Меч Тристана - Скаландис Ант (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗

И королева решилась направить коня прямо на старика паломника. Все было бы хорошо, да только шага через три лошадь ухнула вниз, будто ноги у нее подломились, и дальше, как ни просила ее королева, идти отказывалась. Очевидно, животное слишком напугано всем происшедшим, и кто-то из оруженосцев артуровских рыцарей, весьма сведущий в повадках лошадей, посоветовал королеве спешиться, иначе ей ну просто никак не попасть на берег, а уж потом, успокаивал оруженосец, конь или сам выскочит, или ему помогут.

Тогда Изольда вопросила громко:

– Но кто же поможет мне сойти на сушу так, чтобы не замочить моего платья? Да и вода в реке уж больно холодна, я не хотела бы сегодня простудиться!

Она еще не успела договорить, когда сразу несколько доблестных рыцарей Камелота кинулись в ее сторону наперегонки. Однако всех опередил паломник. Во-первых, он оказался ближе других, а во-вторых, считалось добрым знаком принять помощь от человека, только что вернувшегося из святых мест.

Рыцари почтительно остановились в ожидании и наблюдали, как белобородый старец вступил в ледяную воду едва ли не по пояс и принял на свои еще весьма твердые руки прекрасную королеву Корнуолла. Он выносил ее из реки, а потом из грязи бережно-бережно (понятно, все-таки королева!), но как-то уж слишком нежно, уж слишком трепетно прижимал он к себе ее тонкий стан, обтянутый серым шелковым блио. «Безумец! Что он себе позволяет?!» – подумали одновременно рыцари Артура и почти перешедшие реку рыцари Марка. А в тот самый момент, когда нищий уже должен был поставить королеву на сухую землю, он вдруг зацепился ногою за камень и… нет, не уронил Изольду, а, удивительно ловко извернувшись, рухнул сам на спину, продолжая сжимать королеву в объятиях. Собственно, не давая ей упасть и удариться, он еще сильнее обнял ее, а Изольда, в свою очередь, пытаясь сохранить равновесие, буквально обхватила паломника ногами, и даже юбка ее задралась, обнажая голени. Словом, со стороны выглядело это все просто безобразно.

Подоспевшие молодые бароны из свиты Марка едва не начали бить нищего ногами и древками копий, но Изольда тут же вступилась за человека, который искренне помог ей, а упал чисто случайно. Она сумела убедить в этом всех. Угроза побоев миновала, нищего отпустили с миром, и тогда королева отряхнула платье и объявила с улыбкой:

– Не стоит беспокойства, господа! Со мною все в порядке. Вот только незадача: я не смогу теперь поклясться перед Господом в том, что из всех мужчин один лишь король Марк держал меня в своих объятиях.

Кто-то улыбнулся этой ее шутке, кто-то просто ничего не понял, король Марк помрачнел, а леди Вазеллина, возможно, догадавшаяся о чем-то, побелела от злости.

Изольда оглянулась на паломника и успела увидеть, как между сморщенной от страшного искусственного шрама щекой и лохматой наклеенной бровью подмигнул ей такой родной ясный серо-голубой глаз, а самые дорогие на свете губы шепнули по-русски – еле слышно, в бороду:

– Ни пуха!

– К черту! – шепнула Маша в ответ.

Итак, первое действие спектакля они сыграли с блеском и ошеломительным успехом.

Туповатое и шумное сборище на Белой Поляне понемногу утихомиривалось благодаря суровым пестро разодетым воинам, выравнивавшим ряды зрителей, и троим епископам, торжественно прибывшим из Камелота и, кажется, вызывавшим в толпе священный трепет одним только своим видом. Наконец народный любимец, король Артур, по сторонам от которого Изольда узнала Жиркотлета, Куя Длинного, Говена, Персиваля Уэльского, Р. Эктора Окраинного, Боржча, Бедуина и еще некоторых не столь знаменитых рыцарей из дружины Круглого Стола, призвал к тишине и велел начинать.

Для порядка епископы предложили Изольде в последний раз отказаться от тяжкого испытания, сознаться во всем и покаяться, ибо кара Божья страшнее людского осуждения, и тот, кто грешен, не должен вступать на священный путь суда раскаленным железом.

– Безгрешна я, – глухо проговорила Изольда, но потом с каждым словом, с каждой фразой голос ее становился все яснее, громче, уверенней. – Чиста я перед Богом и перед супругом своим королем Марком. Позвольте мне прикоснуться к святыне, и я произнесу свою клятву при всех. И пронесу в голых руках раскаленное железо. Я готова. Я не сделаю ни шагу назад.

Жаровня, в которой рабы при помощи длинных ржавых щипцов держали нагретую докрасна полосу металла, была уже совсем рядом, от нее отчетливо веяло теплом, а навстречу Изольде двое рыцарей несли тяжелый беломраморный ковчежец с мощами Святого Хилярия.

Изольда опустила руки и сосредоточилась на тексте, который ей следовало произнести. Все-таки задуманная клятва получалась слишком хитрой, в витиеватых словесах недолго было и запутаться. Суть-то не в них, понятное дело, главное – спокойствие, как велел Мырддин, но ведь хочется еще и в историю войти, запомниться всему народу своим удивительным лукавством и мудростью, надо не ударить в грязь лицом. Там, у реки, не ударила… Ха-ха, а ведь могла и буквально плюхнуться носом в холодную жижу, если бы чего-то они с Тристаном не рассчитали. А вот теперь главное – спокойствие. Какой-то знаменитый мультяшный герой любил повторять эти два слова. Какой же? Она никак не могла вспомнить, что очень мешало ей, беспокоило, а ведь главное – спокойствие…

И тут Изольда коснулась святых мощей, автоматически бормоча соответствующие минуте молитвы на древнеирландском, потом подняла руки почти к самому лицу, взглянула на них и чуть не упала в обморок раньше времени.

Руки были сухими! Мощи были сухими!!! Ни в какой особой жидкости они там не плавали!!!

Если б Изольда была мужчиной, на том бы испытание и закончилось. Всякий мужчина в такой ситуации либо во всем сознался бы, с позором принимая смерть, либо схватился за меч, выдернув его у кого угодно, либо в отчаянии кинулся бежать. Мужская логика подсказывает только такие три пути – три красивых варианта окончательного проигрыша. Совсем не то – логика женская.

«Мырддин сказал, что мощи плавают в Особом Средстве, – рассуждала Маша. – Значит, так оно и есть. Просто я сейчас не в том состоянии, чтобы увидеть его и даже почувствовать. Это же Особое Средство. Его и не надо видеть и чувствовать, оно просто действует, и все. Главное – спокойствие».

Она вдруг вспомнила, кто любил повторять эти слова. Карлсон! Карлсон, который живет на крыше. Вспомнила и враз успокоилась.

– Клянусь! – объявила Изольда звонким и радостным голосом десятилетней девочки, читающей наизусть перед всей дружиной Торжественное обещание пионера Советского Союза. – Клянусь мощами Святого Хилярия, что меня, королеву Корнуолла Изольду, изо всех мужчин этого мира держал в своих объятиях лишь только супруг мой Марк, с которым обвенчана я по Римскому Закону, да еще вот этот несчастный полубезумный паломник, которого встретила я на пути сюда. Все это видели, и не смею я перед лицом Господа молчать о том. Устраивает вас такая клятва, господа?

– Устраивает, – громко сказал король Артур.

А трое епископов молча кивнули. Дружно как один.

И тогда королева протянула вперед руки ладонями вверх, и рабы подняли щипцами раскаленную железную полосу и подали ей, и отпустили зажимы с двух сторон одновременно. А Изольда согнула пальцы и медленно пошла, неся в руках перед собою длинную горячую пластину, красно-оранжевую, как тот апельсин, что выкатился, помнится, из рукава у Мырддина. Она прошла ровно семь шагов, потом выронила железяку, зашипевшую в мокрой траве, а сама упала навзничь без чувств, но ни единого следа не проступило на ее мраморно-белых ладонях.

Изольда так и не смогла после объяснить, что же произошло в тот день на Белой Поляне возле Худого Брода. Раскаленный металл был настоящим – это она точно выяснила. Собственно, королева и не сомневалась, потому что помнила, каким жаром пылала эта чертова полоска. Однако никакого Особого Средства в ковчежец не наливали. И не потому, кстати, что его вообще не существовало в природе, а потому, что проклятая Вазеллина постаралась.