Библиотека душ (ЛП) - Pyatak Kaban (читаемые книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
— Что нам делать? — произнесла Эмма. — Как только поезд опять остановится, он пойдет прямиком сюда и обнаружит нас.
— А мы абсолютно уверены, что это тварь? — спросил Эддисон.
— А кошки растут на деревьях? — откликнулась Эмма.
— Не в этой части света.
— Тогда конечно, мы не уверены. Но когда дело касается тварей, есть старое высказывание: «Если не уверен, предполагай, что так и есть».
— Ладно, — кивнул я, — тогда, как только двери откроются, бежим к выходу.
Эддисон вздохнул:
— Все это «бегство», — проговорил он презрительно, словно гурман, которому предложили ломтик американского плавленого сыра. — В нем нет ни капли творчества. Почему бы нам не попытаться «ускользнуть»? Смешаться с толпой? В этом присутствует какой-то артистизм. Тогда мы могли бы просто грациозно удалиться незамеченными.
— Я ненавижу бегство, как и любой другой, — ответил я, — но Эмма и я выглядим как серийные убийцы из девятнадцатого века, а ты — собака, которая носит очки. Мы обречены быть заметными.
— До тех пор, пока не начнут производить контактные линзы для собак, я привязан к ним, — проворчал Эддисон.
— И где эта пустoта, когда она нужна? — произнесла Эмма небрежно.
— Попала под поезд, если нам повезло, — откликнулся я. — А что ты имеешь в виду?
— Только то, что до этого она нам очень пригодилась.
— Ага, а до этого — чуть не убила нас! Дважды! Нет, трижды! Что бы я там такое не делал, чтобы контролировать ее, это было по большей части случайностью. А что произойдет, если я не смогу? Мы умрем.
Эмма ответила не сразу, а изучала меня какое-то время, а затем взяла мою руку, всю в грязи, и поцеловала ее, один раз, второй.
— Это еще зачем? — удивился я.
— Ты не догадываешься, верно?
— О чем?
— О том, какой ты совершенно чудесный.
Эддисон застонал.
— У тебя удивительный талант, — прошептала Эмма. — Я уверена, что все, что тебе нужно, это немного попрактиковаться.
— Возможно. Но практиковаться, означает иногда ошибаться, а ошибаться в данном случае означает, что погибнут люди.
Эмма сжала мою руку:
— Что ж, небольшое давление только поможет тебе отточить твой новый навык.
Я попытался улыбнуться, но не смог. Мое сердце начинало болеть при мысли о том, какой ущерб я могу нанести. Это мое умение было похоже на заряженное ружье, которым я не знал, как пользоваться. Черт, я даже не знал каким концом из него целиться! Лучше было положить его, чем, если бы оно взорвалось у меня в руках.
Мы услышали шум в дальнем конце вагона, подняли головы и увидели, как открывается дверь. Она не была закрыта на цепь, и сейчас пара одетых в кожу подростков ввалилась в наш вагон: парень и девушка. Они смеялись и передавали друг другу зажженную сигарету.
— У нас будут неприятности! — хихикнула девушка, целуя шею парня.
Он отбросил с глаз пижонскую челку:
— Я постоянно так делаю, милая.
Он увидел нас и застыл, подняв брови. Дверь, через которую они зашли, с грохотом захлопнулась за ними.
— Привет, — бросил я небрежно, словно мы не скрючились на полу рядом с умирающим мужчиной, все покрытые кровью. — Как дела?
Не дурите. Не выдавайте нас.
Парень наморщил лоб:
— А вы…?
— В костюмах, — ответил я. — Перестарались с фальшивой кровью.
— А-а, — протянул парень, явно не веря мне.
Девушка уставилась на складывающегося человека:
— А он…?
— Пьян, — отозвалась Эмма. — Нализался до чертиков. Из-за этого и пролил всю нашу фальшивую кровь на пол. И на себя.
— И на нас, — добавил Эддисон.
Подростки резко повернули к нему головы, их глаза делались все шире.
— Болван, — пробормотала Эмма. — Замолчи.
Парень поднял дрожащую руку и указал на пса:
— Он что, только что…?
Эддисон сказал всего два слова. Мы могли бы списать все на эхо, выдать за что-то иное, чем это показалось, но Эддисон был слишком гордым, чтобы притворяться немым.
— Конечно же, нет, — произнес он, задрав нос. — Собаки не говорят по-английски. И ни на каком другом человеческом языке, за исключением, разве что, люксембургского, который понятен только банкирам и люксембуржцам, и поэтому от него едва ли есть какой-то прок. Нет, вы просто съели что-то нехорошее и теперь видите страшный сон, только и всего. А теперь, если вас не сильно затруднит, моим друзьям необходимо одолжить вашу одежду. Пожалуйста, немедленно разоблачайтесь.
Бледный и трясущийся, парень начал стягивать кожаную куртку, но как только он выдернул одну руку из рукава, его колени подломились, и он упал в обморок. Девушка начала визжать, и она не останавливалась.
В то же мгновение тварь забарабанила в закрытую цепью дверь, ее пустые глаза горели желанием убивать.
— Вот тебе и ускользнули, — пробормотал я.
Эддисон обернулся и посмотрел на мужчину:
— Определенно, тварь, — глубокомысленно кивнув, произнес он.
— Я так рада, что мы разгадали эту тайну, — откликнулась Эмма.
Последовал толчок и визг тормозов. Поезд приближался к станции. Я помог Эмме подняться на ноги и приготовился бежать.
— А как же Сергей? — спросила Эмма, оборачиваясь на него.
Будет достаточно сложно оторваться от пары тварей с Эммой, которая еще не восстановила полностью свои силы; со складывающимся человеком на руках это будет невозможно.
— Нам придется оставить его, — ответил я. — Его найдут и доставят к врачу. Так у него будет больше шансов. И у нас.
К моему удивлению, она согласилась:
— Я думаю, это то, чего он хотел, — произнесла она и быстро подошла к нему. — Прости, мы не можем взять тебя с собой. Но я уверена, мы еще встретимся.
— В следующем мире, — прохрипел он, чуть приоткрыв глаза. — В Абатоне.
С этими загадочными словами и криками девушки, звенящими у нас в ушах, поезд подошел к станции и двери открылись.
Мы не были ловкими. Мы не были грациозными. В ту секунду, как двери распахнулись, мы просто побежали так быстро как могли.
Тварь выскочила из своего вагона и бросилась в наш, за это время мы промчались мимо визжащей девушки, перепрыгнули через лежащего без сознания парня и вылетели на платформу, где нам пришлось пробиваться через поток людей, устремившихся в поезд, подобно идущему на нерест косяку рыб. Эта станция, в отличие от остальных, просто трещала по швам.
— Туда! — заорал я, потянув Эмму к светящемуся в отдалении указателю «ВЫХОД». Я надеялся, что Эддисон находится где-то рядом с нашими ногами, но толпа вокруг нас была такой плотной, что я едва видел пол. К счастью, силы Эммы быстро возвращались (или это всплеск адреналина сделал свое дело), так как не думаю, что я смог бы одновременно тащить ее и продираться сквозь людской поток.
Мы одолели примерно двадцать футов и пятьдесят людей между нами и поездом, когда тварь вырвалась из вагона, расталкивая пассажиров и крича: «Я представитель власти!» и «Прочь с дороги!» и «Остановите тех детей!».
Но, или мужчину никто не слышал сквозь гул, стоявший на платформе, или просто не обращал внимания. Я обернулся и увидел, что он нагоняет нас, и тогда Эмма принялась ставить подножки, скользя на бегу ногами то вправо, то влево. Люди кричали и беспорядочно валились позади нас, и когда я оглянулся снова, тварь изо всех сил пыталась прорваться к нам, наступая на ноги и спины, и получая удары зонтами и чемоданами в ответ.
Тогда мужчина остановился, покрасневший и раздраженный, и расстегнул кобуру пистолета. Но между им и нами уже разверзлась пропасть из людей, и, хотя я был уверен, что ему хватило бы жестокости, чтобы стрелять по толпе, ему хватило ума не делать этого. Возникшая паника только затруднила бы нашу поимку.
Когда я оглянулся третий раз, он остался далеко позади, его поглотила толпа, и я уже едва мог видеть его. Может, ему действительно было все равно, поймает он нас или нет. В конце концов, мы не являлись ни существенной угрозой, ни ценным призом. Может, пес был прав, по сравнению с имбриной, мы едва ли стоили затраченных усилий.
