Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир (СИ) - Шихматова Елена
— Нет, хватает же наглости, — процедил сквозь зубы Бастиан, — На что она рассчитывает? Неужели на оплату?
Мужчина быстро набрал скорость и догнал женщину на пороге. Поймав ее за руку, он одарил ее многозначительным взглядом и почти шепотом произнес.
— Давайте через другой вход.
— Как вам будет угодно, — безропотно ответила та и покорно пошла за Бастианом.
Когда они вошли в коридор, им на встречу уже шел Кай Томилин, брат Бастина и отец Гедовин, в душе Лилианы все оборвалось. Она низко опустила голову, не подымая ее в течение всего гневного монолога господина Томилина.
— Вы хоть понимаете, что опозорили наше имя перед всеми этими людьми? Что мы теперь скажем, что это щенок наш дальний родственник? Ну что вы молчите? Я жду объяснений, где вы его подобрали, почему вообще позволили ехать вместе с вами? Ну?!
Лилиана вздрогнула, судорожно теребя в руках платочек, шмыгая носом, она срывающимся голосом пролепетала.
— Я не знаю, откуда он и кто он.
— Но не из воздуха же он появился?! Где вы его подобрали, я спрашиваю!
— По пути, девочка сказала, что он спас ее.
Так или иначе, но она рассказала все, и то, как кучер предложил ей свернуть на день рождения к своему брату, и то, как она перебрала на празднике и уснула, а проснулась только ночью, кучер был в стельку пьян, и выехали они уже утром. Одно в ее рассказе немного успокоило Кая — то, что с Гедовин ничего не случилось, оставалось только как-то убедить в этом людей.
— Слушай, Кай, — предложил, молчавший все это время Бастиан, — а может и правда сказать, что он наш дальний родственник, и определить его в библиотеку, работа там найдется.
— И что же мы тогда схватили нашего дальнего родственника на глазах у всех и потащили неизвестно куда?
— Прости, я думал: так лучше.
— Да я тебе не виню, — резко и нетерпеливо ответил Кай. — Просто со стороны это не слишком красиво выглядело.
— Ну, а что если мы только сегодня получим письмо от нашего дальнего родственника, вот мы и подумали невесть что о мальчишке, а госпожа гувернантка, которая это письмо везла, не успела рассказать нам о нем, ведь дети вырвались и побежали вперед нее.
Кай с минуту молчал, обдумывая предложение брата. В этом был смысл, но надо было с умом преподнести это обществу. И Гедовин нельзя отправлять сегодня никуда, через пару дней, пожалуй, да, но не сейчас, монастырь ей не помешает в качестве места для размышлений.
— Хорошо, так и сделаем, — и, развернувшись к Лилиане, он холодно спросил, — Я думаю, вы понимаете, что в ваших же интересах, подтвердить это?
Не веря своему счастью, Лилиана сразу же закивала, она бросилась целовать руки господина Томилина, но тот почти брезгливо отдернул от нее руки.
— Прекратите, в этом нет нужды.
Тем временем мальчик разобрал участок стеллажа перед окном, он уже пролез между полками на подоконник и пытался открыть забитые гвоздями рамы. Услышав, что кто-то подходит к двери, он на секунду замер и с новой силой стал дергать на себя форточку.
— А он тут времени не терял, — заключил Бастиан.
— А ну лезь обратно, — требовательно сказал Кай, подойдя к стеллажу. — Мы отведем тебя к Гедовин.
Услышав знакомое имя, мальчик повернулся, внимательно посмотрев на господина Томилина, словно надеялся понять его намерения по одному взгляду. Наконец, решив, что лучше подчиниться, мальчик пролез обратно в комнату.
— Только сначала мы тебя переоденем, — заключил Кай, окинув его критическим взглядом.
— А одежонка-то не бедная, — добавил Бастиан, потеребив пальцами ворот рубашки.
— Наверняка, он украл это.
— И это тоже? — спросил Бастиан, беря в руки выбившийся из-под рубашки медальон. — Тут же целое состояние.
— Тем более украл. Хотя все это странно. Минутку!
Кай взял из рук Бастиана медальон и внимательно посмотрел на знак, выложенный драгоценными камнями: алмазный лебедь, плывущий по сапфировой воде, а над ним был изображен золотой сверток с маленьким рубином вместо печати.
— Я знаю этот символ. Это символ дома Дэ Шоров, кажется. Да, точно.
— Ну и откуда он у него? Где он мог его украсть?
— Где-где! В Истмирре и украл. Так ведь, сынок?
Мальчик недоверчиво смотрел на обоих мужчин, ему не нравилось то, как они на него смотрели, чем-то им не приглянулся его медальон, и, определенно, сам он, тоже им не нравился.
— Простите, что вмешиваюсь, — подала голос Лилиана, — но такой медальон могут носить только члены царской семьи Дэ Шоров. Получается, мальчик украл это из дворца Истмирры?!
— Воры еще и не на то способны. Так что чем быстрее мы от него избавимся, тем лучше, — заключил Кай и обратился к брату. — Бастиан, отведи его к Марте, пусть подберет что-нибудь из одежды своего сына, поскромнее.
— Да конечно. Идем…, - обратился к мальчику Бастиан и уточнил у Лилианы, — а как хоть его зовут?
— Не знаю, Гедовин не называла его имени.
— Ладно, спросим у нее, — заключил Бастиан, и, взяв мальчика за руку, повел за собой.
— Потом на погребение его возьмешь. И смотри глаз с него не спускай, чтоб не спер ничего и не исчез потихоньку.
— Не бойся, прослежу.
Бастиан протащил мальчика через весь дом, чтобы обойти центральный зал и попасть в другой конец дома. Они прошли мимо каморки, где заперли Гедовин, и прошли на кухню, здесь хлопотала Марта, главная помощница покойной хозяйки дома. Марта лихо командовала своим небольшим штатом из трех человек и нанятой бригадой из кафе.
— Давайте быстрее, вы не успеете! — отчитывала она нерасторопных девиц, раскладывающих огурцы на разделочную доску.
Марта, дородная женщина, одетая в черное траурное платье, сразу перевела взгляд на вошедших, словно нутром почувствовала посторонних.
— Господин Томилин, — поклонилась она.
— Марта, отвлекись, пожалуйста, на минуту.
— Да, я слушаю вас.
— Необходимо переодеть этого мальчика в более пристойную и скромную одежду. У тебя ведь есть сын, может, осталось что из его детской одежды и желательно обуви.
— Да, господин, осталось, — скрипнув зубами, выдавила из себя Марта, естественно, не показав и виду, что она недовольна.
А ведь на нее взвалили столько дел! Она все должна была успеть сделать: от этого зависело, какое рекомендательное письмо даст ей и ее сыну господин Кай Томилин, о чем тот сказал ей напрямую. И вот теперь еще и это! У нее и так ничего толком не ладилось и, пусть это мало кого интересовало, но она очень переживала из-за смерти своей хозяйки, искренне ее жалея, она испытывала горечь безвозвратной потери.
— Я вас провожу.
«Жаль!» — посетовала про себя Марта, она могла бы на какое-то время оставить мальчика здесь, а самой ей крайне необходимо было выйти на улицу и принять привезенные специи. Но ничего не поделаешь, надо подчиниться. Если бы дело касалось только нее одной, Марта бы так не переживала, а наоборот, дала волю своим чувствам и высказала новоиспеченным хозяевам, что она думала о них. А не понравилось ей многое: и то, что Гедовин сообщили о болезни бабушки так поздно, бедная девочка так и не застала бабушку живой и то, что они заранее нашли покупателей на дом, уже начали распродавать имущество, неофициально, но, так, между делом и словом. Создавалось впечатление, что они только и ждали смерти госпожи Руяны.
Марта покорно прошла к кладовке, когда она остановилась перед дверью и стала доставать связку ключей из кармана, то едва не вскрикнула от неожиданности. Дверь открыл Кай Томилин, он вел перед собой Гедовин, крепко держа ее за плечо.
— И не забывай, веди себя прилично, — назидательным тоном, говорил он дочери.
Увидев экономку, девочка ужасно обрадовалась ей и едва сдержалась, чтобы не броситься к ней в объятья, отцу бы это не понравилось, а ведь сейчас от ее поведения зависело: позволят ли ей проводить бабушку в последний путь или нет.
— Марта, милая!
— Гедовин, как же я рада тебя видеть! — очень тепло и сердечно ответила она, с трудом удержав слезы.
