Город-на-Границе (СИ) - Гуцол Мария Витальевна "Амариэ" (читать книги без .TXT) 📗
Дженифер молчала. Ни вопросов, ни опасений, ни причитаний, плечи расслаблены, руки спокойно лежат на коленях. Выдавали глаза, темные от сдерживаемой боли.
— Это здесь? — тихо спросила она.
— Да, — Уилл кивнул. Впереди над старой грунтовкой курилась полупрозрачная кисея тумана, подсвеченная косыми лучами солнца. Дальше туман становился гуще, и что там за ним, было не разобрать. Он стекал по насыпи к воде и тянулся куда-то вдаль. — Здесь тоже.
Он предвкушения у него сводило спину между лопатками. Почти как перед сексом. Мысль показалась Керринджеру такой дурацкой, что он даже мотнул головой, отгоняя непрошеное сравнение. Джип медленно въехал в туман.
Поначалу оставалось солнце, золотая дымка, геометрически-четкие лучи. Но чем гуще становился туман, тем быстрее угасало это свечение. Потом оно пропало совсем. Осталась только жемчужная пелена, в которое плыли тени.
— На Другой стороне нет солнца, — сказал Керринджер. — Увидеть его там — плохой знак.
— А бывают хорошие? — губы Дженифер тронула грустные улыбка.
— Бывают иногда, — отозвался Уилл, скорее чтобы ободрить ее, ем потому что на самом деле в это верил.
За туманом начинались холмы. Зеленые, словно только что умытые весенним дождем, они смотрели в серое небо, скорее серебряное сейчас, чем свинцовое.
— Вот так, — тихо сказал охотник на фей. — Мы на Другой стороне.
Он не удержался. Затормозил, вышел из машины. И позволил себе какое-то время просто вдыхать пряные запахи просыпающейся земли. Ветер почти ластился к лицу, дымка над холмами обещала какую-то неведомую тайну. И Уилл Керринджер не был уверен, устоял бы он перед этими обещаниями, не сиди у него в машине женщина с усталыми, больными глазами.
Он вернулся, достал из бардачка поцарапанный латунный компас, сказал Дженифер:
— Мне нужно что-то, связанное с мальчиком. То, о чем я говорил по телефону.
— Я ни нашла ни волос, ничего такого, — Дженифер Олбри нахмурилась. Потом протянула Уиллу сложенный вчетверо листок бумаги. Детский рисунок, темная лодка покачивается на синей воде.
Керринджер осторожно сложил лист еще в несколько раз и вернул женщине вместе с компасом.
— Это нужно держать в руке. Рассказывайте о сыне. Как его звать? Дэвид?
— Да, — Дженифер нахмурилась сильнее, потом ее лицо разгладилось. — Дэвид. Ему двенадцать.
— Моей дочери тоже, — Керринджер покосился на компас. Стрелка медленно плыла по кругу. Трава тихо ложилась под колеса джипа. Еще немного и без направления не обойтись. Охотник на фей понятия не имел, кто и куда забрал мальчишку. А если бы даже имел — расстояния и направления на Другой стороне обманчивы. Иногда Другая сторона представлялась Уиллу Керринджеру чем-то вроде калейдоскопа. Начинка одинакова, но узор всегда меняется.
Дженифер слабо улыбнулась:
— Он мечтал делать лодки, как его дед. Рисовал их. Дед, мой отец, учил его ходить под парусом на озере. Я купила обои с парусниками в его комнату.
Стрелка нашла направление. На десять часов, туда где линия холмистой гряды была пологой и плавной. Не то чтобы Керринджер был против того, чтобы поберечь ходовую новой машины. Через открытое окно пахло весенней травой и едва ощутимо, скорее дразня призраком аромата — цветущими яблонями.
— В квартире так пусто без Дэвида, — голос Дженифер дрогнул.
Они жили там вдвоем, в просторной квартире с высокими потолками, в доме с окнами на здание старой ратуши. На подоконнике Дэвид смастерил кормушку для голубей. Голуби ворковали, соседи жаловались на помет, Дженифер копила деньги на хороший ремонт хотя бы в комнате сына. Отец мальчишки давно пропал из ее жизни, и Керринджер подумал, что это какое-то общее проклятие красивых женщин. Что у Меган О’Мэлли с ее сбежавшим художником, что у этой Дженифер. Что у Энн, его собственной бывшей жены. Над холмами тянулась сиреневая дымка.
Ради ланча останавливаться не стали. У Керринджера были бутерброды и кофе в термосе, не успевший пока безнадежно остыть. От бутербродов Дженифер отказалась, но на кофе Уиллу удалось ее уговорить. Тонкие пальцы женщины подрагивали, когда она приняла от него металлическую чашку.
К удивлению охотника на фей, стрелка компаса указывала направление твердо. Никто не пытался заморочить дорогу под колесами, сбить с пути, увести в непролазные дебри. У Керринджера был безотказный способ справляться со всяческой ворожбой: холодное железо, горячая человеческая кровь, но пользовался им он без особого удовольствия. С каждым разом, когда за острием ножа оставалась набухающая красным черта, крепло ощущение, что он делает что-то не то, что-то неправильное, непоправимое, недоброе.
— Странное место, — неожиданно сказала Дженифер.
Джип как раз съехал с холма в широкий распадок. По дну распадка текла речка, над берегом нависали ивы. Ветер перебирал их серебристые листья, и время от времени Керринджеру казалось, что он слышит тихий перезвон.
— Да, — кивнул он. — Странное.
— И страшное, — Дженифер повела плечами. — Здесь все какое-то не такое. Ненастоящее.
— На нашей стороне Границы тоже достаточно ненастоящего, — Уилл пожал плечами.
Его Другая сторона была настоящей, пожалуй, временами — чересчур. Похожей на удар под дых, а не на смутный сон. Впрочем, он догадывался, что для него обычная мерка давно перестала быть впору. Уильям Керринджер просил свою судьбу у Королевы Холмов, пил вино Короля-Охотника, какая уж тут обычная мерка.
— Не представляю, как здесь Дэвиду, — Дженифер устало провела рукой по лицу.
— Детям проще. Так мне говорили. У них психика гибче или что-то вроде того.
— Их много? Похищенных детей?
— Достаточно, что кому-то постоянно приходилось их отсюда забирать. Я перехожу через Границу два раза в месяц. Пока не родилась дочь, ходил чаще.
Чаще, гораздо чаще. Мог позволить себе просто проболтаться денек в холмах, подышать чужим воздухом, полным чародейства. Его предостерегали, конечно, куда же без этого. Чем чаще приходишь на Другую сторону, тем быстрее она возьмет над тобой власть, и в прорехе между облаками появится солнце.
Потом родилась Рейчел, потом он устроился работать в автомастерскую, чтобы денег хватало, и стало не до того.
Сумрачный день медленно тек под колеса тяжелого внедорожника. Дженифер Олбри больше молчала, начинала говорить, только когда стрелка компаса теряла направление. Керринджер время от времени поглядывал на женщину. У нее было мягкое лицо с правильными чертами, становившееся каким-то отрешенным, когда она смотрела вдаль, и нервные руки. Встреться они при других обстоятельствах, он наверняка не удержался бы и пригласил ее куда-нибудь.
Может быть потом, когда они вытащат отсюда ее сына.
Первая холмистая гряда осталась позади, зеленая долина раскрылась перед ними, похожая на сложенные лодочкой ладони. Набрала силу река. Сейчас она походила на Грейне, впадающую в Лох-Тару рядом с Байлем. Разве что в Грейне вода никогда не наливалась такой густой синевой, неестественной, с серебряным отливом.
Дженифер смотрела в окно. Ветер из открытого окна на водительской стороне иногда пытался легонько трогать ее волосы.
Если сын похож на мать, нет ничего удивительного, что его забрали фейри. Уилл Керринджер достаточно долго был охотником на фей, чтобы запомнить и узнавать ту инаковость, по которой они выбирали детей. У Дженифер ее было — с избытком. Неброская красота, отрешенное спокойствие. Складывайся обстоятельства иначе, Уилл назвал бы его мечтательным.
С таким лицом непоседливая и задиристая Рейчел слушала отцовские рассказы и байки Мэта Джериса. Керринджер беззвучно чертыхнулся.
Джип неспешно катил по берегу. Если приглядеться, можно было увидеть, что в воде отражаются не берега, а сады, цветущие белым. Компас лежал на коленях у Дженифер, стрелка едва подрагивала.
— Я не подумала, — в какой-то момент сказала она почти смущенно. — Но здесь же нет заправочных станций.
— Нет, — Керринджер даже улыбнулся, представив себе бензоколонку, притулившуюся на склоне холма-сида. — У нас все с собой. Хватит дня на три-четыре. Потом придется поворачивать. Обратно всегда быстрее.
