В час волка высыхает акварель (СИ) - Бруклин Талу (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
— Скажи, что это за место? — Спросил Эдвард.
— Сюда обычно приходят великие и знающие, благородные и могучие. Что случайный незнакомец забыл в зеркале? — Шут не говорил, а пел свои слова, попутно раздавая веер новых карт.
— Я ищу силу. Шестиглазый лис сказал, что она есть здесь.
Животные перестали смеяться и дружно уставились на Эдварда, затем один из них щёлкнул пальцами и около стола возник новый стул для барона.
— Лис не врал. В этом месте можно как выиграть, так и проиграть, что душе угодно! Мы дадим тебе желаемое, если ты одержишь победу! — Громогласно объявил шут и протянул Эдварду руку — Согласен сыграть?
— А каковы правила? — Поинтересовался с подозрением барон.
— О, правила наипростейшие! — Стал яро заверять шут. — Я выкладываю свою карту, а ты свою. Побеждает самая сильная. Кладём вслепую.
— А как определяется сила карты? — Эдвард уже начинал считать игру чрезмерно глупой и простой.
— Ты сам её определяешь. — Ответил шут и улыбнулся, у него была очень страшная улыбка, длинная и тонкая, как бы растянутая. Глаза же скрывала маска. Этот рот… Тонка линия. И сотни зуб-игл. Шут был кем угодно, но не человеком.
«Глупая, но очень простая игра! Я просто скажу, что моя карта самая сильная, вот и всё!»
— Хорошо, я согласен, раздавай колоду. — Шут пожал руку Эдварду так, что тот чуть со стула не упал.
Животные встали из-за стола и отошли в пустоту на «безопасное» расстояние, они делали ставки. Впрочем, вся жизнь их состояла из споров и пари. Эдвард услышал лишь одно мнение в свою пользу, да и то неуверенное. Был какой-то подвох…
Шут перемешивал колоду похлеще любого виртуоза, карты танцевали между его пальцами, взлетали ввысь стремительно, и так же падали. В один момент он выхватил из колоды шесть карт и бросил Эдварду, тот еле успел поймать. Барон постарался подсмотреть, какие карты ему достались, но обратная сторона пустовала, рисунка не было! Шут сделал вид, что не заметил мухлежа и сделал ход. На стол легла пустая карта, но уже через секунду на ней проступило изображение — поющий человек в рубиновом шутовском колпаке с лютней и кинжалом.
— Какое совпадение! Это же я! Какая радость! — Наигранно провозгласил он, звери аплодировали. Все, кроме ленивца, разумеется.
Эдвард не мог решиться на ход, что-то внутри него холодело каждый раз, когда он тянулся к картам. Звери перешёптывались, им становилось скучно, и они облизывались, глядя на Эдварда. Наконец барон решился и, не глядя, сделал ход. Когда он открыл глаза, то увидел проступившие изображение и надпись под ним — Эдвард Фон Грейс.
— Я думаю тут всё понятно, шут победил! — С издёвкой заявил скоморох.
— Нет! Эдвард Фон Грейс сильнее шута, вот моё слово! Я победил! — Возразил Эдвард и ударил кулаком по столу.
— Есть только один способ это выяснить, потанцую со мной, крошка! — Закричал шут, только этого он и ждал!
Мир вокруг изменился в миг, исчез стол и карты, пропали звери. Эдвард теперь лежал на огромной арене в центре встречи тысячи лучей. Орала многомилионная толпа, барон взглядом мог уловить только мелькавшие во тьме трибун вспышки. На другом конце арены стоял шут, он держал в руках огромный топор длинней его самого в два раза. Эдвард проверил внутренний карман — подарок Адрианы никуда не пропал.
— Вставай, Фон Грейс, посмотрим, как хорошо ты умеешь раскладывать пасьянс. Вставай и дерись за свои слова! — Шут был облачён в воздушный, еле видимый наряд, он был неестественно тощ! Его руки и ноги вращались, словно на шарнирах. Он вскарабкался на собственный топор и метнул себя вместе с ним в сторону Эдварда. Барону некогда было думать, как такое возможно. Он вскочил на ноги и отпрыгнул от падающего орудия смерти, попутно доставая клинок. Старый и ржавый, он выглядел детской игрушкой по сравнению с гигантским орудием шута.
Оружие с громом и молнией обрушилось на арену, шут вертелся на рукоятке, как проститутка на шесте. Как следует разогнавшись, он в прыжке дёрнул топор из земли и метнул в Эдварда. Барон плохо среагировал, топор должен был рассечь ему голову на две ровненькие половинки, и рассёк бы, если бы не глупая случайность. Эдвард в надежде защититься от удара выставил перед собой никудышный клинок. Удара он не отбил, но немного изменил траекторию полёта топора, и Эдвард отделался только один лишь отрубленным ухом, теперь вторым.
Шут после потери первого оружия бой не прекращал, он достал несколько кинжалов и по очереди кинул их в Эдварда. Барон отпрыгнул в сторону от первого снаряда и кинулся на врага, второй нож ему удалось отбить в полёте — такому приёму его научили особо пафосные бойцы дуэльного клуба, как правило — не очень живучие. Третий клинок смог-таки поразить цель, он попал Эдварду в плечо, но тот ничего не почувствовал и сделал финальный рывок — удар пробил горло шута. Арена исчезла. Кинжал в плече — тоже.
Эдвард упал на одно колено и хватал ртом воздух, пока шут бродил вокруг него с мечом в горле. Кровь залила его одежду, но проказник-скоморох и не думал умирать, только улыбался.
— Я победил… давай сюда мою награду! — Проскрипел Эдвард, сплёвывая кровь и стараясь не потерять сознание.
Шут снял с лица маску и разбил её об пол. У него не было глаз — гладкая бумажная кожа вместо них, рот рассекал лицо тонкой щелью, за которой скрывались тысячи бритвенно-острых зубов. Осколки маски потеряли свой белоснежный окрас, и теперь это было простое стекло. Шут оторвал рукав своего костюма и замотал в него самый крупный осколок.
— Вот твоя награда. — Шут протянул Эдварду свёрток, барон непонимающе посмотрел на него.
— И что это такое? Как стекло поможет мне получить великую кисть?
— Это не просто стекло, а самое чистое стекло во всей вселенной! Нет стекла чище, точнее я такого не встречал. Оно показывает истину, какую захочешь. Это великая сила. Знал я место, где было нечто похожее — большие прозрачные кубы. Они каждый день говорили людям, что верх — это низ. Через пару лет жители того места стали ходить по потолку. Это зеркало может сделать то же самое, только быстрее на пару лет.
— Сейчас посмотрим, что эта вещица показывает…
— Я бы не советовал. — Перебил шут. — Последний владелец приказал этой штучке показывать не очень хорошие вещи. Если не хочешь подробно узнать о своей душе — не вздумай смотреть. Хотя, не слушай мои советы. Меня умиляет как людей рвёт от того, что они видят кровь и вываливающиеся органы, что в этом такого? У всех они есть, а удивление всегда такое бурное, хоть картину рисуй.
Эдвард покосился на свёрток и сунул его за пояс, у него уже появилась идея, как использовать подарок шута.
— Ты дерёшься со всеми гостями? — Не удержался и спросил Эдвард, шут удивился.
— Вовсе нет, правила игры всегда одни и те же — докажи, что твоя карта сильнее. Ты — игрок, ты и есть карта, а вот противника определяет чистая случайность.
— Ты думаешь, я тебе поверю? Какова вероятность, что именно в этот бой мы станем противниками?
— Вероятность крайне мала, около одной триллионной. Однако такая вероятность есть. Знай, Фон Грейс, всё возможно, даже самое на первый взгляд невероятное! Почему-то для многих если событие маловероятно, то значит оно вовсе невозможно. Бред. Каждую секунду на твою голову может упасть живая летающая гора, тебя может растерзать стая кровожадных саблезубых кроликов-убийц или унести на корм своим детям древняя рептилия, и я многого ещё не упомянул. В чём был бы интерес, если бы существовало невозможное? В бесконечном мире нет ничего невозможного, есть только маловероятное. Ладно. — Вздохнул шут. — С тобой было весело, заходи ещё как-нибудь, я тут с этими зверьми в карты сорок седьмую вечность играю. Карты сами решают, к какому из них отправится в пасть, редкие остаются чистыми, а мне их потом перетасовывай. Кстати, я есть везде, и в твоём мире. Захочешь поболтать, ищи человека с дурацкой манерой говорить.
Шут щёлкнул пальцами, и Эдвард исчез, а появился уже рядом с мистическим зеркалом вместе с трофеем. Барон облегчённо выдохнул и упал, сражённых смертной усталостью. Он кое-что получил, кое-что узнал, но голова его теперь полнилась тысячами вопросов…
