Джинн и воины-дьяволы - Керр Филипп (версия книг .TXT) 📗
— Чего ж тут стыдиться? Духи и без того мертвые. И все ваши миллиарды призраков ничто по сравнению с папиным планом по захвату Вселенной!
— Вселенной? — Нимрод был не в силах сдержать улыбку. — У Иблиса растут аппетиты.
— Нимрод, ты зря мне не веришь.
— Насколько я понимаю, эта пирамида играет не последнюю роль в ваших масштабных планах?
— Ты не такой уж тупой, Нимрод. Папа всегда говорил, что ты самый умный джинн на свете.
— Весьма польщен, — сказал Нимрод.
— А я в таком случае кто? — усмехнулся Радьярд Тир. — Я — тот джинн, который поймал самого умного джинн на свете.
— Тебе просто повезло.
Радьярд Тир поднял было руку, собравшись отплатить своему пленнику за столь презрительный тон, как вдруг его отвлек громовой звук — точно взвыла огромная невидимая труба. И это спасло Нимрода от дальнейших унижений.
— Вот что, умник, — сказал Радьярд Тир. — Этот трубный глас означает, что вы оба прибыли как раз вовремя. Сейчас сами увидите, что мы затеяли, причем из партера, с лучших мест. Итак, спешите видеть! Сейчас, у вас на глазах, совершится самое большое преступление всех времен и народов.
— Преступление? — сказал Нимрод. — Значит, Иблис, как всегда, замыслил преступление? Но это так мелко, так несерьезно! Не понимаю, зачем вам это понадобилось. Какой в этом интерес? Как убого вы все-таки мыслите. Совершенно не масштабно.
— Ты не понял. Я не имею в виду преступление против каких-то глупых человеческих законов, — сказал Радьярд Тир. — Речь идет о преступлении против законов Вселенной. Мой отец намерен изменить эту тухлую Вселенную. Ты сам сейчас увидишь, как пирамида наполнится силой. А потом мы всё тут перевернем вверх тормашками.
Нимрод нахмурился.
— Энантодромия? Ты шутишь?
— Я серьезен как никогда.
— Но для этого вам понадобится мощнейший источник энергии, — сказал Нимрод. — Энергии более мощной, чем энергия атома. Тут нужна сила самой жизни, причем в немереных количествах. Нет! Невозможно!
— Ишь ты, все он знает! — Радьярд Тир устрашающе усмехнулся и кивнул на пирамиду. — Смотри же!
Это было ужасно, — добавил Джалобин, когда дух Джона закончил осмотр его краткосрочной памяти. — Ты думаешь, что сейчас очень шумно? Но ты просто не слышал, что началось тогда. Полное светопреставление. Точно вселенский шторм смёл и принес сюда всех детей разом. Мы чуть не оглохли от воплей перепуганных крошек. Их маленькие духи постепенно заполняли пирамиду. У пирамиды откинулась верхушка, и поток духов хлынул туда, точно бензин в топливный бак. Все булькало и бурлило, а они падали и падали — друг дружке на голову. И длилось это много часов. Понятия не имею, откуда все они насыпались. Судя по количеству — со всего мира. Вот и все, что я знаю. Боюсь, мое представление о случившемся весьма поверхностно, Джон. Да и сознание мое затуманено. Я даже сомневаюсь, точно ли я воспроизвел то немногое, что помню, похоже, у меня в голове все перемешалось. А все остальное я и вовсе забыл. Напрочь. Чувствую себя полным идиотом.
Это, должно быть, из-за воздействия ртутных паров, — подумал в ответ Джон. — Неудивительно, что память у вас как решето и вы чувствуете себя… гмм… идиотом, Джалобин. Надо вас отсюда вызволить. И поскорее.
Забудь обо мне! Главное — остановить ифритцев. Они планируют перевернуть с ног на голову все самые фундаментальные законы бытия, — думал Джалобин. — Они хотят взять природную тягу человека к добру и обратить ее во зло. В ее полную противоположность. Скоро никто из нас не будет понимать, что есть добро, а что зло. Мы не будем знать, чего желать, о чем думать…
А где сейчас Нимрод?
Они его куда-то увели.
Джон проследил за взглядом Джалобина — до двери в стене нефритовой пирамиды.
Туда? — спросил Джон.
Наверно. — Джалобин силился очистить свои мысли от яда ртутных паров и что-нибудь вспомнить, но тщетно. Туман и дурман в голове все сгущались. — Иблис что-то говорил про месть.
Иблис здесь? Вы его видели?
Да. Нет. Я не уверен. Он не был похож на Иблиса. На самом деле он был похож на фокусника из телевизора. На Адама Аполлониуса. Но Радьярд Тир упорно называл его папой.
Это многое объясняет, — подумал Джон. — Иблис, должно быть, вселился в фокусника, чтобы получить влияние на беднягу Дыббакса. Дыббакс всегда обожал этого фигляра Аполлониуса.
Уж не знаю, кто он, Адам Аполлониус или Иблис. — вмешался в его мысли Джалобин , — но прибыл этот тип, когда пирамида была заполнена приблизительно наполовину. Послушай, Джонни, ведь Иблис не убьет его, а? Не знаю, как я буду жить без Нимрода, о ком буду заботиться.
Никто никого не убьет, Джалобин.
Джон намеренно поместил эту мысль на передний план своего сознания, чтобы Джалобин воспринял именно ее и ничего другого. Сам же мальчик, в закоулках сознания, мечтал о том, чтобы Филиппа с золотым слитком побыстрее добралась до мавзолея императора. Это вопрос жизни и смерти. Сейчас нет ничего более важного. Нет и не может быть.
Я должен идти. Искать Филиппу. Я приведу ее сюда.
— Будем надеяться, что золотой слиток нам и правда поможет, — отозвался Джалобин.
Дворецкий не привык мысленно беседовать с пришельцем, который вселился, непрошеный, к нему в черепушку. Да что там Джалобин? Любой нормальный человек на его месте решил бы, что чокнулся. Джалобину же было особенно трудно — из-за ртутных паров, которые, как говорил Нимрод, совершенно не имеют запаха, но очень сильно воздействуют на человеческое сознание. Поэтому последние свои слова Джалобин проговорил не про себя, а вслух.
И на этот звук тут же очнулись и вскинулись воины-дьяволы. Каждый сделал шаг вперед. Один схватил Джалобина за руку, но, по счастью, ему попалась та самая новая, сверхсильная рука, поэтому никакой боли дворецкий не почувствовал. Второй обернулся и издал гортанный клич — так кричат громадные страшные гориллы. Он, похоже, звал кого-то из нефритовой пирамиды.
— Уо-у-у, — кричал глиняный монстр. — О! О! О!
На мгновение Джону показалось, будто терракотовые воины просекли, что он здесь. Но потом до него дошло: они разъярились потому, что Джалобин упомянул о золотом слитке. Тогда Джон решил пока не убегать, а притаиться и посмотреть, что будет. Вдруг он узнает что-нибудь важное?
Из пирамиды вышел Радьярд Тир. А за ним — Адам Аполлониус, тоже весь, с головы до ног, в нефритовой броне. Когда Иблис и его сын подошли к Джалобину, воины разомкнули осаду и отошли чуть назад.
— Ты произнес волшебное слово, — сказал Иблис. — Верно?
— Какое такое слово? — спросил Джалобин. — Эй, вы о чем?
— Мои воины дун сипонимают только по-китайски, — сказал Иблис. — Но я запрограммировал их так, чтобы они непременно среагировали при упоминании некоторых английских слов и фраз. И не только английских. На любом языке. Одно из этих ключевых словосочетаний — «золотой слиток». Вопрос в том, что ты знаешь о золотом слитке. И почему ты его только что упомянул.
— Это уже не один, а два вопроса, — возразил Джалобин.
— Не шути со мной, Жалобщик, или как там тебя зовут, — предупредил Иблис. — Тело мундусянина, которым я сейчас пользуюсь, принадлежит знаменитому фокуснику из Лас-Вегаса. Понимаешь, что это значит? Это значит, что у меня, как у любой поп-звезды, сейчас нет чувства юмора. Ясно? Ты знаешь, что такое правдоуловитель?
Джалобин устало вздохнул.
— Понятия не имею, — ответил он. — Но уверен, что вы не преминете меня просветить.
— А ты остер на язык, толстяк. — Иблис усмехнулся и покачал головой. — Сам, наверно, не всегда понимаешь, что говоришь. Держу пари, что у тебя изо рта иногда выскакивает такое, чего сам ты ну никак не ожидаешь. Верно?
Джон-то прекрасно знал, что такое правдоуловитедь. Однажды ему случилось испытать его прямо на себе. Он принялся мысленно объяснять мистеру Джалобину, что правдоуловитель — это такое джинн-заклятие, которое выясняет, чего ты терпеть не можешь, а потом все эти «прелести» появляются у тебя прямо во рту. Не успел он договорить, как почувствовал: что-то ползет вверх по горлу дворецкого.
