Летописи Святых земель - Копылова Полина (книги регистрация онлайн TXT) 📗
… Он лежал на холме, вжимаясь от волнения в землю. Земля была спокойна. Земля всегда спокойна. Кузнечики тихо пели о вечной любви среди зеленых стеблей, подпрыгивая чуть ли не до небес. Выше хлопотливо кружились бабочки.
А он, Элас, готовился к убийству. Но у него слишком дрожали губы, чтобы можно было еще раз подуть в рог, позвать Анэху. Охота катилась издали глухим валом топота, воя и рева. Алая полость Драконьей борозды представилась ему полной до краев кровью, и тоска сжимала сердце. Он стиснул зубы и прикрыл глаза. Открыв их, увидел вдалеке Анэху…
Распластавшись в галопе, огромный, великолепный, бронза с серебром, Анэху подлетал к оврагу, забросив на мокрую от пота спину огромные рога. Черные комья летели из-под его копыт. На самом краю он припал на задние ноги, коснулся крупом земли и, оттолкнувшись, воспарил над оврагом, такой прекрасный, каким был первый олень, должно быть, самый первый олень на земле.
Пара верховых выскочила тут же вслед за ним, вертясь и сверкая позолоченными одеждами. Это были Ниссагль и, чуть позади, Беатрикс. Ниссагль вильнул конем в сторону, дав ей дорогу.
Конь королевы прыгнул…
Элас почувствовал, как его замершее сердце летит вниз вместе с конем. В глазах потемнело от пронзительного вопля, а вверх по противоположному склону рос топот несущегося оленя.
Элас скатился по косогору вниз, в ложбину, вскочил, задыхаясь и расширив глаза. Олений топот затих, и в голубом небесном тумане закачалась увенчанная двумя ветвистыми рогами ясноглазая голова. Анэху ткнулся мягкими губами ему в лоб. Белая пена хлопьями покрывала его крутые бока. Элас с трудом взобрался ему на спину, прижался виском и щекой к его шее. Юношу закачало в ровном тяжелом галопе, понесло прочь от криков, ржания и проклятий. Пропахший травами ветер свистел в ушах. Прочь, прочь, прочь. Зелеными волнами вздымались справа и слева холмы. Наконец спустились к сонно плывущей под ветлами, пестрой от пушинок и лепестков воде. Олень вошел в реку, утомленно раздувая бока, опустил голову и стал пить буроватую воду. При дыхании ребра проступали под его мокрой, вздрагивающей шкурой. Слепни, жужжа, кружились в столбе острого потного духа. Анэху явно выбился из сил. Элас решил отпустить его, изменив намерение домчаться на нем до замка. Он заставил Анэху подойти ближе к берегу и, сделав усилие, соскочил на серую жесткую траву.
– Благодарю тебя, Анэху, – сказал он и вдруг увидел печаль в глазах оленя. Снова вспомнился предсмертный вопль женщины, которую они с Анэху заманили к обрыву… Снова тоскливо сжалось сердце.
– Что ты, Анэху? – кинулся к оленю Элас, но олень, блеснув боком, развернулся и медленно пошел прочь…
Теперь он бежал через нескончаемый ольшаник, то и дело натыкаясь на завалы валежника, который ломался под ногами с оглушительно каркающим треском. Гадкий был лесок, черный, ни одной ели, серая больная листва, все какое-то вкрадчивое и лживое. Надо миновать его быстрее, чтобы сомкнулись за спиной надежные Аргаредские ели, чтобы пружинила под ногами красноватая, в колких опавших иглах, земля. Скоро первые ели должны показаться меж этой древесной черни, словно часовые форпосты…
Он не понял, что заставило его беспокойно оглянуться – может, птица прошуршала где-то в ветвях? В чересполосице кривых стволов мелькали, сходясь, быстрые темные тени. Лисы? Велики. Волки? Слишком черны. И, разглядев, он на миг оцепенел: мэйлари – охотники на людей. Бежать!
Бег его был тяжел, точно во сне, ольхи раздавались нехотя, выгибая низкие стволы, ноги разъезжались на влажной земле. Ушей его достиг мерный низкий лай – собаки заметили его, и теперь дело у них пойдет быстрее, – подстегиваемый страхом, он побежал изо всех сил, прижав локти к бокам и закинув голову, слыша лишь шум рассеченного воздуха, тяжелый свист собственного дыхания и хруст веток – лес смазался в серо-зеленые полосы. Лай раздавался все ближе. Мэйлари, ловя ноздрями клочья человеческого запаха, настигали жертву.
Быстрее, еще быстрее… Меж стволов показался узкий прогал. Ноги то и дело проваливались в ямы под поваленными стволами. Почему-то мнилось где свет, там спасение, уже розовели сквозь ольховую листву кипрейные куртины, скоро должен был показаться Аргаредский лес и…
… Он не видел, что это было – свежий, покрытый чешуей ствол, или скользкая желтая ветка, или камень, торчащий из мокрого мха, но нога зацепилась, он споткнулся и со слабым вскриком полетел лицом в землю. Сук вонзился в плечо, еще один – в поясницу, свет померк в глазах от боли – ища опору для рук, он инстинктивно пытался подняться. Но с лаем налетели черные псы в шипастых, с золотыми жетонами ошейниках. Одна навалилась на ноги, обхватив их мощными лапами, другая всем своим весом придавила Эласу грудь и начала неторопливо рвать клыками зеленую замшевую пелерину на его правом плече. Элас скосил глаза и увидел совсем близко от себя эти ужасные белые клыки, большеухую голову, – на холке дыбился игольчатый жесткий мех, отливающий вороненой сталью… Пес жарко дышал ему в лицо.
Нож!.. Левая рука была придавлена. Элас стал шарить ею на сбившемся поясе – ножны нашлись возле крестца. Но без кинжала. Кинжал, должно быть, вылетел при падении, тонкий, без эфеса – найди теперь.
Заклятие!.. Стараясь говорить твердо и четко, Элас произнес несколько слов. Все напрасно! Для собак он был просто дичь, жертва, они не слышали его голоса. Он попытался еще что-то произнести в ухо той твари, что трудилась над его плечом. Собака не залаяла, не зарычала – она продолжала рвать одежду…
Ноги начали неметь – лежащая на них бестия весила, как человек. Дышать было трудно, шея болела от неудобного положения, поднять голову было еще больнее. Он дернулся, пытаясь передвинуться и лечь хоть чуть-чуть поудобнее, – мэйлари свирепо рявкнули, оба одновременно, клыки больно сжали правое плечо. Именно правое. Умные собачки. Оружие всегда в правой. Скоро должны подойти те, кто натравил собак. Что он им скажет? Можно попробовать их заколдовать – здесь, в лесу, наедине… Может подействовать.
Затрещал валежник – кто-то шел по следу собак. Двое рослых парней в черном – Тайная Канцелярия. И с ними офицер – что это? Провалился в яму? Одна шляпа торчит. Или это?.. Из-под плаща блеснула нарядная чешуя, звякнула тоненько шпора на сапоге, когда офицер перелезал через бревно. Да и не офицер вовсе, а Гирш Ниссагль с улыбкой на искусанных от возбуждения губах!
– Так-как… Благородный магнат Элас сказался больным, а сам шляется по лесу. Очень интересно. – Ниссагль издевался, и Элас не стерпел:
– Сейчас же уберите собак! Я не виллан, чтобы травить меня этими тварями. – Голос у него, впрочем, был не слишком уверенным.
– Кэрго, – Ниссагль поманил пса, – посиди, детка, в сторонке. Дай людям поговорить. Видишь, обижаются. Хотя умный человек не стал бы обижаться на простого солдата, который выполняет приказ, а ты ведь солдат, Кэрго, правда? Ты верно служишь королеве…
Элас поднялся – в рваной одежде, измазанный в грязи, – хромая на поврежденную ногу, он подошел к стволу ольхи, прислонился.
– Да, я был болен. Потом стал лучше себя чувствовать, пошел прогуляться в своем собственном лесу и, простите, не знал, что вы отнюдь не на зверей охотились. Если б знал, что будет так интересно, пренебрег бы болезнью и явился бы по приглашению.
– Хорошо, хорошо. Сейчас все разъяснится. Вы, магнат Элас, ведь были там на опушке, у речки? Вы там, случайно, оленя не видели? Большой, красивый, с рогами, у нас такие не водятся.
– Нет, большого, красивого и с рогами я там не видел. Может, не заметил – олени ходят тихо, а я пребывал в задумчивости. А что вообще происходит, почему вы ходите тут с мэйлари и натравливаете их на меня? Оленя берут с гончими, ежели вам, конечно, нужен именно олень.
– Магнат Элас, поверьте, я знаю, как охотятся на оленя. Ладно, еще один пустой вопрос. Если вы вышли просто прогуляться, то зачем натирали подошвы папоротником, а?
Этот дурацкий папоротник совершенно вылетел из головы Эласа. Глупая уловка грошовых браконьеров… Он еще подумал, что не стоит брать с них пример, ненадежно, лучше прихватить побольше того особого настоя, что уничтожает запахи… А то он его весь истратил, пока пробирался по холмам в засаду. Последними каплями спрыснул одежду.
