Туз Черепов (ЛП) - Вудинг Крис (бесплатные серии книг TXT) 📗
Фрей потерял терпение.
— Нет времени! — сказал он. — Нам нужно убираться отсюда!
— Но это и есть, — смущенно пролепетал Пинн. — Я не лечу!
Фрей уставился на него. Харкинс уставился на него. Сило не спускал глаз с людей из других транспортников. Один из них крикнул, обращаясь к нему:
— Эй! У вас что-то случилось?
— Кэп, нам лучше поторопиться, — громыхнул он.
— Пинн, залезай в «Скайланс»! — крикнул Фрей. — Когда мы будем в воздухе, можешь сколько угодно переживать любой чертов кризис.
Но Пинн покачал головой, упрямый, как мул.
— Это неправильно, кэп. То, что мы делаем. — Он вытащил скомканный листок бумаги и поднял его вверх, на всеобщее обозрение. На нем были написаны несколько фраз, но все, кроме одной, зачеркнуты. — Видишь? — сказал он. — Это пророчество! Посмотри! Путешествие: это Коррен. Смерть: приятель Пелару или что-то такое. Темноволосый незнакомец: Пелару. Узнать что-то важное: ну, мы только что. Трагедия, потерять кого-то дорогого… — Он тоскливо посмотрел на Фрея и провел пальцем по последней фразе, словно зачеркивая ее.
Фрей уже был готов взорваться:
— Ты, тупозадый придурок! Во имя всего бормочущего дерьма, о чем ты говоришь?
— Всеобщая Душа реальна, кэп, — сказал Пинн, широко раскрыв поросячьи глаза. — Мы сражаемся не на той стороне.
— Что вы здесь делаете? — крикнула Ашуа, вылетая наружу вместе с Малвери. Между собой они тащили Эбли. Руки пробужденца были связаны сзади, рот затыкал кляп; он прихрамывал и недоуменно глядел по сторонам. Ашуа поддала ему коленкой в зад, и он растянулся на земле. — Бесс! Внутрь! — строго сказала она.
Бесс побрела по рампе вверх, поняв, что на этот раз хозяин не вернется. Ашуа и Малвери последовали за ней.
— Ого! Эй! Что здесь происходит? — крикнул один из приближающихся людей таким тоном, что дружелюбный вопрос показался угрозой. Эбли пытался что-то прокричать через кляп.
— Пинн, делай, что хочешь, — рявкнул Фрей, зло и пренебрежительно. — Делай, что хочешь. — Он повернулся к Харкинсу. — Харкинс, что я тебе сказал? Давай на твой чертов файтер!
Харкинс вздрогнул от силы его голоса, и побежал в безопасную кабину «Файеркроу». На поляну влетела пара «Оверлендов». Они резко затормозили, из них выскочили вооруженные люди. Как по сигналу, подозрительный экипаж транспортника открыл огонь, изнемогающая от жарты ночь внезапно ожила, наполнилась треском выстрелов и воем пуль.
Фрей и Сило выстрелили в ответ и побежали по рампе, которую уже закрывала Ашуа. Пинн какое-то время топтался на месте, очевидно не зная, что сделать: то ли следовать за ними, то следовать пророчеству. Но он слишком долго думал, и рампа уже поднялась; в конце концов, он понесся к деревьям на краю поляны.
Харкинс подбежал к «Файеркроу» и полез по лестнице, которая вела в кабину. Вся его радость растаяла: кошмарный страх опять поймал его в ловушку. На полдороге вверх кто-то схватил его его за ногу и сильно дернул; он тяжело упал на грязную землю. Захлебываясь грязью, он попытался встать, но темная фигура пнула его, отправив обратно, и поставила ногу на грудь.
— Ты никуда не пойдешь, — пролаял грубый голос. — Давай поглядим, чо ты здесь делал, а?
Он дико сопротивлялся, но человек стоял над ним, пришпилив его к земле. Он услышал рев моторов «Кэтти Джей». Еще больше людей вбежало на поляну; стражи с винтовками, освещенные огнями только что приехавших «Оверлендов», безуспешно стреляли по «Кэтти Джей».
«Они схватили меня, — подумал он, в душе вскипел панический страх. — Они схватили меня, они собираются убить меня, они собираются заставить меня заплатить за все, что сделали другие, а меня там даже не было!»
Он мог думать только об одном — как бы убежать. Не имеет значения, какие будут последствия и чего это будет стоить. Страх остаться здесь и расхлебывать эту кашу был хуже любого другого.
— Перестань дергаться! — сказал человек, державший его. Харкинс даже не видел его лицо: просто враг, противоположная сила, без характера и индивидуальности. Человек убрал ногу с груди Харкинса и наклонился над ним, собираясь связать его. Харкинс изогнулся на бок, выхватил из-за пояса револьвер и сунул его пробужденцу под ребра.
Мужчина застыл от ужаса, его глаза широко раскрылись. Харкинс же как боялся, так и продолжал бояться. У него оставалось лишь мгновение для действия, и только для одного.
Он нажал на спусковой крючок.
Вот теперь он увидел лицо человека. Складчатое, обветренное лицо, подсвеченное снизу выстрелом. Через долю долю секунды оно исчезло, но осталось в памяти, пылая там, как остаточное изображение солнца.
Мужик рухнул на Харкинса, как лавина из мертвого мяса. Харкинс отпихнул его в сторону и выбрался из-под него. Поблизости слышались крики, но он не мог разобрать слов. Мир сомкнулся вокруг него, все сузилось: он видел его словно через туннель.
Он вернулся к лестнице, дороге в безопасность. Кабина «Файеркроу» всегда была его святилищем, тем местом, где он был хозяином, где никто не издевался над ним и не заставлял чувствовать себя ребенком. Он вскарабкался в нее, открыл стеклянный фонарь, залез внутрь и захлопнул его за собой.
Он смутно осознал, что неподалеку взлетает «Кэтти Джей». «Скайланс», молчаливый и забытый, остался стоять за ней. Руки автоматически заработали, нажимая на ключи, поворачивая рычаги, пристегивая его к сидению. Когда цистерны наполнились, через кабину пронесся едкий запах аэрума. Мотор, включившись, чихнул и загудел. От корпуса отскакивали пули, но с таким глухим звуком, что не казались опасными.
Лицо человека. Он все еще видел его. Взгляд его глаз, когда жизнь гасла в нем, как огонек свечи.
Пуля ударила в лобовое стекло, заставив его подпрыгнуть; по стеклу побежала длинная трещина. Это вывело его из шока. Поглядев по сторонам, он заметил роившихся вокруг людей, некоторые из которых, стреляя на ходу, бежали к «Файеркроу». Они ничего не могли сделать «Кэтти Джей», но могли повредить «Файеркроу», если бы попали в правильное место.
Едва оторвавшись от земли, он включил ходовые моторы; он должен двигаться, иначе его собьют. «Файеркроу» двигался слегка лениво, он был еще слишком тяжелым для непринужденного набора скорости, но двигался, и одно это сбило прицел у всех, стрелявших по нему. Харкинс сгорбился над рулем, закладывая виражи и медленно поднимаясь, пока заполнялись аэрумные цистерны и корабль терял вес. Теперь пули били в дно, и некоторые даже пробивали его. Но «Файеркроу» быстро набирал высоту, а ходовые двигатели прогревались и развивали все бо́льшую тягу. Харкинс заложил длинную восходящую дугу вокруг «Кэтти Джей», которая вертикально поднималась. Он увидел, как заработали ее двигатели, толкая ее над деревьями, и последовал за ней.
Стрельба прекратилась, но Харкинс не почувствовал облегчение. Он вообще не чувствовал ничего.
Лицо этого человека…
Вспышка застала его врасплох. «Файеркроу» сбило в сторону, взрывная волна бросила его в крутой вираж, моторы завизжали. Кабина затряслась так, словно собиралась оторваться. Едва он успел среагировать на первый взрыв, как последовал второй, осветив небо перед ним и заставив задрожать лобовое стекло. Трещина увеличилась вдвое, став похожей на раздвоенную молнию.
Противокорабельные орудия.
Кровь стучала в висках. Он добавил газу и рванулся вперед, через бушующий воздух. Моторы завыли, на грани остановки, потом опять вспыхнули, толчком. На него обрушился залп разрывов, потрясший его до глубины души. Вспышки выхватили из темноты «Кэтти Джей», летящую без огней, поднимающуюся вверх, в безопасность.
«Уклоняться. Уклоняться. Уклоняться».
Он бросил «Файеркроу» вправо, одновременно поднимаясь. Маневры уклонения сами приходили к нему. Его всегда было трудно сбить, в небе он становился скользким и увертливым. Зенитки били по кораблю. «Файеркроу» дрожал и дергался. Харкинс выполнял бочки и закладывал виражи, перегрузка вдавливала его в сидение.
