Меч Тристана - Скаландис Ант (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗

– Все, братцы, хватит. Пошли, Перинис, – распорядился он. – Пусть валяется, к утру сама очнется. И уж поверьте мне, она никому не расскажет, что здесь случилось.

Потом Тристана затошнило, и он долго дышал на улице морозным ночным воздухом, вспоминая Чечню и литовскую девчонку. Многие тогда рвались ее изнасиловать, но Иван сказал «нет», ломая все установившиеся в войсках традиции. Пользуясь предоставленной ему неофициальной властью, он выпустил снайперше в голову, практически в упор, три пули из своего личного табельного оружия. Ребята даже морду хотели набить оборзевшему молодому особисту, но Иван был в таком состоянии, что они передумали. А он ушел ото всех в штабной сортир, закрылся, и его там долго и мучительно рвало над умывальником.

Немного придя в себя, Тристан обратился к Перинису, неожиданно назвав слугу его исконным прозвищем:

– Слышь, Пенис, пойди отвлеки охрану Изольды. Я хочу поговорить с ней через окно.

А под окном Тристан вспомнил, как не однажды развлекал Изольду в лесу умелым подражанием голосам разных птиц, перебрал в памяти те трели, которые ей больше всего нравились, да и запел соловьем. Соловей среди зимы – очень эффектно. Изольда выглянула почти сразу, мгновенно догадалась, кто это, тем более что слухи о прибытии Тристана уже дошли и до нее.

– Маша! Я решил не заходить сегодня. Я прав?

– Конечно. Хотя мне очень, очень плохо без тебя.

– Мы уплываем завтра на рассвете, Маша. По-другому нельзя.

– Я это знаю, Ваня. Знаю. Ты не потерял моего кольца?

– Вот оно! Я все помню. Я буду присылать тебе весточки. Обязательно, Маша! Все еще будет хорошо! Тебя никто больше не обидит. Король Марк верит тебе, как никогда. Удивительный дурак! Правда?

– Они тут все дураки, Ваня. А у меня осталось две сигареты. Хочешь, покурим?

– Конечно!

Она прикурила обе и бросила зажженную сигарету вниз. Тристан поймал на лету этот своеобразный воздушный поцелуй. Первая же затяжка ударила в голову, точно он вдруг превратился в маленького мальчика, каким был много-много лет назад, когда впервые, стянув у деда папиросу, пробовал курить.

– Голова кружится, – пожаловалась сверху Маша.

– Это от сигареты.

– Не только, – поправила она.

– Да, наверное, – согласился Иван. – Пора уходить. Вернешь мне Лушу?

– Конечно, теперь она нужнее тебе. Пусть Курнебрал подойдет утром. Собака всегда спит вместе со мной.

– Почему же она сейчас не чувствует, что я здесь? – удивился Иван.

– Потому что Перинис держит ее за ошейник в соседней комнате. Ваня, тебе действительно пора идти.

– Пора, – сказал он. – До встречи, милая!

И ему показалось вдруг, что за углом замка сигналит машина. Или это пароход на пристани дает предупреждающий гудок?

Какой гудок? Какой сигнал? Ты с ума сошел, Иванушка! Это же просто корова ревет на скотном дворе – протяжно, жалобно, по-зимнему тоскливо.

На этом заканчивается

вторая часть новейшего скеля

о Тристане и Изольде.

Мезолог второй,

или

еще один рем-скель

Король Артур, единственный сын доброго Утера Пендрагона и властитель всей Логрии, вышел во дворик своего замка в Камелоте и увидел, что подаренный ему накануне меч лежит перед самыми воротами на большой каменной плите и придавлен огромной наковальней. Артур подошел, подергал – хоть бы хны! Будто приварился меч к наковальне. Загрустил король.

Но тут на удачу выходил из дворца сэр Тристан Лотианский и Корнуолльский, сын славного Рыбалиня Кагнинадеса – то ли свиней собрался пасти, то ли прекрасную принцессу из гнусных лап очередного чудовища вызволять. Артур окликнул его и попросил:

– Тристан, подмогни!

– С нашим удовольствием, сэр Артур, вам всегда готов прийти на помощь!

Подошел поближе и спрашивает:

– А это что же, тот самый Эскалибур?

– Да нет, Тристан, Эскалибур всегда при мне, я его по молодости лет сам из-под наковальни вытащил. То есть тьфу! Что же я говорю такое! Из-под наковальни я какой-то другой клинок тягал, а меч Эскалибур мне же Леди Озера вручила, собственной персоной. Видишь, старым становлюсь, простые вещи путать и забывать начал. А в те-то времена как мне все легко удавалось! Прошли, наверное, мои лучшие годы, ничего не поделаешь. Однако ближе к делу. Вот этот меч, он тоже, брат, непростой. Называется Грам. Сам великий колдун Регин выковал для кого-то из Нибелунгов. А вчера у меня ребята из Исландии на переговорах были, вот – привезли в подарок. И представляешь, какой-то козел придавил клинок здоровущей этой наковальней.

– Все понятно, сэр. Держитесь за рукоять, – говорит Тристан, – а я наковальню-то и приподыму.

– Погоди, достойнейший рыцарь острова Британии, – удивился король Артур. – Да неужели ты не сможешь его одной рукою вырвать из-под груза?

– Смогу, – говорит Тристан, – да только глупость это несусветная. Вы уж мне поверьте. Меч Грам – это оружие с особой заточкой, и я никому не позволю так его уродовать. Тут, сэр, вынимать надо хитро, с предельной аккуратностью.

Прислушался король Артур к словам Тристана, и вдвоем они очень нежно, не повредив специальной заточки, освободили исландский меч от наковальни.

– Молодец, Тристан, – похвалил Артур. – Мудрость у нас не числят по разряду воинских достоинств, но, видать, правду о тебе говорят, что ты как раз рыцарь не только могучий, но и мудрый.

Тристан почтительно склонил голову и молвил:

– Так и есть, сэр. Некоторые говорят, что я один из трех величайших рыцарей острова Британии наряду с Промедолом Покорителем Врагов, сыном Инвайта Драного, а также Хватайром Храбрейшим. Иные считают, что я один из семи, и добавляют в список Ланселота Озерного, Куя Длинного, сына Кенира с Прекрасной Бородой, Хуайля, сына Кау, и Бедуина, сына Бедраука. Существуют и другие версии. Но на самом-то деле я – один-единственный. Потому и записывают меня порой в самые разные компании, даже, например, вместе с Упрямым Карликом по имени Уйдиляг или с Даллдафом, сыном Бикини-в-Кофе, равным которому был только Рахит, сын Морга. А я все равно не с ними. Я всегда сам по себе. Мне об этой моей особенности еще давно-давно сказывал величайший в Логрии добрый волшебник Мырддин, и вам, мой король, тоже должно быть известно, что Господь никогда бы не послал в Страну Логров двух исключительных рыцарей. Именем Бога нашего, рожденного в Вифлееме, клянусь, Я один такой – Тристан Исключительный.

– А я знаю, – неожиданно легко, как-то даже небрежно согласился Артур. – Ты, чем хвастаться, ответил бы лучше на волнующий меня вопрос.

– Пожалуйста! На какой угодно.

– Долго ли еще осталось процветать Стране Логров?

– Ах, сэр Артур, ах, мой король! Я бы ответил вам, что Логрия будет процветать вечно, и это была бы почти правда, а вы бы все равно не поверили мне. Однако нам с вами еще предстоит всерьез поговорить о Логрии немного позднее, когда мы встретимся на острове Авалон. Уверяю вас, мы там встретимся. А пока ответьте, пожалуйста, вы: Балкин и Палкин уже убили друг друга?

– Давно, друг мой.

– А Голоход излечил наконец смертельно раненного Балкином короля Фелиса из замка Каэр Банног?

– И это было.

– А Ланселот Озерный полюбил супругу вашу Гвиневру сильнее жизни своей?

– Да, Тристан, полюбил.

– Видите, значит, Час Главной Славы Логров уже прошел. А Мордред Коварный начал строить свои ужасные козни?

– Вот это нет, но слухи уже бродят по королевству, что замышляет он какую-то гадость.

– Ну, мой король, а вы еще спрашиваете! Можете считать, сами и ответили на свой вопрос. Близится, близится час вашей смерти. Мырддин же обо всем этом рассказывал. Я точно знаю, что рассказывал. Но сейчас скажу вам некие слова, каких этот милый добрый волшебник сказать по определению не мог. Ему, видите ли, не положено, ему свои внутренние законы не позволяют. А я в отличие от Мырддина на все законы поплевываю, мне все можно. И я скажу. Вы никогда не умрете, мой король, как, впрочем, никогда не умирает ни один из живущих на Земле. Люди просто переходят в мир иной. Совсем иной. Вы его себе и представить не можете. Тем более что миров таких много, и не все ранее знакомые люди встречаются друг с другом после того, что они привыкли называть смертью. Однако некоторым, избранным, таким, как вы или я, суждено возвращаться на Землю. И вы вернетесь, обязательно вернетесь. Вот только, мой дорогой король, даже я, Тристан Исключительный, не знаю когда. Знал бы – не утаил от вас. Честное слово.