Изгнанник (СИ) - Хаецкая Елена Владимировна (мир книг TXT) 📗
И она продолжила рассказывать историю.
Хонно остановился на безопасном расстоянии, чтобы самому не угодить в ту же беду, и закричал:
— Эй, тролль! Что с тобой случилось?
Теперь становится совершенно очевидно, что этот Хонно был куда как глуповат. Можно подумать, он и сам не видел, что случилось с этим троллем.
Тот тролль закричал ему в ответ:
— Я тебе не «эй», а Нуххар, потому что у меня один глаз!
Какая связь между «Нуххаром» и «одним глазом» — неизвестно, потому что эти слова не однокоренные; впрочем, с определенностью можно сказать одно: жил тогда такой тролль по имени Нуххар, и у него действительно был один глаз.
В общем, это был он, Нуххар. О чем и узнал Хонно в тот самый миг, когда Нуххар сказал ему об этом.
— Эй, Нуххар, — окликнул его Хонно более спокойным голосом, потому что кое-что начало проясняться, — а что это с тобой случилось?
— Я угодил в западню, — ответил Нуххар. Он уже догадался, что перед ним полный дурак. — Мои волосы запутались в ветках, моя одежда нацепилась на колючки, а ноги увязли в болоте.
— Как это вышло? — опять спросил Хонно.
— Я потерял Зверя Домашнего и пошел его разыскивать, — объяснил Нуххар и с ненавистью плюнул в Зверя Домашнего, рыдавшего тут же, неподалеку. Слюна тролля ожгла спину Зверя, и он с визгом отскочил подальше. Там он уселся, обиженно посмотрел на хозяина и принялся чесать лапой ухо. — А тем временем завяз в болоте. Стал выбираться — зацепился одеждой. Дернулся повыше — угодил волосами куда не следует.
— Я должен помочь тебе, — после некоторого раздумья решил Хонно.
— Да уж хорошо бы, — вздохнул Нуххар. — А то от моего зверья толку никакого, только воют.
— Если я помогу тебе, ты мне поможешь? — спросил Хонно, который вздумал вдруг проявить некоторые проблески ума.
— Разумеется, — заверил Нуххар. — Давай, освобождай меня поскорее.
— Погоди, зачем так спешить? — рассудительно проговорил Хонно. — Сперва выслушай, в какой помощи я нуждаюсь. И еще следует заранее понять, в состоянии ли ты помочь мне. Потому что если я попрошу тебя о чем-то невыполнимом, то это будет просто нечестно с твоей стороны.
— С моей? — нахмурился Нуххар (кажется, этот Хонно оказался умней, чем притворялся, а Нуххар такого не любил).
— Ну да, ты ведь в любом случае мне пообещаешь помощь, потому что хочешь на свободу, — объяснил Хонно. — Но если моя просьба окажется непосильной для тебя, то вот и получится, что ты меня обманул. В твоем возрасте, да еще имея только один глаз, обманывать нехорошо.
— Обманывать хорошо в любом возрасте и с любым количеством глаз, — заявил Нуххар. — Так что помогай мне скорее, а я сделаю все, что ты ни попросишь.
— Я хочу жениться на одной девушке, — сказал Хонно. — Ее зовут Бээву. Она пасет коров.
Тут Зверь Лесной громко зарычал, потому что он знал уже о той участи, которая постигла его сородича. (Вот видишь! Лесных Зверей не один, а несколько, и тот, погибший, приходился этому, здравствующему, каким-то близким сородичем!)
— Цыть! — прикрикнул на Зверя Нуххар. — Хорош выть! — И он обратился к Хонно: — Бээву — могучая девица с тяжелым нравом. Из нее получится добрая жена. Я помогу тебе. А теперь — давай, вытаскивай меня.
— Я отрежу твои волосы, порву твою одежду и под конец сниму с тебя сапоги, — рассказал ему Хонно. — Вот ты и окажешься на свободе.
— Ты полный дурак! — загремел Нуххар. — Ты хочешь погубить меня! Едва ты освободишь мои волосы и тело, как ноги утянут меня в трясину. Нет, сперва сними с меня сапоги, чтобы я смог выдернуть ноги из болота и поджать их под себя, потом срежь иои волосы, а уж после этого отбегай в сторону и жди.
Так Хонно и поступил.
Сперва он настелил ветки, чтобы можно было подобраться по трясине к самым ногам Нуххара. Лежа на животе, Хонно отрезал ремни, удерживающие сапоги на месте, и Нуххар принялся сучить ногами пуще прежнего, и дергался, как муха, прилипшая к сладенькому, и наконец вытащил ноги на волю, очень синие и сморщенные от долгого пребывания в заточении и сырости.
— Теперь волосы! — потребовал Нуххар.
Хонно забрался на куст, прогибавшийся под его тяжестью почти до самой земли, и принялся отпиливать ножом спутанные патлы Нуххара, причем Нуххар корчил при этом ужасающие рожи и широко раскрывал рот, но не кричал, терпел боль молча, а Звери — Лесной и Степной — хватали Хонно за ноги дико разинутыми пастями. Зверь же Домашний жалобно скулил и поглядывал на происходящее издалека.
Когда волосы Нуххара оказались на свободе, ветки распрямились и, разрывая одежду тролля, выбросили его вперед, как катапульта бросает камень. Вместе с Нуххаром пролетел по воздуху и Хонно, пролетел и грянулся о землю всем телом, так что из него чуть весь дух не вышел.
Оба тролля полежали некоторое время в неподвижности, чтобы прийти в себя и обрести дыхание, а потом зашевелились, приподнялись на локтях, наконец уселись, уставились друг на друга и начали смеяться, причем у Нуххара еще и текли из единственного глаза слезы.
Хитроумный тролль Нуххар был обстрижен глупым Хонно так криво и коротко, что напоминал теперь, скорее, заросший лишайником камень, нежели тролля. От долгих криков, слез и смеха нос у него съехал на одну сторону, а рот — на другую. Нуххар знал, как он выглядит, а Хонно это видел, вот они оба и смеялись.
Потом Нуххар стал серьезным и спросил Хонно:
— Для чего тебе жениться на Бээву?
Этот вопрос застал Хонно врасплох. Он думал довольно долго, как лучше ответить, и наконец сказал:
— Она красива и желанна. Она сварливая, у нее толстые косы. Любой здравомыслящий тролль захотел бы такую женщину себе в жены. К тому же ее отец мне посоветовал это сделать.
— Ты прав, — сказал Нуххар, усмеясь. — Для тебя не найдется жены лучше, чем Бээву, и я охотно помогу тебе заполучить ее. Слушай. Когда она бежала прочь из дома, то так торопилась, что не остановилась, чтобы помочь мне. Хоть она видела, в какое я угодил положение, да и я умолял ее всеми возможными умолительствами, чтобы она задержалась и спасла меня от неминуемой смерти.
— Умереть от голода и жажды, застряв в кустах и трясине, — очень неприятная смерть, — сказал Хонно, которому не хотелось обсуждать жестокое поведение его будущей невесты.
— Ха! От жажды и голода! — сказал Нуххар. — Да ты совсем наивный юнец. Я умер бы от жажды — да не своей, от голода — да от чужого. Попросту говоря, парень, меня бы съели.
— Съели? — изумился Хонно и зачем-то оглянулся, но ничего нового у себя за спиной не заметил. — Кто бы съел тебя?
— Мои Звери — Лесной, Степной и Домашний, — ответил Нуххар. — Вот кто!
— Но ведь они же твои Звери, — не понял Хонно, — как бы они стали тебя есть?
— Голод взял бы верх над преданностью, как оно всегда и бывает, — ответил Нуххар. — А когда они проголодались бы как следует, непременно набросились бы на меня — и все, поминай как звали.
— Они же могли пойти охотиться в другое место, — предположил Хонно.
— Плохо ты знаешь животных, — поморщился Нуххар. — Зачем им идти куда-то в другое место, когда здесь, у них перед носом, уже готовая добыча?
— Но ведь они… твои… — пробормотал Хонно.
Нуххар подобрал палку и швырнул в Лесного Зверя. Тот отскочил и оскалился, однако далеко не ушел.
— Они мои, и поэтому оставались со мной, — объяснил Нуххар троллю Хонно медленно, как маленькому. — Но они голодные, и потому бы меня съели. Они не уходили, потому что не хотели бросать меня одного, и еще потому, что я был готовой добычей. Это уж как повернется судьба. Освободился я — вот я и хвалю их за преданность. А не освободился бы — они сами похвалили бы себя за догадливость. Ты очень плохо разбираешься в животных, так нельзя, Хонно, ведь ты собираешься стать мужем Бээву, а она — опаснее всех трех моих Зверей вместе взятых.
— Одного она точно не станет делать, — сказал Хонно, — она не станет меня есть.
И снова Нуххар подумал, что этот парень умнее, чем выглядит. Но на сей раз Нуххару это понравилось.
