Город-на-Границе (СИ) - Гуцол Мария Витальевна "Амариэ" (читать книги без .TXT) 📗
— Это кровь. У него руки в крови, — прошептала Дженифер, словно не услышав.
— На Другой стороне нельзя верить снам, — Уилл нахмурился. Убрал спальник и сел на водительское место. Провел рукой по подбородку, заросшему свежей щетиной, но решил, что бриться будет где-нибудь у воды. Подумал еще немного, потом спросил: — Но даже если кровь. Разве это что-то меняет?
— Нет. Не меняет, — Дженифер глянула на него с облегчением.
Керринджеру потребовалось несколько часов, чтобы выбраться из леса обратно на открытое место. Стрелка компаса заметно подрагивала, и охотник на фей снова заставил Дженифер говорить о сыне.
Дэвид мечтал поучаствовать в парусной регате. Дженифер работала, как проклятая, чтобы скопить денег на ремонт и поездку на побережье. Ее собственные родители помогали от случая к случаю, хотя, насколько Уилл понял, не нуждались. Учился Дэвид средне, со сверстниками не слишком ладил.
— Не ладить — это еще половина беды, — сказал Керринджер со вздохом. — Я жалею о том дне, когда начал учить свою дочь драться. А что делать — не знаю. Пусть лучше дерется, чем ревет, когда ее задирают.
— А что ее мать? — спросила Дженифер.
— Она не живет с нами.
В голубых глазах как будто бы мелькнул интерес, быстро скрытый под ресницами.
Где-то около полудня охотник на фей остановил машину на берегу маленького озерца, с трех сторон окруженного холмами.
Ради разнообразия в этот раз он заварил чай с чабрецом вместо кофе. Оставив горелку под присмотром Дженифер, ушел к озеру бриться. Вода послушно отразила худое лицо Уилла, волосы выскользнули из-за плеча, почти чиркнули кончиками по поверхности озера. Керринджер скривился — седины в русых волосах стало как будто больше.
— У тебя пена осталась возле уха, — сказала ему Дженифер. Уилл чертыхнулся и вытер. Подхватил кружку с горячим чаем окоченевшими руками. Дженифер спросила: — Зачем все это?
— Бритье? У меня гейс — не стричь волос. Не хочу проверять, на какой длине щетина начинает считаться волосами.
Она нахмурилась, над бровями залегла морщинка:
— Последний раз я встречала это слово в учебнике по истории.
— Были там короли с таким же гейсом, — Уилл Керринджер улыбнулся. — И похуже было. Помню про бедолагу, которому запретили отказывать просящему. Хреновый расклад для короля.
— А твой гейс, откуда он у тебя?
— Этот от одной сиды, которая решила, что я достаточно взрослый, чтобы соблюдать запреты.
— А есть другие? — Дженифер прищурилась. Керринджеру показалось — насмешливо.
— Не пить вина, — охотник на фей поспешно пригубил чай, чтобы смыть память о той хмельной терпкости, которой его допьяна напоили много лет назад в сиде Короля-Охотника.
Чем глубже они забирались на Другую сторону, тем сильнее Уилл Керринджер чувствовал наступающий Белтайн. Неуловимый запах цветущих яблонь, висящий в воздухе, стал отчетливее. До весенних огней оставалась всего одна ночь, и Керринджер расстался с последней надеждой вернуться домой раньше.
Будь он один — плюнул бы на все и отыскал бы дорогу к сиду, увенчанному короной стоящих камней-менгиров, чтобы хоть краем глаза посмотреть, как там встречают Белтайн. А может — даже увидеть ту женщину, из-за которой его жизнь получалась такой, какой получалось.
Уилл покосился на Дженифер и мотнул головой, отгоняя дурманные мороки Белтайна. Он вернет ей сына, а потом они вернутся домой. Керринджеру стало любопытно, а поладит ли Дэвид Олбри с его Рейчел.
Мимо плыли зеленые холмы. В распадках между ними мерцал серебристый туман. Компас держал направление, хотя время от времени стрелка начинала заметно дрожать. Словно Дженифер сомневалась. Эта мысль Уиллу совсем не понравилась.
Позже женщину укачало, она задремала, откинув голову на подголовник. Керринджер не стал ее будить. Пока стрелка компаса не начала метаться.
Он осторожно дотронулся до плеча в старой куртке, Дженифер вскинулась. Несколько мгновений смотрела невидяще, потом моргнула, глаза стали осмысленными.
— Опять, — тихо сказала она. — Опять Дэвид. Тянет ко мне руки, а с них капает кровь.
Уилл Керринджер выругался.
— Там в бардачке есть ветка рябины. Положи в карман. Так себе оберег, но я попробую придумать что-то получше до ночи.
— Спасибо, — Дженифер трясущимися пальцами отыскала в бардачке рябину. Несколько прошлогодних веточек стягивала вместе резинка для волос, ярко-оранжевая. Вообще-то этот набор Керринджер покупал дочери, но резинки его собственные постоянно куда-то девались.
Он улыбнулся. Потом резко посерьезнел. Представил себе на мгновение, а что бы чувствовал и делал сам, если бы ему приснилась Рейчел, тянущая к нему окровавленные руки.
Гнал бы, как дурной, и стрелка компаса не то что не колебалась бы, с места бы не шелохнулась. Но это он, сам выбравшийся свою судьбу. Как раз в канун Белтайна.
— Думай о Дэвиде, — сказал он Дженифер.
Она кивнула. Прикусила губу. Вцепилась в компас одной рукой, второй стиснула рябину с такой силой, что Керринджер забеспокоился, как бы ягоды не осыпались с веток.
Когда ему снились кошмары, мать пошла к старому психу Макнамаре и принесла от него маленький мешочек, который надлежало класть под подушку. Конечно, Уилл заглянул внутрь. Соль, шалфей и сосновые иголки его семилетнего откровенно разочаровали. Но кошмары прошли.
Соль у Керринджера была. Можно смешать ее с ягодами рябины, если повезет, отыскать шалфей. Насчет шалфея Уилл понятия не имел, как он работает, но соль всегда считалась лучшим оберегом от всякой ворожбы. Слишком велика была ее связь с самими костями земли. Так объяснял Керринджеру один парень в пабе на Грин стрит, и были у этого парня глаза совсем не человеческие.
— Мать сказала мне, что не стоит его возвращать, — тихо проговорила Дженифер. — Что это будет другой Дэвид, не мой сын. Они вообще не слишком хотели, чтобы я его рожала.
Слова эти заставили Уилла вздрогнуть. От ответил хмуро:
— Суеверия. Я видел достаточно украденных детей, возвращенных с Другой стороны. Да, они меняются. Но не настолько, чтобы отказываться от них.
— Мне страшно, — призналась Дженифер.
— Не нужно бояться. Я постараюсь, чтобы этих снов больше не было.
Она откинулась на спинку сидения. Отвела с лица растрепавшиеся волосы и неожиданно рассмеялась:
— Почему я тебе верю?
— Наверное, потому что я не лгу.
— Тоже гейс?
— Нет. Но на Другой стороне ложь и без того опасна.
Взять хотя бы самих сидов. О, они были мастерами недомолвок, загадок, хождения вокруг да около, но прямой, откровенной брехни Керринджер не помнил ни за кем из них.
Ближе к вечеру холмистая гряда снова поросла деревьями, и охотник на фей высмотрел среди них единственную сосну, нависающую над оврагом. Склон даже для джипа был слишком крутым, и Уиллу пришлось выходить из машины и карабкаться наверх пешком.
— И это поможет? — спросила Дженифер, глядя как он пристраивает на торпеде обломанную ветку.
— Не помешает, ну и ладно, — Керринджер пожал плечами и вытер о штаны руку, испачканную в смоле.
Перед ночевкой он отыскал в бардачке старый замшевый кисет, в котором когда-то хранил железную стружку, отсыпал туда соли, добавил хвойных иголок и рябиновых ягод и отдал Дженифер. Та подумала и сунула кисет в нагрудный карман рубашки.
Эта ночь оказалась на редкость холодной. На стекла машины лег серебристый налет инея. Уилл долго лежал без сна, смотрел на этот иней, едва заметно поблескивающий в темноте, и думал о том, что следующая ночь — ночь Белтайна, безудержной весны и огней в темноте. В этом было сложно поверить, особенно на рассвете, когда охотник на фей проснулся от зубодробительного холода.
Стараясь материться как можно тише, чтобы не разбудить Дженифер, он вылез из машины. Потом вернулся, отыскал в рюкзаке заветную фляжку, в которой держал джерисову самогонку. Хлебнул, охнул, чувствуя как пронесся по пищеводу вниз комок жидкого огня. Подышал на озябшие пальцы. И пошел к ближайшим кустам за хворостом. По такому холоду горелки определенно было недостаточно.
