел в борделе, выходили в зал. Они точно так же, как и нынешние женщины, бродили между столиками, усаживались на колени к мужчинам, соблазняли, просили заказать им выпить. Зачастую, получив свой заказ, девицы испарялись, возвращая папаше Лебо выпивку. Папаша обожал своих девочек, девочки уважали папашу.
