Я выбираю свободу - Кузнецова Дарья Андреевна (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
— Вот же… сволочь, — тихо пробормотала я.
— Кто, Владыка? Согласен, да, гораздо больше жалко этих ребят, которые его прикончили, — со вздохом согласился Вал. — Честно говоря, я тоже смутно представляю, как Бельфенор все это стерпел, при его-то гордости. Я бы, наверное, не выдержал и сорвался, а я, в принципе, посдержанней…
— Как, как… Наверное, решил, что не имеет права поступиться остатками чести и пойти против присяги, — предположила я. — И заодно посчитал себя виноватым в смерти сына гораздо больше, чем Владыка. Не удивлюсь, если он сам себя наказывал. Опять, — пробормотала с тяжелым вздохом. — С другой стороны, я теперь особенно хорошо понимаю, почему молва считает его настолько бессердечным. Знаешь, пойдем, ты меня лучше в госпиталь проводишь, не хочу домой.
— Тилль, ну какая тебе работа?! — страдальчески закатил глаза Валлендор.
— Нет, я не работать, — отмахнулась от него. — Там посплю.
— А-а, извини, опять не подумал. Но Фель же, наверное, до завтра не очнется?
— И пусть. Сейчас именно мне нужно его увидеть, а не наоборот, — честно призналась я. Несколько секунд мы помолчали, а потом Вал проговорил:
— Знаешь, я внимательно смотрел на него здесь — думал, действительно редкостная хладнокровная тварь. Не попытался взглянуть на все, включая его поступки и биографию, под другим углом. Даже сегодня, когда он без раздумий бросился тебя защищать, и то машинально продолжал считать его мерзавцем. И мне теперь очень стыдно, — с легкой кривоватой улыбкой сообщил Валек.
— Думаю, у вас еще будет возможность поговорить и все выяснить, — заметила оптимистично. — Кроме того, я не удивлена. Если бы мы с ним не столкнулись при очень специфических обстоятельствах тогда, на празднике, я бы тоже не смогла поверить, что первое впечатление о нем — очень поверхностное.
— Если не пошлет — постараюсь поговорить, — хмыкнул друг, соглашаясь. — По-хорошему, стоило бы сказать ему спасибо уже только за твои горящие глаза.
— Да, Кир что-то такое говорил, что вы готовы объявить ему благодарность. Кстати, а где Кальвитор?
— За семьей поехал, — развел руками Валек. — Сколько можно ждать, в самом деле.
— Поехал? А я этого менталиста порталом разрешила привести, — вздохнула грустно. — И как не подумала, что порталами мы не пользуемся по серьезной причине?
— Ничего страшного, менталист оказался очень кстати, — отмахнулся Валлендор. — А Киру полезно отдохнуть, пусть немного отвлечется, и так уже много лет без продыху.
— А тебе?
— Да тоже сдохнуть не должен, — слабо улыбнулся Вал. — Но кем заменить Налатина, я пока просто не представляю.
— Жалко, что я такая дура и в цифрах ничего не понимаю, — грустно вздохнула в ответ.
— Придумала тоже! — проворчал наш правитель. — Учись. Таких целителей во всем мире наперечет, а каждый должен делать то, что у него получается. Найдется замена. Что у нас, умных ребят нет? Просто Кир к своему отъезду подготовился и дела чин по чину передал, а здесь такое творится… — Валлендор страдальчески скривился и махнул рукой.
Наконец мы все-таки дошли до госпиталя, друг оставил меня в фойе и на прощанье поцеловал в щеку. Внутри я отловила первого попавшегося знакомого и в лоб поинтересовалась, где светлый, которого недавно привезли. Понятное дело, такая новость не могла остаться тайной, и меня тут же просветили, что он в операционной и пробудет там, судя по настрою Колоса и Тинь, еще довольно долго. Все, впрочем, ожидаемо: в горах Нимитиль на сырой силе подлатала жизненно важные органы, чтобы пациент дотянул до госпиталя, а полноценное восстановление всех поврежденных тканей, начиная с раздробленных ног и сломанных ребер, процесс не быстрый.
Беспокойства за жизнь Феля уже не было. Самое страшное позади, а лучшей целительнице города я полностью доверяла. И как бы ни хотелось увидеть светлого прямо сейчас, лишний раз убедиться, что он здесь, рядом и живой, мешаться под ногами работающих коллег представлялось глупым. Не говоря уже о том, что Тинь, встретив меня в госпитале, совсем не обрадуется. Но идти домой тоже не хотелось, там бы я точно не сумела заснуть. В итоге нашелся компромисс — одна из комнат отдыха персонала.
В небольшой тесной комнатушке сейчас было пусто. В мирное время работа в госпитале достаточно размеренная, ночами здесь присутствует только дежурный персонал, а остальные работники вполне могут позволить себе спокойный отдых вне больничных стен.
Я нацедила из большого кувшина холодного травяного чая, отыскала в недрах буфета вазочку с совершенно деревянными, уже черными сухарями, и, присев на диван, перекусила. Вяло подумала, что поесть следовало бы получше, но поняла, что ни сил, ни желания куда-то идти и как-то решать этот вопрос нет.
Как задремала, не заметила, но очнулась лежащей на том же самом диване, укрытой тонким одеялом, с подушкой под головой. Некоторое время неподвижно вглядывалась в окружающий сумрак, пыталась определиться во времени и мысленно благодарила уложившего меня коллегу. Негласное правило госпиталя: если обнаружил товарища спящим, а веских причин будить его нет, не тревожь чужой сон, по возможности — устрой страдальца поудобнее, потому что через пару часов в неудобном положении затечет решительно все. Не раз и не два каждый из нас оказывался в ситуации, когда усталость одолевала буквально на ходу, срубала где придется, и такая вот взаимовыручка оказалась жизненно необходимой.
Наконец я сообразила, что уже поздний вечер, даже, скорее, ночь, солнце давно закатилось, и скоро тусклые сумерки обратятся в чернильный мрак — здесь, на юге, ночи очень темные. Прихватив с собой на всякий случай одеяло и подушку, вышла наружу. Надо думать, Нимитиль со светлым уже закончила и вполне можно его навестить. Одна из дежурных быстро меня сориентировала, указав на нужную палату.
Небольшая комната изначально была рассчитана максимум на четверых пациентов. Потом сюда втиснули еще несколько коек, оставив между ними только узкие проходы, и разместили вместо четверых дюжину. Некоторое время назад необходимость в таком уплотнении отпала, но до лишних грубо сколоченных лежаков руки не дошли, так что сейчас на двенадцать коек обнаружился всего один пациент в дальнем углу у окна.
Прихватив с небольшого столика у входа крошечный ночник, тихонько приблизилась и поставила огонек на подоконник, внимательно разглядывая лежащего на спине и накрытого тонким одеялом Феля. Нет, в работе Тинь я не усомнилась ни на минуту, просто… это нужно было мне для собственного успокоения. Увидеть его, коснуться, выкинуть из головы тот ужас, который я испытала в момент обрушения скалы.
Аура стихийника выглядела непривычно тусклой и блеклой, выдавала сильное магическое истощение и общее ослабленное состояние организма. Виднелись многочисленные следы залатанных прорех, которые должны были окончательно затянуться через пару дней. Не удержавшись, я свободной рукой погладила бледную щеку, очертила овал лица и коротко коснулась губами непривычно прохладных губ. Не мертвенных, но все равно для него это было странно.
Спящий, разумеется, не очнулся, но я и не собиралась его будить. Просто от этого прикосновения мне стало легче и свободнее дышать, кажется, сейчас глубоко внутри растаял последний комочек сомнений и тревоги. Я тихонько улеглась на тонком колючем матрасе соседней койки, порадовавшись своей предусмотрительности — одеяло с подушкой пришлись очень кстати. А, устроившись, долго лежала на боку, разглядывая безупречный профиль.
Мысли в голове крутились тяжелые и вялые. Я в очередной раз переваривала рассказанную Валлендором историю, пытаясь приладить новый кусочек к уже известной биографии Бельфенора, и понимала, что хаосит наверняка не ошибся с назначением артефакта. Потому что без помощи высших сил выдержать подобное вряд ли возможно. Но даже если взять их в расчет, я все равно не представляла, как стихийник сумел не сломаться и не озвереть после всего, на него свалившегося. Не превратиться в безжалостного и бессердечного боевого мага, а сохранить под маской бездушия нежность, тепло, способность чувствовать, готовность бороться и какую-никакую надежду на лучшее.
