Тень последней луны (СИ) - Пяткина Мари (электронная книга .TXT) 📗
Веля догадывалась, что король окажется тяжёлым, но не думала, что он будет настолько громоздким и неудобным. Она разумно полагала, что они вчетвером не кисейные барышни и справятся. Отдуваясь и пыхтя, как женская сборная по пауэрлифтингу, за руки и за ноги женщины потащили короля в её покои. Отец постоянно вываливался из рук то у одной, то у другой, и будто специально бился разными частями о все углы и двери, которые им встречались.
— Броню надо бы снять, — просипел внедорожник.
— Времени нет, — задушено выдохнула красная от натуги Веля.
Отцовская голова гулко стукнулась о дверной косяк, он что-то забормотал во сне и одна из девиц испуганно выронила левую ногу. Весь король тут же рухнул на пол.
— Какого чёрта! — злобно зашипела Веля, — Берём на счёт три. Раз, два…
Наконец, они ввалились в переднюю комнату и положили отца на ковёр. Сюда почти не доносилось криков толпы, только слабый гул сквозь закрытые двери. Когда они кое-как отдышались, стало слышно, что тишина комнаты дышит тоже. Веля оглянулась — кажется, никого. В углу, на манекене, висело последнее платье, самое нарядное, для вечернего застолья и танцев — тёмно-синее кружево поверх шёлкового чехла цвета блёклого золота, с широким вырезом лодочкой, красивое до неприличия. Длинная юбка мелко дрожала.
С коротким своим мечом в руках Мадора деловито подошла к манекену, залезла под юбку и за волосы выволокла оттуда одну из приставленных для шпионажа угрюмых баб. Баба рухнула на колени, как рабыня и, хватая Велю за руки, заголосила:
— Умоляю, ваше высочество, сжальтесь над верной слугой! Верой и правдой служить вам буду до последнего вздоха!!!
На неё со всех сторон зашикали и верная слуга перепугано умолкла. Веля не сразу поняла, почему она кричит, только потом вспомнила, как пугала их отрубленными головами и устыдилась, что женщина боится её больше, чем апокалипсиса за окном.
— Да служи, кто тебе не даёт, не кричи только, — негромко сказала она. — Помоги переодеться в последнее платье, дай расчёску и найди какую-то обувь, все ноги исцарапала.
Служанка бросилась к шкафам, пока амазонки оглядывались. Мадора изучала портрет королевской четы, а девушки с детским любопытством рассматривали убранство. Одна кончиком пальца трогала платье так осторожно, будто оно было живое и могло укусить. Веле подумалось, женщина — всегда женщина, что с неё взять.
— Надо быстро придумать, куда девать отца, если наш дворец разнесут по камушкам, пока он не очнулся и не передушил нас как лис курей, потому что папа у меня совсем псих, — произнесла Веля. — Где его можно изолировать? Может, просто вынести в катакомбы? Но как мы его понесём по узкому ходу? Может, на чердак его оттащим?
— Так башня есть, — с готовностью сказала служанка из-за спины, распуская корсет испорченного платья.
— Что за башня? — Веля нахмурилась.
— Его величество для вас подготовил, — на ухо шепнула служанка. — Из склада переделали. Чтоб не в каземат вас. С решётками. Сам проверял, сказал — крепкие. Тогда меня из каземата и перевели.
Веля ощутила болезненный укол самолюбия и сердито посмотрела на неподвижного отца, навертевшего всей этой беспросветной дряни. Тот равнодушно вздохнул во сне.
— Отлично, — сказала она. — Не строй другому башню, сам в неё попадёшь…
— Как ваша милость мудро выразиться изволили, — поддакнула служанка.
— Перестань, не люблю. Лучше намочи полотенце, я вся в пыли.
Мадора исподлобья смотрела, как Веля торопливо одевается. О чём она думает, по бамперу было непонятно, зато обе девицы даже рты открыли, будто птенчики. Крупные, тренированные, бритые наголо, а вот надо же — при виде тряпок впали в транс, как змея от флейты.
В далёком, оставшемся в прошлой жизни швейном общежитии, у Вели была совсем молодая соседка с людоедским лицом и гренадёрским ростом, которая, играючи, брала Велю на руки и несла, куда сама Веля идти не желала, но куда соседке непременно хотелось её отнести, к примеру — на лоджию, где потом приходилось стоять в клубах табачного дыма и слушать разухабистые истории. На лбу соседки красовался полученный в пьяной драке шрам от удара арматурой, а жизнерадостности хватало на целый детский сад. Без косметики она на улицу не выходила и весь свой доход тратила на покупку нарядов — потому что девочка. Каждой боевой самке гиппопотама непременно хочется быть феечкой, даже если она в этом никогда не признается.
— Что будет дальше? — спросила Мадора, наконец.
— В каком смысле?
— Теперь. Что теперь будет?
Веля нахмурилась. Если бы она знала…
— Теперь будем торопиться, пока отец в себя не пришёл.
Радиаторная решётка раздвинулась в скупой улыбке.
— Ты осталась без охранника, — не трогаясь с места, произнесла Мадора. — Мы были на ристалище. Думали участвовать.
Веля нахмурилась. Несчастный Шепан остался там, на пристани, об этом тоже придётся позаботиться. Потом. Когда она немного разгребётся тут. Ведь Шепан больше никуда не спешил.
— Ты хочешь меня охранять? — спросила Веля.
Амазонка пожевала губами.
— Мадоре некуда податься, — мрачно сказала она. — Нашего острова больше нет. Где-то в городе ещё четыре сестрицы. Нас прибыло семь, я старшая. Молодняк хотел лошадь выиграть и меч.
— Считай, вы наняты. Как моя личная стража. Условия обсудим позже, да?
Амазонка удовлетворённо кивнула бампером и подозвала девиц. Втроём они, переворачивая отца, как бревно, сняли с него доспехи.
— Раз, два, взяли! — скомандовала Веля. — Только попробуйте уронить…
Четыре женщины снова подхватили короля за руки, за ноги и с натугой поволокли в двери. Веля больше не участвовала, а шла рядом, придерживая подол и открывая двери.
В просторном холле было пусто, слуги и охрана разбежались от страха перед Луной и агрессией толпы. А, возможно, и сами сейчас в этой толпе вопили, заразившись разом вспыхнувшей ненавистью к своему суровому владыке.
Нужно было спешить, и Веля подгоняла потеющих женщин.
Они почти добрались до башни. Как раз разворачивались, чтоб втащить бесчувственное тело в проход, споря вслух, не лучше ли взять его величество по-другому, например, развернуть вертикально и под руки, когда из бокового коридора на них выскочил взъерошенный отцовский полезный человек, с кровавой ссадиной на лбу, в разорванном камзоле без одного рукава и с обнажённым мечом. Сгорбленные под тяжестью тела женщины замерли на месте, впрочем, отца не уронили. Полезный человек тоже встал как вкопанный, во все глаза глядя на странную картину.
— Высочество, у нас проблемы? — спросила Мадора.
— Не знаю, — не сводя взгляда со шпиона, Веля покачала головой. — Как вы считаете, милейший, у нас проблемы?
Тот посмотрел на амазонок, на служанку, на бесчувственного короля, и снова на Велю.
— Никаких проблем, ваше высочество, — ответил, вкладывая в ножны меч. — Всегда готов помочь дамам. Позвольте дверцу придержать…
На площади продолжалось бурление, будто кто-то бросил пачку дрожжей в деревенскую уборную.
— Каюсь!!! — с надрывом кричал кудрявый и смуглый мужчина, разрывая на себе дорогие одежды. — Я был с Бесноватым, когда он убивал священных зверей! Я не ведал, что творил! А теперь весь мир в руинах!
Вокруг него собрался плотный кулак хмурых людей.
— Скер Бесноватый нагадил и затаился! Мы должны пойти во дворец и вывести его на суд!!!
— Да! Да!!!
— Пусть святотатец перед лицом последнего зверя ответит за всё!
— Пусть ответит!!!
Он повернулся лицом, и Веля, стоявшая на самом верху лестницы, не выдержала.
— Владыка Теталл! — резко окрикнула она. — Кто вы такой, чтобы говорить от имени последнего зверя?!
Ей больше не надо было прикручивать воображаемый переключатель придуманного холодильника на полную мощность. «Эвелина» стала так легко и свободно держаться на лице, что порой ей казалось, эта маска — лицо и есть. Высокомерно глядя перед собой и придерживая платье, бодрая, будто выспалась и приняла ванну, а не просто сожрала перед выходом пригоршню сухого ресу, она пошла вниз, и люди расступались, чтобы дать дорогу. Позади топали, бряцая новым оружием, все три её охранницы.
