Дом серебряной змеи (СИ) - Волк Саша (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗

Гарри с удивлением рассматривал личную комнату профессора, понимая, что его посчитали достойным оказаться в этом помещении. Сев в предложенное кресло у камина, Гарри напрягся: как подсказывал ему пусть не большой, но опыт — такие приготовления могли означать очень серьезные неприятности или попытку выведать личную информацию, когда человек расслабиться настолько, что перестает следить за своим языком. Мысленно подобравшись, Гарри приготовился слушать, что такого секретного хотел сообщить ему декан.

Северус с легкой улыбкой смотрел на смену эмоций на лице мальчика. Да, тот уже вполне неплохо держит лицо, но для слизеринца, проведшего всю жизнь в атмосфере интриг и закулисных игр, мальчик еще долго будет открытой книгой. Профессор видел, как настороженность сменилась искренним удивлением, потом любопытством, с которым была быстро осмотрена комната и подмечены все детали интерьера, восхищением и опять вернулась настороженность: ребенок не знал, что ожидать от разговора и заранее готовился к неприятностям. В принципе, тактика полезная, но в данном случае, мешающая. Северусу нужно было доверие ребенка: Тьма — это не та вещь, с которой можно играть.

Дождавшись, когда домовики принесут чай, Северус, осторожно подбирая слова, чтобы не спугнуть этого олененка, начал не легкий запланированный разговор.

— Мистер Поттер, разговор у нас, скорее всего, будет сложным, и вопросы я буду задавать не очень приятные, но поверьте — это не из праздного любопытства. Позавчера, когда вы лежали с серьезным магическим истощением, мне пришлось провести полную диагностику вашего организма. Простите, что без вашего на то согласия, но вы были не в том состоянии, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Да, мелочи, — жестче повторил профессор, увидев насупленный взгляд. — Данные, полученные при диагностике, в вашу медицинскую карту не поступили. — Северус отпил чай, глядя на еще больше насторожившегося ребенка. — Вас ознакомить с результатами проверки?

— Да, сэр, если можно.

— Вы пейте чай, мистер Поттер, он не отравлен. Значит так. Из быстро и легко поправимых: общее истощение организма, нехватка витаминов и микроэлементов, следы перенесенного воспаления легкого и нескольких бронхитов. Могу поспорить, что через тридцать минут бега на тренировке вы задыхаетесь, и это не проходит еще около часа. Я ведь правильно понял, что по утрам вы выскальзываете из гостиной факультета для тренировок?

— Да, сэр. Тренировки нужны, и для поддержания себя в форме, все-таки мне на лето возвращаться обратно в семью тети, и для развития магического ядра, следовательно, и магического резерва.

— Правильно делаете. Как часто вы тренируетесь, где и когда?

— Бегаю, стараюсь каждое утро, но пока что была только одна тренировка два дня назад. Встаю в полшестого утра и бегаю вокруг Черного озера. Потом комплекс упражнений на растяжку, гибкость, равновесие, развития мышц рук, ног, спины. На все про все около часа. Потом возвращаюсь к себе, душ и на завтрак. Вечером тренирую беспалочковую магию. Пока что получается не очень, только десять заклинаний, в том числе «Люмос», «Нокс» и «Вингардиум Левиоса», но только на небольшие предметы. Мне пришлось применить её в поезде, чтобы закинуть чемодан на багажную полку, так потом даже шоколад не помог — так руки тряслись от магического истощения. Шесть секунд, а магии как не бывало… — Гарри рассказывал легко, чувствуя, что здесь, сейчас, этому человеку он мог это рассказать, не видя, как с каждым откровением у декана вытягивается лицо, и удивленно распахиваются глаза. К тому же, Гарри почувствовал сложную вязь заклинаний и рун на гостиной, и был уверен, что их разговор защищен так же, как разговор с профессором Флитвиком.

— Мистер Поттер, вы хотите сказать, что смогли поднять школьный сундук беспалочковой «Левиосой» на полку и не потеряли сознание?

— Да, сэр. Вы мне не верите?

— Верю. Просто это неожиданно. Редко кто к седьмому курсу задумывается о беспалочковой магии, а тут еще до первого курса и такие успехи.

Гарри усмехнулся, дождался, когда профессор поднимет свою чашку и кинул беспаловочкую «Левиосу» на его блюдце, наслаждаясь удивлено-удовлетворённым взглядом профессора. Не услышав гневного окрика, Гарри немножко осмелел и стал потихоньку переводить «управление» блюдцем на темную магию, использую остаточные эманации от заклинаний конфиденциальности этой комнаты и домового эльфа. Было страшно, но очень интересно. Тем более взгляд профессора дарил поддержку и поощрение такой выходки. Казалось, что неприятная тема здоровья был забыта. Постепенно блюдце увеличивало радиус полета по комнате и стало огибать различные препятствия на своем пути. Гарри уже повернул блюдце обратно к столику и хозяину, когда понял, что сил на возврат утвари в целости и сохранности не хватит. В этот момент, когда мальчик уже подсчитывал, хватит ли ему сил на обычное «Репаро», он почувствовал вливание чужой магии в свое заклинание. Почему-то он не чувствовал отторжения этой магии, как предупреждал их сегодня профессор Флитвик. Наоборот, эта сила так гармонично вплелась в его заклинание, как будто так и должно было быть. Опустив блюдце на законное место, Гарри вытер платком пот со лба. А Северус встал и пошел к небольшому шкафчику, доставая травяной сбор, переданный ему сегодня Филиусом, и заварил травы в серебряном кубке теплой водой, потом добавил пару капель меда и три капли зелья из синего флакона. Подождав пару минут, он вернулся к камину и, вытащив из дрожащих рук чашку с остывшим чаем, помог выпить содержимое кубка.

— Спасибо, сэр, — через минуту отмер мальчик, — оказывается, зелья могут быть и вкусными, — он слабо улыбнулся: всё-таки такой расход магии давал о себе знать.

— Не за что, мистер Поттер. Я смотрю, вы уже не так бурно реагируете на большой расход энергии. Привыкли?

— Да.

— Спасибо за демонстрацию ваших умений, — Северус открыто улыбнулся ребенку. — У меня такое ощущение, — чуть медленно, подбирая слова, все-таки он не знал, как Гарри отнесется к тому, что он только что, осознано, использовал темную магию, продолжил он, — что вы осознано в середине полета стали применять другой способ подачи магии в заклинание полета?

— Да, сэр, — сделав глоток опять горячего чая, Гарри что-то для себя решил. Северусу все интереснее и интереснее становилось смотреть на смену эмоций ученика — Профессор, обещаете, что не прибьете меня? — с какой-то долей обреченности спросил Гарри, не зная, как сам профессор относиться к «светлым героям» с темной магией. Хотя по поведению Драко, Блейза, да и вообще, практически всего факультета, он уже понял, что на Слизерине почти все, если не все, темные маги. Но… Но… Но… У него, Гарри, всегда все было не как у людей. От такого начала у самого профессора на лице с легкостью угадывалось удивление. Весь его хваленый самоконтроль с этим ребенком летел дракону под хвост со скоростью экспресса. — А если прибьете, то быстро, — добил этот несносный ребенок.

— Та-а-ак… И что же вы такого успели натворить за эту неделю, о чем я не знаю, но могу вас за это убить?

Гарри непроизвольно вжал голову в плечи, но все-таки ответил:

— С середины полета я осознано использовал темную магию: вплетал остаточные эманации заклинаний этой гостиной и оставшиеся после исчезновения эльфа… — к концу фразы голос мальчика стал еле слышным, однако Северус прекрасно все разобрал и обрадовался, что Гарри известно про темную магию, и он её не отвергает. Нет ничего хуже, чем идти против своей природы.

— Мистер Поттер… Гарри, — дождавшись поднятого испуганного взгляда, профессор осторожно взял руку мальчика в свою, выпуская немного своей магии, — Гарри, я правильно понял, что ты осознанно использовал чужую магию в своем заклинании?

— Да, сэр, — Гарри, не чувствуя недовольства, паники, злости от таких его действий, потихоньку начал успокаиваться. — На первом дополнительном занятии профессор Флитвик проводил проверку направленности нашей магии и нашей специализации. Когда профессор дал мне определяющий шар, я завороженно смотрел на переливание света внутри него: красные всполохи сменялись золотыми, которые при следующем повороте становились зелеными, — речь Гарри по мере вспоминания приобретала ярко выраженный мечтательный оттенок. — А потом шар в моих руках засветился темно-бордовым, переходящим в не менее темный зеленый, который в свою очередь плавно перетекал в небесно голубой. Но в конце все заволокла тьма с золотыми искрами.