Чародей и Дурак - Джонс Джулия (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
Таул и Джек, поочередно пожав руку капитану, вышли на палубу — им предстояло потрудиться не на шутку.
Тавалиск гонял лягушек. Его повар мастер Буньон недавно явился к нему с вопросом — от которой из них оторвать ножки. Тавалиск тут же выпустил лягушек на пол и устроил бега, пообещав съесть проигравшую в лимонно-чесночном соусе.
Ни одна из двух соперниц не желала состязаться — это так разозлило архиепископа, что он уже хотел раздавить самую сонную ногой, но тут вошел Гамил.
— Ты понимаешь что-нибудь в лягушках, Гамил?
— Лягушка есть бесхвостое земноводное, ваше преосвященство. — Со своего места у двери Гамил еще не видел упомянутых тварей. — Отличительная черта — длинные задние ноги. Водятся эти животные в сырых местах или у воды.
Шмяк!
— Угу, — сказал архиепископ. — Их также очень легко раздавить. — Он поманил секретаря к себе, и они вместе оглядели останки лягушки. — Ты совершенно прав, Гамил, — хвоста у нее нет.
Внезапная гибель товарки по несчастью заставила вторую лягушку пересмотреть свое поведение — она проскакала по полу, миновав и Гамила, и мастера Буньона, и укрылась под столом архиепископа.
— А ну-ка встань! — сказал Тавалиск секретарю, нырнувшему под стол за беглянкой. — Я хочу видеть хотя бы каплю достоинства в тех, кто мне служит. — Тавалиск понимал, что Гамил хотел ему угодить, но любил держать секретаря в состоянии растерянности, чтобы тот не забывался. — А ты чего стоишь? — гаркнул он на повара. — Соскреби раздавленную тварь с пола и приготовь мне.
— Так ведь ножки пропали, ваше преосвященство.
— Ну так взбей ее с яйцами. Запеки в пирог. Делай с ней что хочешь, но подай мне ее сей же час.
Как только за мастером Буньоном закрылась дверь, Гамил метнулся вперед.
— Нужно действовать, ваше преосвященство.
— Что там еще стряслось, Гамил? — простонал Тавалиск. — Рыцари взяли Марльс? Или Кайлок стал именовать себя богом?
— Нет, ваше преосвященство. Рыцарь вернулся в Рорн и, судя по всему, собирается отплыть на Ларн.
Шлеп-шлеп, послышалось из-под стола.
— Интересно. Когда он прибыл?
— Его заметили ночью в портовой таверне. Мальчишка карманник все еще с ним, но есть и третий — какой-то юноша. Утром они вместе отправились в гавань — и как нарочно судно «Чудаки-рыбаки» только что вернулось из Марльса. — Гамилу было явно не по себе — лоб его блестел от пота, и секретарь промокал его рукавом. — Надо помешать им отплыть из города, ваше преосвященство.
— Чего ради, Гамил? Какое нам дело до богом проклятого острова Ларна?
— Но рыцарь разыскивается за убийство герцога Бренского. И за убийство Катерины. Он закоренелый злодей.
— Не я ведь его разыскиваю. Это Баралис жаждет насадить его голову на кол. — Тавалиск снял левый башмак с подошвой, запачканной о дохлую лягушку. — Не лучше ли просто понаблюдать за ним, как обычно?
— Но вы обязаны что-то предпринять, ваше преосвященство. Ведь вы избранник.
Что это, лесть? Положительно Гамил ведет себя сегодня как-то странно.
— Чего ты, собственно, от меня хочешь, Гамил?
— Пошлите стражу взять рыцаря и его нового спутника, подвергните их пыткам и убейте.
— К чему такая спешка?
— Но вы же сами все время говорите, ваше преосвященство, что рыцарь должен сыграть какую-то роль в северных событиях. Что, если его роль вступит в противоречие с вашей? Он может лишить вас грядущей славы.
— Гамил, такой человек, как я, все равно прославится рано или поздно. — Тавалиск пошевелил пухлыми пальцами ноги. — Слава — моя стихия. Она омывает меня подобно солнечным лучам. Никто не отнимет ее у меня — кроме смерти, конечно. В таком случае я обрету посмертную славу.
— Непременно обретете, ваше преосвященство.
Тавалиск сердито глянул на секретаря — тот стоял, потупив взор.
Шлеп-шлеп, прыгала под столом лягушка.
— Где они остановились? — с тяжким вздохом спросил архиепископ. — Допросить их в самом деле не помешает.
— В «Розе и короне», ваше преосвященство.
— Отлично. Я пошлю людей завтра с утра пораньше. Перед рассветом их легче будет взять.
— А не лучше ли схватить их сегодня, ваше преосвященство?
Рвение Гамила начинало вызывать у Тавалиска подозрения.
— Нет надобности. Если корабль только что пришел из Марльса, то до утра, уж конечно, не отплывет. — Он протянул Гамилу свой башмак. — Раз уж ты раздавил эту проклятую лягушку, будь добр, отчисти эту грязь. И на весь остаток дня ты будешь нужен мне во дворце. Поможешь разобраться с бумагами его святейшества.
— Но у меня много неотложных дел, ваше преосвященство.
Пухлые губы Тавалиска сморщились, точно сушеное яблоко.
— Ты останешься здесь — и больше я не желаю говорить об этом.
С причала отдали последний швартовый канат, а Карвер с другим матросом разворачивали паруса. Уже смеркалось. Скоро Рорн станет белым пятном, мерцающим над волнами. Белым пятнышком на горизонте, похожим на молодой месяц. Что-то случится до того, как Таул увидит его снова? И увидит ли?
Если и есть на земле ад, то это Ларн, а дьявол всегда охраняет свое достояние.
Таул уже теперь чувствовал остров, лежащий там, в восточных водах, и поджидающий их.
Джек спрашивал у Файлера, почему Карвер дразнит его, Джека, бледно-зеленым. Из-за морской болезни, пояснил Файлер: все новички, как правило, страдают ею. Таул с улыбкой отвел взгляд. Джеку есть от чего зеленеть и помимо морской болезни. Он плывет на Ларн, не имея ни малейшего понятия, что должен там делать. Таулу куда проще, чем Джеку. Ему нужно всего лишь обеспечить высадку на остров, расчищать дорогу и отражать жрецов, в то время как Джек... Таулу не хотелось даже думать о том, что предстоит Джеку. Как может один человек разрушить храм? Такая задача способна сокрушить любой дух и помутить любой разум. А Джек стоит себе на палубе и болтает с матросами, будто у него нет никаких забот.
Таул отправился на нос. Придется ему, как видно, беспокоиться за двоих.
Хват так и не показался. Возможно, оно и к лучшему: он стал бы топать ногами и требовать, чтобы его взяли с собой. И Таул был бы вынужден ему отказать. Зная, что Хват остался в Рорне, Таул будет спать спокойнее. Если с ними что-то случится на Ларне, то хотя бы мальчуган будет благополучно существовать в том месте, которое зовет своей родиной.
Хвату нечего делать на Ларне — Таул и Джек должны управиться сами. Таул желал бы даже отправиться туда в одиночку. Он заслужил право уничтожить этот остров. Ларн загубил его жизнь, ларнские жрецы сделали его убийцей — пора им расплатиться за это.
«Чудаки-рыбаки» начали качаться и поскрипывать, и паруса наполнились ветром. Корабль отправился в путь.
Таул спустился вниз, не желая испытывать свое сухопутное нутро. Закрывая за собой люк, он встретился глазами с Джеком и понял, что заблуждался. Напрасно он корил Джека за беззаботность: в глазах у юноши был страх.
XIX
Хват с легкостью обрел прежние рорнские привычки: он кивал знакомым карманникам, старался держаться подальше от сводников, таскал горячие пироги у неповоротливых разносчиков и постоянно следил, нет ли поблизости людей Старика.
Вот она, настоящая жизнь! Вот город, где можно хорошо устроиться и запросто заработать себе на жизнь. Да что там заработать — столько денег огрести, что корабль загрузить в пору. С тех пор как Джек с Таулом четыре дня назад отплыли в синюю даль, ему больше и делать нечего, кроме как обогащаться.
Он не злился на то, что они уплыли без него — это, в конце концов, их дело, — но попрощаться они, во всяком случае, могли бы. Так, несколько слов: бывай, мол, Хват, скоро увидимся. Через неделю, через месяц, в будущей жизни. Что-то в этом роде. Чтобы ему не приходилось придумывать эти слова самому.
То, что придумывать он горазд, значения не имеет. Таул должен был посвятить его в свои намерения с самого начала. Это свинство с их стороны — взять и снятся вот так среди ночи. Любой другой посчитал бы это смертельным оскорблением. Любой другой просто забыл бы даже думать о них.
