Право быть человеком - Ханами Тая Владимировна (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗
"Мне бы не хотелось, что бы становилась драконом от ненависти", - узнала я голос Рассвета.
Вот так-так! На мне же был Ярославов талисман, я точно помню, как стояла с ним под душем. Да и после не сняла. И вообще все последнее время носила его на шее, за исключением пары случаев. Значит, последние потрясения оказались сильнее магии гениального амулетчика. Кругом вихрился уже знакомый мне туман, та часть, что напротив, приняла очертания дракона.
– А от обиды и разочарования можно? - прислушавшись к своим ощущениям, задала я честный вопрос. - Хорош будет ящер. Слезливый.
– А тот будет жестоким.
– Зато с магом этим вашим паршивым расправится.
– Не такой уж он и паршивый. Черный Дракон силен и коварен.
– Знаю. Мне так больно, и так одиноко…
– Знаю, Лиса. Крепись. И… прости меня.
– За то, что поделился со мной своими воспоминаниями?
– Да.
– Не стоит. Если бы не они, Илюха уже давно превратился бы в блаженного идиота. Я бы не выдержала испытания, не будь у меня твоих воспоминаний.
– Спасибо.
– Это правда.
Сгусток тумана близится, передо мной, почти как наяву, вырос огромный ящер.
– Рассвет?
– Я.
– Ты все же не умер. Теперь я это вижу.
– Я умер. Но я не все знал о загробной жизни драконов. Некоторые из нас не растворяются в стихии.
– Я стану драконом?
– Только если захочешь. Но вот мой тебе совет: оставайся человеком.
По щекам текут слезы, скатываясь капельками тумана. Дракон утешительно взмахивает крылом.
– Молнию помнишь?
Я улыбаюсь сквозь слезы:
– Эту зазнайку?
– Это далеко не самый плохой вариант. Драконом без громадного тщеславия не станешь. Ты будешь очень слабым драконом. Немногим людям под силу наш груз величия. И лишь немногие из нашего племени могут его преодолеть.
Да уж. Я и оказалась-то тут из-за того, что не смогла вовремя "выпустить пары". Интересно, а Рассвет преодолел груз?
– Мы не воспринимаем тщеславие как порок. Оно у нас в крови. А без крови жить нельзя.
Так не хочется возвращаться в одиночество. Но уж лучше оно, чем тоскливое существование обиженного на весь мир двуногого в чужой шкуре. В конце концов, меня предупреждали. И Илана, и Веля, как я теперь поняла. И, потом, это не первая моя потеря на данном фронте…
– Я остаюсь человеком, Старейший.
– Я рад за тебя, Лиса. Искренне рад. Прощай?
– Я сейчас счастлива. Мне довелось знать тебя.
Я медленно открыла глаза. Было мокро, надо мной нависало лицо волхва, сбоку маячило встревоженное лицо друида Макса, над ним качалось навершие посоха, которым, как я поняла, хозяин пользовался в особо исключительных случаях.
– Спасибо за душ, ребята, - криво усмехнулась я. - Так у меня совсем сухой одежды не останется.
– Слава Дереву, - сел на пол старый друид.
– Больше так не делай, - строго сказал мне Борис Иванович.
Но озабоченные глаза, на сей раз темно-синего цвета, выдавали волхва с головой.
– Иди, переоденься, - сказал он мне. - Ребята, вечеринка окончена. А с тобой я еще не прощаюсь.
– Слушаюсь, - невесело отозвалась я.
Я старалась не смотреть в сторону металлиста, но это было мне не по силам, и я все же перевела на него взгляд. Товарищ, как ни в чем не бывало, всем своим видом выражал искреннюю дружескую озабоченность моим здравием, держа за руку армейского наблюдателя. Быстро же они спелись… Я кивнула Илюхе - мол, все в порядке, и отвернулась. Наткнулась взглядом на Сан Саныча, кивнула и ему.
"Что он нашел в Гестаповке?" - напряженно думал тот. - "Я же видел, что он не равнодушен к своей подруге. Променять Лису на жестокую безнравственную солдафонку?"
Это меня добило - вся моя жалость к себе, которую я мужественно (женственно?) не пускала на волю, вырвалась, затопила все существо. Я почувствовала, как подкатывают к горлу слезы, и поспешила очистить помещение.
Уревелась я всласть - всю подушку промочила. Потом ушли слезы, а взамен появилась злость. Нормальная спортивная злость. На себя. За непроходимую тупость, за слепоту, за нежелание прислушаться к тому, что мне говорили, и не один раз.
– А вот это ты зря, - услышала я спокойный голос волхва рядом с собой. - Себя простить надобно.
– Давно сидели-то? - покраснела я.
– Почти с самого начала безудержного реву, - не стал скрывать от меня правду Борис Иванович. - Так о чем бишь я? Надо быть поласковей к себе-то.
– Чья бы корова мычала, - осмелела я.
Со стыда за себя, зареванную, не иначе.
– Так то я, - резонно возразил мне волхв. - Во мне и человеческого-то, поди, совсем немного осталось.
Но сейчас мне аргументы человека, умудренного ста пятьюдесятью годами жизни, были до лампочки.
– Ну нельзя же быть ТАКОЙ дурой, - высказала я вслух все, или почти все, что о себе думала.
– Любовь слепа, а ты не господь бог, чтобы знать все обо всем. Если он, конечно, существует.
– Так вы не в курсе?
– А я, что, он?
Не смотря на печаль вселенскую, в том числе и по поводу озабоченности о зареванном лице и распухшем носе, я улыбнулась.
– Ну вот и чудно, - погладило меня по голове начальство. - Чайку не хочешь?
– Мне бы мяты…
– Держи, - вынырнул из неоткуда старый друид. - Уже давно настаивается.
И этот здесь! Я представила себе, как два старых деда сидят, и сокрушаются, глядя на потоки слез, льющиеся из-под моих девчачьих опухших век, и невольно рассмеялась. Как бы мне ни было плохо, я была не одна. И никто на меня косо не смотрел - мол, неудачница, любви у парня, находясь постоянно рядом с ним, добиться не смогла. А ведь именно этого я, признаться, опасалась. Что поделаешь, у каждого свои тараканы в голове, и я - отнюдь не исключение из правил.
– Брось ты эти глупости, - махнул рукой Борис Иванович. - Подумаешь, парень за другой юбкой помчался.
Старый друид сделал ему страшные глаза - не болтай, мол, лишнего. Я откровенно забавлялась, глядя на то, как деды обмениваются взглядами. Наконец, волхву надоело переглядываться с друидом:
– А скажи-ка мне, Лиса, ты уверена, что ничего возжелала лишнего в том измерении, куда за Ильей угодила?
– А это обязательно? - проскрипел старый друид. - В смысле копаться в прошлом?
– Я думаю, да, - подумав для проформы, ответил Борис Иванович. - Во-первых, мы выясним, что же именно творится с твоей любимицей. А, во-вторых, она поймет в чем дело, и освободится. По крайней мере, обиду на… судьбу копить не будет.
– Вы это всерьез? - несколько обалдела я от того, что меня столь беззастенчиво разбирают на части прямо в моем присутствии.
– Еще как всерьез-то, - подтвердил волхв. - Ты вспоминай, давай, а я тебе помогу.
И, пока я не успела опомниться, погрузил меня в события недельной давности. Повторно (просмотр моей скорбной памяти волхв уже устраивал), безо всякого энтузиазма, взирала я на свои поиски в заколдованном месте. На смену пейзажей, то, как нашла металлиста, как уговаривала судей, чтобы они подкинули мне неприятностей. И ведь уговорила, на свою голову. Не знаю, как волхв, но я пока ничего крамольного не видела.
"У тебя еще остался небольшой отрезок", - вклинился в заколдованный мир голос вездесущего начальства. - "Пройди его, и все встанет на свои места. Я просто уверен".
Я кивнула, и вспомнила, как металлист ожил, и начал обвинять меня в том, что мы тут оказались. Как я достала ракушку, и… как сказала: "Лучше бы я превратилась в дракона". Вслух. Громко. Отчетливо.
– Вот тебе и ответ, - раздался радостный голос волхва. - Сама, как всегда во всем виновата. Судьи пошли тебе навстречу, и исполнили твое желание.
– Но я же фигурально, так сказать, выразилась, - откровенно изумилась я. - Неужели они настолько тупы, чтобы не понимать такой простой вещи?
– Они-то, может быть, и тупы, но тебе от этого сейчас не должно быть легче, - отрезал волхв.
