В час волка высыхает акварель (СИ) - Бруклин Талу (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
— Эх, как он там говорит… О нет, о нет! Смиренным был, судьбы я нёс удары, но гнилостную злодейкою был же обделён! Я завитой крендель на лике лицемерья и пасть я ниц готов пред сотней тыщ коров… Нет, как-то иначе звучало… Впрочем, на чём мы остановились господа, карты ждут!
Глава 13. Сказка о Нарисованном человеке
Записи в дневнике поэта Илиаса с момента поступления в академию.
Я снова пришёл в тупик. Как вышло: куда не пойди — ещё хуже будет. Меня обманули. Академия Аурелиона — это ад.
Куда я попал? Это не то место, где люди дни проводят за упоительными дискуссиями о живописи и поэзии, а ведь хотелось бы! Ученики здесь — дети влиятельных политиков со всех уголков мира, да и всё равно нас немного. Кто-то из них чтит приказы родины и плетёт подкроватные интриги в надежде заполучить волшебную кисть. Что с ней хотят сделать политики долго придумывать не надо. Однако на своих в основном всем просто плевать. Плевать на всё. На искусство, на родню, на родину и их интриги. В пустом замке бесцельно слоняются люди. Они есть, просто потому что им сказали, что они должны здесь быть…
Уроки же тут сущий ад! Мало того, что проводят их в самой крохотной и душной зале, до которой добраться сложнее, чем до вершины горы, так и дорога путанная, и выхода не отыскать во век! Занятия ведут две отвратительные старухи, сказали мне по секрету, что-то старые духи, которых Адриана Фэйт призвала, дабы контролировать академию в своё отсутствие. Они заставляют нас часами срисовывать одни и те же фигуры.
День за днём, неделю за неделей мы рисуем одно и тоже. Ни фантазии, ни стремления к большему. Аль Баян же исчез… Он заперся в своих покоях после изгнания Фон Грейса. Эх, придётся признать, те пару дней, что аристократишка тут пробыл выдались на редкость весёлыми… Думаю, ему бы понравилась бы здешняя грызня. Хех… Где же он сейчас?
***
Сегодня выдался выходной — занятия отменили. Старухи удалились в свою башню, а с ними паренёк, вроде его имя Нек, он единственный с ними ладит. В свободный день можно погулять. Дворец роз — действительно замечательное место, особенно сады. Таких цветов я в жизни не видал! Одного взгляда хватило, чтобы вверить им своё сердце. Раскидистые и пышные бутоны золотых, небесных и лесных оттенков, все что-то шепчут и поют. В саду всегда светит солнце и тепло, а центр маленькой поляны так и просит поставить на него мольберт. Только вот гуляя по саду меня донимает тревога, цветы будто что-то желают сказать, кричат, как могут, но всё тщетно. Само это место… Будто из прошлого его выдрали. Оно яркое, живописное, тут не поблекли цвета, как всюду. Почему только оно одно такое есть?
***
Политика нагнала меня и здесь! Столько бежать и остаться на месте, не это ли есть проклятие? Днём, после занятий, со мной впервые начали разговор. Так вышло, что уже неделю не мог ни с кем я завязать беседы, хоть как-то сблизиться. Каково же было моё удивление, когда мне предложили награду за убийство! Незнакомец даже имени не назвал, хотя товарищи окликали его Ренгру. Разумеется, я отказался! Ренгру сказал, что я пожалею.
Ночью убили одного из студентов… Он спал через две спальни от моей. Я слышал, как его душат. Бездарно душат, раз удалось услышать. Я и пальцем не пошевелил. Даже мысли не промелькнуло его спасти. Почему так сталось сам не знаю, но знаю другое — я ничего не чувствую. Случись такое год назад, я бы убивался, что не смог спасти беднягу. Сейчас же я ничего не чувствую. Люди умирают. Такое бывает.
***
Дорогой дневник, сегодня я стал рыцарем. Шёл по коридору в трапезную и услышал крики. Стоило только завернуть за угол, как взгляду открылась волнующая картина: двое громил держат пару девушек, угрожая им ржавыми ножами. И хоть плевать мне было на всех, но одна из барышень… Она заставила моё сердце колотиться с новой силой! Она стояла облачённая в блистательное бирюзовое платье, локоны её русых волос прилипли ко лбу, а пышные груди ритмично вздымались. Я захотел её и выхватил копьё из стальных рук стоящего в галерее доспеха.
Громилы заслышали шаги, даже хотели поговорить, но я без слов накинулся на них. Пронзил горло первому. Сбил с ног второго ударом головы в грудь и довершил начатое. Брызги чуть запачкали рубаху и платья девушек. Впрочем, балов тут не устраивают, а потому и не страшно.
У объекта моего вожделения была подруга Линда. По сути — истинная аристократка. Ручки тонкие, ножки-спички. Не знаю, как она выживала в этом замке так долго.
Девушки не стали долго благодарить, Линда же быстро ушла куда-то. Русоволосое чудо осталось. Она поняла, что мне нужно: «Ты сильный, здесь иначе не выжить. Мне нужна защита, а тебе нужна я. Это видно по твоим огромным зрачкам. Ты раздеваешь меня взглядом, но я не против. Защищай меня и моих друзей, и я останусь твоей. Я вещь, но своенравная. И как у любой вещи у меня есть цена».
***
Больше не никаких занятий, ни Аль Баяна, ни старух — никого нет. Учеников тоже не сыскать, лишь парочку видел мельком. Замок мёртв. Говорят, что во внешних его секциях все балагурят — там веселятся рыцари розы, постоянно пьют и бедокурят. Не важно, у меня есть развлечение поважнее.
Дейзи… (она сказала мне своё имя) она сделала меня счастливым! Никогда не чувствовал я себя настолько нужным и важным! И секс тут не главное. Она слушала мои стихи и не воротила нос. Она спрашивала, кто я. Она спрашивала, о чём я мечтаю. Это такие простые вопросы! Почему раньше никто не мог ради меня выдавить из себя пару слов со схожим смыслом?! Никто! Только она.
После пятого соития я случайно выпалил, что люблю её. Вот так вот быстро иногда происходят вещи, устал я ждать! Она же промолчала, скинула с себя одеяло, оголяя тело, схватила мою руку и положила на самый центр груди, где находиться сердце. Я ничего не чувствовал, только холод: «Я родом из ледяной страны, поэт. Там всё сделано изо льда, даже наши сердца. Я не могу тебя любить, так, как ты можешь любить меня, но обещаю выполнять любые твои требования. Сделка в силе. И если ты хочешь, чтобы я сказала, что люблю тебя, то я это сделаю. Но это не помешает мне уйти, если ты нарушишь уговор».
«Скажи, что любишь меня».
«Я люблю тебя».
У меня наконец-то появилось что-то своё.
На этом записи в дневнике обрываются, а мы переносимся в спальню поэта. На улице стоит глубокая ночь…
***
В комнате поселилась тишина. Она приходила каждую ночь и усаживалась на край кровати, внушая ложное ощущение спокойствия. Тишина приводила с собой ветерок, и вместе они играли с чёрными занавесками, нависавшими грозно над окнами. Замок был огромен. Когда спускалась тьма, каждый старался вжаться в кровать и не высовываться.
Илиас не боялся смерти, но и умирать не хотел. Под подушкой у него был припрятан топор, на всякий случай, сон у поэта был чуткий. Лишь этот человек смог почувствовать, как разодетый призрак сна незримо в комнату вошёл и разместился в кресле у окна. Поэт вскочил в поту и моментально взглядом стал искать ночного гостя, нащупывая пальцами топор. Кто-то пришёл. Ночные гости… Просто так не шляется никто в полночь!
— Кто здесь!? — Задал он криком извечный вопрос, придуманный скорее для того, чтобы вывести цель из тени, нежели чем узнать её имя.
— Я только раб смиренный, призрак средь ночи. Я мирный гость, вам не желаю зла. — Раздался певучий спокойный голос. Ветер колыхал шторы, играя с тенями. Один из силуэтов отделился от общей массы, ожил и в комнате возник человек в маске. Маэстро поклонился хозяину изящно, элегантно.
Илиас заметил на чайном столике голубую розу, которую ещё не покинули сверкающие в лунных бликах капельки росы.
— Как ты сюда попал? Кто ты? — Спросил чуть более спокойно Илиас, топор лёг в руку, и он теперь был спокоен за свою жизнь: против тяжёлого заострённого металла нет приёма. Дейзи спала не с ним, самое ценное, что у него было, находилось в безопасности.
