Серебряный Вихор - Майерс Джон Майерс (читать книги без сокращений .txt) 📗
— Похоже, нас тут ждут, — выдохнул я на бегу. Голиас ничего не ответил.
Мы ворвались в церковный двор, отгороженный стеной из крошащегося камня. Здесь росла только чахлая травка да несколько поганок. Людей было не видать. Я вторил стонам Джонса.
— Делать нечего, идем в церковь, — сказал Голиас, — держи Луция за ухо, Шендон. Да покрепче.
Он распахнул дверь, и я с опаской переступил порог, держа осла за ухо. Так как все были поглощены тем, что происходило в глубине, на нас никто не обратил внимания. Оглядевшись, я с ужасом подумал, что мы опоздали.
Двое мужчин и две женщины стояли у алтаря. Священник, обращаясь к ним, возвышал свой голос, верша ритуал. Шло венчание. Невеста была опутана брачными одеждами, и потому я не мог наверняка сказать, что это Гермиона. Но в женихе я сразу узнал Равана. Чувствовалось, что решающий момент вот-вот наступит.
Я не прислушивался к словам священника, но неожиданно услышал, как дон Родриго сказал:
— Да, согласен.
У меня даже дыхание перехватило. И тут викарий спросил:
— Согласна ли ты, Гермиона? — и так далее. Голиас стоял со мной плечом к плечу. В отчаянии я оглянулся на него. Он был похож на человека, который ждет удара под ложечку.
— Только она сейчас может остановить поезд, — прошептал он.
И Гермиона осмелилась, против всех наших ожиданий.
— Нет, я не согласна! — крикнула она. Священник недоуменно замолчал.
Больше девушка ничего не сказала, но и этого было достаточно. Исполнять ритуал невозможно без строгого следования образцу. Священник заглянул в книгу, словно усомнившись, верный ли текст он читал. Раван так и подскочил и со злостью оглянулся на толпу, по которой прокатился шумок. Шафер и посаженая мать растерянно переминались с ноги на ногу. Подружки невесты взволнованно щебетали, обсуждая заминку. И только посаженый отец сохранил невозмутимое спокойствие.
— Отче, — спросил он, — отчего вы прервали службу?
— Но, ваше величество, она сказала…
— Я слышал ее ответ, — заявил король. — Она сказала: да. Или вы, может быть, считаете, что я ослышался?
— Что вы, что вы, ваше величество! — Священник поспешно прижал палец к своему уху. — Скорее всего, это я ослышался. Старею, надо полагать.
— Одряхлели и не в силах служить?
— Н-н-нет, ваше величество! Я еще не настолько дряхл.
— А не то мы подыщем вам место получше, — предложил Джамшид. — Но только после того, как пара будет обвенчана. Пожалуйста, продолжайте с того момента, на котором остановились.
Все снова заняли свои места. Я подумал, что Гермиона обескуражена уловкой короля, и взглянул на Голиаса. Похоже, что он был того же мнения.
— Вы, ваше величество, лорд Раван и все присутствующие! — крикнул Голиас. — Я налагаю на вас заклятие!
У меня даже дух захватило от его смелости. Я еще крепче сжал ухо Джонса. Все оглянулись на нас, потрясенные. Один Джамшид оставался невозмутимым.
— Кто осмелится наложить заклятие на короля? — спросил он с неудовольствием.
— Бард.
— Знаю, знаю. Только проклятые поэты способны на такое бесстыдство. Если это ты, Норнагест, я поджарю тебя на пламени твоей же свечи. Назови свое имя.
— Талиесин, — сказал Голиас.
— А-а. Талиесин наложит на нас заклятие. И если сможет, то безнаказанно. В чем оно состоит?
— Никто из вас не сойдет с места, пока я не спою свадебной песни.
— Пой, раз уж я не могу запретить тебе.
— Благодарю, сир, — сквозь зубы процедил Голиас. Он толкнул меня.
— Подружки невесты с букетами, — прошипел он. — Взгляни, нет ли там роз.
Я, ведя Джонса за ухо, стал пробираться вперед. Голиас запел.
В церкви было так тесно, что Луций ничего не мог видеть из-за людских спин. Услышав голос Гермионы, он жаждал поскорее помочь ей. Джонс только прижимался ко мне, проявляя неожиданную покладистость. Но только это и облегчало достижение цели. Если бы мне не сообщили, что я пришел в Замок Опасностей, я бы и сам о том догадался. Голиас всех зачаровал, и поэтому нас никто не останавливал. Но как они все на нас смотрели! Я едва ли не желал, чтобы что-нибудь помешало нам подойти к алтарю. Я чувствовал себя мышью, приближающейся к мышеловке.
Трудно было вообразить, что произойдет, когда Голиас закончит петь. Но он все пел и пел.
Увидев Гермиону, которая, как и все остальные, смотрела на нас во все глаза, Джонс остановился. Я свирепо дернул его за ухо.
— Букеты! — умолял я его. — Это наш единственный шанс!
Мы обошли всех подружек невесты, попусту теряя время. Я не сразу это сообразил, так как был сильно взволнован. Все двенадцать держали одинаковые букеты, в которых не было ни единой розы. Отходя от каждой девушки, я всякий раз прощался с жизнью. Голиас зорко наблюдал за нами. Но пение звучало бодро.
С подружками невесты было покончено. По отчаянному взгляду Гермионы я понял, что у нее нет цветов. Оставалась еще посаженая мать. Ее букет свисал из левой руки, лепестками вниз. Дама как раз стояла ко мне левым боком. Протиснувшись к ней и протащив за собою Джонса, я выхватил у нее букет. И тут же бросил его, будто отпарившись.
— Мы пропали, Луций, — прохрипел я, — все напрасно.
Я с силою потащил его, но он уперся. Я обернулся и увидел, что в правой руке посаженая мать держит еще один букет. Это был букет Гермионы. Во время брачной церемонии невесте не полагается держать в руках цветы. Я схватил букет, взглянул на него и чуть было не бросил на пол. Но затем опять взглянул и уже повнимательней. Я почему-то искал красные розы, а это были белые.
Луций уныло тянулся к Гермионе, и я едва не выдернул ему ухо, прежде чем заставил взглянуть на цветы. Даже малейшая проволочка приводила меня в ярость.
— Черт побери, Джонс! Розы! — Я едва не рычал. — Ешь, или я каблуком вобью их тебе в глотку!
Я сунул ему букет прямо в морду. Из-за этого он даже не мог видеть, что ему дают. Но, почувствовав настоятельность моего тона, послушно разинул пасть. Голиас все заметил, и в голосе его зазвучал восторг победы.
