Два талисмана - Голотвина Ольга (читать книги без сокращений txt) 📗
И теперь стоит перед ним высокородный юноша. Сын Клана, племянник Хранителя города. Только что от лекаря. Его кровь, драгоценная кровь потомка Первого Спрута, сейчас сохнет на поганом ноже поганого грабителя с поганой трущобной окраины.
И кого, интересно бы знать, Хранитель сочтет виноватым?
Командира стражи, кого же еще…
А юный высокородный негодяй держится неплохо. Не скулит, не требует из-под земли достать обидчика, не грозит пожаловаться дядюшке. Рассказывает про десятника Аштвера… ох!
Сквозь потрясение Джанхашар вдруг понял то, что при других обстоятельствах сразу заняло бы его мысли: Аштвер, командир третьего десятка, ранен. Лежит у лекаря в доме.
— Жить Аштвер будет?
На этот вопрос ответил молодой человек с рыжими курчавыми волосами:
— Еще как будет жить, если ему дадут спокойно отлежаться… Будем знакомы, почтенный Джанхашар. Я — Ульден Серебряный Ясень из Рода Ункриш, новый лекарь стражи.
— Ах да, мне докладывали, — окончательно собрался с мыслями командир. — Что ж, поставь на ноги нашего десятника, буду благодарен.
— Поставлю. Надо послать кого-нибудь к его жене, велеть ей забрать мужа домой. В своих стенах он быстрее пойдет на поправку.
— Пошлю, — кивнул Джанхашар. — Так ты, значит, теперь «крабов» лечишь? Приготовься штопать раны и врачевать синяки да шишки.
— А не привыкать! — хладнокровно отозвался Ульден. — Я на войне был, эти самые шишки и ставить умею, и лечить.
— Отлично! — ухмыльнулся Джанхашар и обернулся к Ларшу: — Как это с вами случилось?
Ларш рассказал о нападении, причем не забыл и о причине появления стражников возле Белого ручья. Поведал о безобразиях, что творятся по ночам в прачечной старой Гуринги, и о том, что Аштвер собирается просить командира оставить на ночь в прачечной кого-нибудь из стражников в засаде.
Командир кивнул: мол, оставим. Но отвлекаться не стал, принялся выспрашивать про нападавших и заверил Ларша, что перевернет весь город, но отыщет мерзавцев.
— А я на сегодня свободен? — весело поинтересовался Спрут. — Вот почтенный Ульден уверяет, что мне надо отдохнуть и подкрепить здоровье.
Джанхашар с удовольствием отпустил бы высокородного господина отдыхать до глубокой старости. Еще с такого счастья во всех храмах города жертвы бы принес, поблагодарил бы Безликих за избавление от нервотрепки. Но, разумеется, ничего подобного он вслух не сказал, лишь пожелал молодому стражнику скорее привести в порядок свое драгоценное здоровье.
Глава 12
Наррабанские Хоромы потрясли Мирвика. Такой красоты и роскоши ему и во сне видеть не приходилось, и в чужие окна подглядеть не удавалось. Парень старался держаться за спинами актеров и тихо радовался, что хоть совсем нищим не выглядит: Бики выдал ему камзол, в котором юноша так удачно дебютировал. Пышно и великолепно наряд выглядел лишь издали, из зрительного зала, а вблизи смотрелся скорее забавно. Но Мирвик считал, что лучше выглядеть забавно, чем убого.
Предполагалось, что артисты присоединятся к знатным гостям за столом, а пока один из слуг учтиво предложил актерам проводить их на террасу, где они подождут начала пиршества.
Актеры весело двинулись за своим провожатым по извилистому коридору, стены которого были украшены гобеленами.
За одним из поворотов навстречу артистам вышли двое: роскошно одетый светлокожий наррабанец, опирающийся на трость, и художница Авита. Они оживленно о чем-то беседовали. Наррабанец изящно жестикулировал свободной от трости рукой, Авита мило улыбалась.
Завидев актеров, девушка радостно всплеснула руками:
— О-о, мои друзья из театра! Верши-дэр, на пир приглашены эти замечательные артисты? Как обрадуются гости! Я уверена, что великий Раушарни Огненный Голос оставит о себе в Наррабанских Хоромах неизгладимую память!
— Слава несравненного Раушарни перелетела через море и достигла Нарра-до, — приветливо сказал вельможа.
Раушарни приосанился и негромко, но выразительно продекламировал:
— Любовь к Искусству — верная черта того, что духом чист и благороден…
— Я останусь с ними, — бодро заявила Авита. — Не хочу бродить меж нарядных дам, как воробей среди павлинов.
— Что ты, госпожа, твой наряд прелестен, — учтиво возразил хозяин. — Но оставайся, конечно, если тебе так угодно. Однако на пиру я велю приберечь для тебя место рядом со мной. И прихвати восковую дощечку. Люди в застолье бывают иногда забавны, и мы с тобою неплохо повеселимся, глядя, во что превращает их твоя чародейная палочка для рисования.
И захромал по коридору. Легкое постукивание трости аккомпанировало его шагам.
Авита проследовала вместе с актерами на террасу, увитую серебристым плющом.
— А Милеста где? — поинтересовалась она. — Неужели наша «коварная разлучница» снова не захотела побывать на пиру?
Актеры наперебой рассказали ей, что Милесту ищут люди Хранителя. Натворила она что-то, а что — неизвестно.
Настроение у Авиты испортилось. Она отошла в сторонку от веселых артистов, стала сквозь легкую деревянную решетку глядеть на маленький пруд, на темной поверхности которого лежали мясистые листья неведомого ей водного растения.
Раушарни воспользовался тем, что до пира еще есть время, принялся договариваться с актерами, какие отрывки из пьесы они будут декламировать и в каком порядке.
— Ну, почему нет Милесты? — огорченно взмахнула ручкой Эртала. — Наша с нею сцена — лучшая в пьесе!
— А улетала бы она как? — поинтересовался Афтан. — Прямо из-за стола, да?
Воспользовавшись тем, что на него не обращали внимания, Мирвик тихонько подошел к Авите.
Напряженные плечи, невидящий взгляд поверх мраморного бортика водоема…
Вздрогнула. Обернулась. Слабо улыбнулась:
— А, это ты, поэт…
Благосклонное обращение (поэт, а не метельщик!) придало Мирвику смелости:
— Они там сокрушаются, что некому роль читать за Милесту. А где она, что с нею…
Глаза художницы оживились. Похоже, Мирвик угадал ее мысли.
— Что, не волнуются за Милесту?
— Не то чтобы совсем… Раушарни всех расспрашивал. И голову в залог даю, что он не для дворцовой стражи старается. Но свои дела, они и есть свои! — Мирвик кивнул на увлеченных беседой актеров. — А вот мне Милесту жалко. Может, она и впрямь чего натворила и в бега подалась… но все равно она хорошая!
Авита задумчиво кивнула и спросила:
— Эртала рассказывала о вчерашнем письме?
— Если и рассказывала, то я не слышал.
Авита заколебалась. Мирвик догадался, что ей хочется поделиться тревожащими ее мыслями хоть с кем-нибудь, но девушка не знает, кому довериться.
Мирвик молчал, давая ей время собраться с мыслями.
Наконец Авита решилась:
— Ты, говорят, быстро догадался, почему Джалене плеснули в лицо чернилами. Может, и тайну исчезновения Милесты сумеешь раскрыть?
И рассказала о разговоре, что вели три девушки на театральном балкончике, об отказе Хранителю, написанном Эрталой за Милесту.
Парень был ошарашен.
— Ну, дела… Первое, что в голову приходит, — Спрут оскорбился отказом и велел своим людям притащить красотку силой. А она, стало быть, от него прячется.
— Неужели он стал бы устраивать такое деликатное дело с шумом и грохотом? — недоверчиво покачала головой художница. — Послал бы потихоньку доверенных слуг…
— И потихоньку бы не стал, — добавил Мирвик. — Про то, как Хранителя тянет к городским красоткам, давно судачат даже вороны на крышах. Но никто не слыхал, чтобы Спрут хоть одну девицу затащил в постель силком.
— Но от кого же она тогда прячется?
— Хотел бы я знать, — вопросом на вопрос ответил Мирвик, — а «крабам» отдан приказ ловить Милесту? Или только дворцовые стараются?
Авита встрепенулась:
— Это можно узнать! У меня есть знакомый стражник, славный такой молодой человек, его зовут Ларш Ночная Волна…
Мирвик разинул было рот, но вовремя его захлопнул, чтобы не брякнуть лишнего.
