Любовь прекраснее меча - Легостаев Андрей (книга бесплатный формат .TXT) 📗

Она оказалась сидящей у него на коленях. Он обнимал ее, непроизвольно охватив ладонью обжигающую сквозь ткань женскую грудь и замирал от неизведанных дотоле ощущений.

Поистине незнакомых Хамраю ощущений — те немногие женщины и Моонлав в том числе… С ними все было не так, проще, прозаичней… И очень, очень давно.

Они не торопились.

Он медленно освобождал ее из плена платья, стоя перед ней на коленях, словно пред богиней красоты, она смущенно улыбалась и гладила его черные жесткие непокорные волосы.

Было светло. Непереносимо светло, но Хамрай хотел видеть то, ради чего покинет мир.

Он видел и восхищался — она стоит того, чтобы ради нее прожить жизнь и умереть.

Он так нежно касался ее, так горячо целовал ее ноги, бедра, живот, он так восхищался ею, столько мужской силы чувствовалось в его движениях, что Аннаура почувствовала как она теряет ощущение реальности.

И для нее начинающееся действо было необыкновенном — она, считавшая, что познала искусство любви досконально, вдруг поняла, что этот удивительный рыцарь открывает ей любовь словно заново, словно не было никогда у нее близости с мужчинами. И действительно так оно и есть — все предыдущие были красивы, сильны и хороши, но они не такие… Она почувствовала, что эта ночь станет для нее Откровением. Откровением любви.

Она целиком отдалась пьянящей волне чувств, успев прошептать лишь:

— Как долго я ждала!

Все невысказанные, даже неосмысленные, никогда не облекаемые в слова, мечтания и ожидания воплотились в этой фразе.

Он не закрыл глаза — он смотрел, смотрел жадно на ее дрожащие ресницы и разметавшие по подушке волосы, он наклонил голову и целовал, целовал, целовал ее подбородок, шею, груди, обладая ею и обладая всем миром сразу.

Он хотел как можно больше взять в свой последний час и потому глаз не закрывал — смотрел.

Если бы кто-либо из врагов увидел бы его сейчас, то не узнал бы могущественного, целеустремленного тайлорса. Никто не знал, что Хамрай может быть таким. Хамрай сам не знал.

Он обладал самой красивой женщиной во Вселенной, мечтая об одном — чтоб она была не менее счастлива, чем он сам. Он желал отдать ей лучшее, что есть у него — свои знания, свою мужественность, свою силу. Желал и это желание заставляло двигаться его через вселенную страсти к звездам истомленного упоения.

Звезды вспыхнули в его глазах — он отдал ей всего себя, всего!

И она закричала от целиком накрывшего ее наслаждения!

И крик ее вогнал в усталые члены Хамрая новую страсть, ему захотелось вновь покрывать ее тело жаркими поцелуями, утоляя ласками вековой голод пальцев. Он упал на постель рядом и целовал, целовал ее вздымающие в волнении груди.

С шумом распахнулась дверь и кто-то вбежал в мир их любви, сломав непередаваемое ощущение целостности двоих во всей Вселенной.

Хамрай резко повернул голову — его охранники с мечами недоуменно смотрели на господина.

— Вон! — зарычал маг.

Его взгляд, словно ураган вымел растерявшихся телохранителей из комнаты.

И только тогда Хамрай понял, где он и что с ним.

Внутри все дрожало и в голове звенело, но никаких признаков перерождения он не ощущал. Он с удивлением посмотрел на закрывшую глаза, тяжело дышащую Аннауру (которая, похоже, даже не заметила появления стражников) и оглядел комнату.

В углу стоял Алвисид и смотрел на Хамрая.

Хамрай встал с кровати, волна ненависти поднялась в груди, он пошел к богу.

Проходя мимо стола, он не глядя взял бокал и сделал большой глоток вина, чтобы утолить иссушающую жажду, чтобы чуть придти в себя.

— Ты обманул меня! — с ненавистью произнес Хамрай, чувствуя, что ненависть исчезает, поглощаемая силой любви и непреодолимым желанием вновь окунуться в жар ЕЕ тела. А вспыхнувшая было досада об упущенных напрасно за полтора столетия возможностях растворилась в испытанном только что наслаждении.

— Я неудивлен, что познал любовь именно ты, Хамрай, а не Балсар, — как-то невпопад ответил Алвисид.

Хамрай понял — перед ним не сам бог, а лишь видение его, подобное тому, что он оставил своим наследникам. Только одежды на посланце Алвисида были те, что привык видеть на нем Хамрай.

— Ты полюбил, — продолжал Алвисид, — ты узнал, что такое любовь, ты не побоялся смерти. Перед настоящей любовью бессильно любое заклятие. Если бы ты не любил, то сейчас бы не слушал меня. Я рад за тебя, Хамрай. Я поздравляю тебя — не потеряй свою любовь. Но помни — заклятие в силе! Исчезнет любовь — исчезнет для тебя возможность обладать женщиной!

И посланец Алвисида растаял в ярком свете свечей.

— С кем ты говоришь? — подняла голову Аннаура.

В ее голосе прозвучал оттенок обиды, что в такую ночь он может отвлекаться на что-то еще кроме нее.

— Ни с кем, — сказал Хамрай. — Я иду к тебе, любимая!

Старый чародей наконец-то понял, что жизнь для него продолжается.

Нет, не продолжается — она еще только начинается!

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. У РЭДВЭЛЛА

Глава девятнадцатая. ПУТЬ

Через несколько дней корабли бретонцев в тусклой хмари раннего утра пристали к британскому берегу.

Едва отплыли от Бретони на головном корабле начался совет верховного короля Британии — лучшие бриттские рыцари обсуждали создавшееся положение.

Как оказалось, Этвард давно вынашивал новый замысел — не штурмовать Лондон, как он говорил Карлу Бретонскому, а перво-наперво разбить армию принца Вогона, застрявшую у стен Рэдвэлла.

Тому было несколько причин, но, пожалуй, главная — юный король догадывался, что наемная армия, взяв вражескую столицу, будет заниматься грабежом и, отягощенная трофеями, вдвое потеряет наступательный пыл.

Нет, пусть сперва докажут свое бесстрашие у стен Рэдвэлла, против настоящих воинов, а не против просящих пощады мирных горожан.

Бриттские рыцари поддержали решение короля — так или иначе армию варлаков необходимо уничтожить, она несет угрозу всем. А после падения дьяволовой стены над Рэдвэллом, решено двинуть войска на Камелот, освободить бриттскую столицу от захватчиков. И только после этого завершить кампанию в Лондоне.

Сыновья короля Карла пытались возражать, но им резонно ответили, что они наняты для освождения Британии от саксов. Все силы противника сейчас сосредоточены у Рэдвэлла — разгроми их и бери Лондон практически голыми руками.

Бретонцы несколько нехотя согласились на доводы бриттов и обещали поддержать боевой дух в своих войсках. Лондон — лакомый кусочек и останется на сладкое.

Огромная армия высаживалась там, где ее не ждал враг.

Рядом с юным королем Этвардом находились его друзья — граф Маридунский и король Сегонтиумский, а также лучшие бриттские рыцари, горящие местью за убитого короля и разоренные земли.

Радхаур, глядя как спускают по шаткому трапу испуганно ржущих лошадей, думал, что вот он снова на родной земле. И впереди, в самые ближайшие дни — новые сражения, новые победы.

Теперь рядом с ним нет отца, нет магической силы и мудрого слова сэра Дэбоша и сэра Ансеиса. Он должен сам идти вперед по жизни. И он не боится — с открытым лицом он смотрит в глаза будущим опасностям.

Подошла Марьян и несмело взяла его под руку.

Он не вырвал руку, как в прошлый раз. Если она хочет быть рядом — пусть.

Он рыцарь, да, но как он далек от понимания любви и своем месте в ней. Но разве должен рыцарь думать об этом — откуда вообще у него, Радхаура, такие мысли?

В голове неожиданно слова сами собой стали складываться в красивые строки.

Радхаур слегка мотнул головой, отгоняя их — только этого не хватало! Пусть все идет, как идет, пусть. Слава Британии и слава рода Сидмортов — вот чему он должен посвятить жизнь, вот о чем он должен думать.