Отражение. Зеркало отчаяния - Гончарова Галина Дмитриевна (читаемые книги читать .TXT) 📗
Жестокий, иногда даже слишком…
При дворе Риду было уже откровенно скучно. Но брат вызывал раз за разом…
Рид не спорил. Что уж там, Остеон во многом заменил мальчишке отца, учил, воспитывал – как мог и когда выбирал время. Рид и с Найджелом бы дружил, но ее величество Лиданетта оказалась сумасшедшей матерью и буквально не спускала мальчишку с рук.
Как-то просто не сложилось… это бывает.
Так и проходила жизнь Рида.
Полгода на границе, три месяца при дворе, три месяца дома, и придворную жизнь можно променять на приграничную – не жалко. Меньше яда наберешь. Сейчас Рид отдыхал от трудов на благо родины в родном Торнее. Ведь одна и та же страна, а какая разница!
На границе со Степью – кустарники, редкие родники, все желтовато-коричневое и пыльное. В Торнее, заслоненном от суховея горами, зеленеют леса, обильно питаемые водами Калы, и в изобилии водится разная живность. Вот сегодня он и…
Друзья?
Если кто-то думает, что это соседи, он жестоко ошибается. Где служим, там и дружим. Рид, пробыв на границе едва не половину своей жизни, совершенно не считал зазорным пожать руку простому солдату, поделиться с ним водой из фляжки или поболтать о чем-то мирном. О бабах, к примеру.
Не осведомлены солдаты о поэзии, вот и приходится довольствоваться малым…
Маркиз? И простонародье?
Когда живешь от налета до налета, когда от этого простонародья зависит твоя жизнь, когда вместе с ними закрываешь глаза мертвецам, а потом идешь в пески, чтобы мстить, – не думаешь о подобных мелочах.
К шервулям в пасть простонародье, а это – братья по оружию.
И отставников Рид приглашал к себе в поместье. Тех, кто научился выживать, воевать и не сдаваться. Возраст отставки на «Стражевом поясе» – сорок лет. Это еще прапрадед постановил так, чтобы солдат успел и дом построить, и детей вырастить…
Опять же, сорок лет. Как ни крутись, как ни изворачивайся, а пора дать дорогу молодежи. И зрение не то, и выносливость подводит потихоньку. Но уж кто до сорока доживает – те становятся не просто профессионалами меча. Рид искренне считал, что даже королевские гвардейцы могут не выстоять против его ребят. У тех-то опыт парадный, а у его людей – боевой. Разницу понимать надо!
Уйдя со службы, солдаты приезжали в Торней, получали небольшую сумму подъемных, место, чтобы поставить новый дом, и предложение еще лет пять послужить на благо его сиятельства. Обычно никто не отказывался.
Кто-то находил себя в замковой страже, кто-то в свите маркиза – его личной гвардии, кто-то селился на границе маркизата…
Торней находился как раз у истоков Калы, а тут тебе и контрабандисты – разводят их на реках, что ли, – и горы, с которых чего только не лезет – от диких зверей до нелегальных старателей, можно подумать, что в тех горах тебе самоцветы горстью насыпаны. Тут же и граница с Калиндом…
Пусть Калинду не до Аллодии, он уж сколько веков грызется с Данзой, но мало ли?
Горячие головы есть везде, и чтобы охлаждать их, всегда будут нужны профессиональные военные. Всегда и везде.
Скучать не придется никому, работа найдется каждому.
Но что понадобилось от Рида брату-королю?
Ладно! Сегодня пир, завтра похмелье, а послезавтра и выехать можно.
Глава 2
Матильда Домашкина
Приятно осознавать, что ты – дура.
Зато не питаешь никаких иллюзий и можешь спокойно подготовиться к худшему.
Если это когда-то и кого-то утешало… что тут скажешь? Дура и есть дура.
Матильда (для бабушки Мотя, для друзей Тильда, для всех остальных исключительно полным именем, спасибо маме) про себя это точно знала. Вот и сейчас стояла она перед домом, думала, что дура, и не уходила. В доме пищал котенок.
Есть такие дома…
Наверное, в каждом городе можно найти улочки, застроенные частными домами. Иногда они располагаются почти в самом центре…
Когда в свое время переселяли людей, строили этакие полубараки – все удобства во дворе, вода из колонки, общий двор. Не коммуналка, но все равно приятного мало. Шесть-семь квартир в доме, все и всё на виду у соседей, стены фанерные, комнатушки крохотные, а кухня совмещена с коридором.
Для тех, кто лишился всего во время войны, кто жил только что не в землянках, это было неплохим выходом.
Тогда.
Сейчас же…
Город растет, полубараки оказываются в центре города, и возникает резонный вопрос. А нужны ли они там?
Ежели что – земля под застройку ценится высоко, снести таких бараков штук пять, а на их месте построить скромный домик этажей так на шестнадцать. С «элитными» квартирами.
Поверьте, прибыль будет. И очень неплохая, особенно если ты на дружеской ноге с городскими властями. Нет-нет, никаких взяток, просто искренняя дружба. Чистая и прозрачная, как стеклышко.
Что происходит с обитателями самих домов?
А тут уж как повезет. Дом, к примеру, могут расселить. Жил ты в центре, а будешь жить на окраине. Было у тебя сорок квадратов – столько и будет. Зато квартира отдельная… ну, качество постройки – это вопрос, но хоть воду таскать с улицы не надо.
Это для понимающих людей.
А для тех, кто стоит на пути прогресса, могут найтись и иные средства убеждения. К примеру, полыхнет старый дом, и выскочат люди, в чем были. Хорошо, если документы с собой прихватят…
Нет-нет, это не злой умысел, это – трагическая случайность. Электричество к полубаракам тоже подводят кое-как, счетчики скручивают, специалистов не вызывают, обходясь «дядь Васями» или «дядь Колями», а уж откуда у тех руки растут…
Дело житейское.
Вот перед одним из таких сгоревших памятников Второй мировой и стояла Матильда. Поджечь его уже подожгли, а разобрать и начать строительство высотки еще не успели. Дом чернел балками, щерился на мир выбитыми окнами и не ждал от жизни ничего хорошего.
А в доме плакал котенок.
Что в таком случае сделает нормальный человек?
Подумает, что в доме могут быть бомжи – к примеру. Или пол провалится – после пожара что хочешь может быть. Или побоится пачкать новые туфли и понадеется на добрых людей, которые выручат бедную кису… Он, конечно, тоже добрый, но…
Матильду останавливали первые две причины. Остальное ее не пугало. Спортивная подготовка у нее была хорошая, старые джинсы и ботинки стиля «говнодав» грязи не боялись, но…
В конце концов она махнула рукой и полезла через бурьян к остаткам закопченной двери, висевшим на одной петле. В одной руке Матильда крепко сжимала баллончик с дезодорантом, в другой зажигалку…
Средство самообороны?
Если никому в глаза не попадало из такого баллончика – можете ехидничать. Но можно и зрения лишиться от таких радостей. А еще можно таким образом устроить мини-огнемет. Секунды на три, чтобы не разорвало ничего в руках, но противнику обычно хватает.
Этот барак устроили в свое время по типу коммуналки – вход, широкая кухня-прихожая на несколько семей, а уж оттуда, из нее, двери в комнаты.
Матильда прошла по прихожей, осторожно ступая по почерневшему полу в проплешинах от пожара, покосилась на останки плит и столов и подошла к нужной комнате.
Пнула дверь ногой…
Он сидел под кроватью и плакал.
Маленький, не больше месяца, видимо, потерялся. Или мама ушла да погибла. Или просто «добрые люди» бросили. Мол, пусть сам подохнет, а я и ни при чем буду…
– Кис-кис-кис, – позвала Матильда.
Котенок пискнул и забился дальше под кровать. Маленький, серый, дымчатый, словно пуховая варежка, с зелеными, уже сейчас видно, глазами. Кажется, людям он не верил.
Это правильно, но как его спасать? Не на живот же ложиться в эту грязищу?
Матильда чертыхнулась и вытащила из сумки очень полезную вещь – пакеты из сетевого гипермаркета. А что? Конечно, можно купить их на месте, но, во-первых, зачем нам столько пакетов, а во-вторых, всё денежка.
Два больших пакета расстелились на закопченном полу, Матильда встала на них коленями и потянулась за котенком. Тот треснул ее лапкой по руке и забился в самый угол, откуда малявку было не выдрать без швабры.