Огненное море - Уэйс Маргарет (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
— Он мне не друг, — прошептал Эпло, едва осознавая, что говорит он и что говорится ему. — Враг. Клейтус улыбнулся:
— Человек, рискующий своей жизнью, чтобы спасти тебя? Думаю, нет. Из того, что он говорил, Томас заключил, что некромантия приводит твоего друга в ужас, а значит, он не будет пытаться вернуть к жизни твое тело, если ты умрешь. Скорее всего он попытается бежать из этого мира, и мы потеряем его. Однако же мы полагаем, что между вами существует определенная связь — сочувствие, если угодно. Как оказалось, мы были правы. По словам Томаса, каким-то образом твой друг узнал, что ты умираешь. Твой друг верит в то, что тебя еще можно спасти. Разумеется, этого сделать нельзя, но для него это не будет иметь значения. По крайней мере, скоро не будет. Король оправил одежды.
— А теперь я должен начать воскрешение принца Эдмунда.
Эпло услышал, как удаляется голос короля, как шелестят его одежды, и голос стал шорохом, а может, шорох стал голосом:
— Не тревожься. Твоя агония почти на исходе. Насколько мы знаем, к концу боль становится слабее.
Итак, ты видишь, Эпло, что тебе нет нужды более спрашивать, почему.
— Пророчество, — прошелестел голос. — Все это во исполнение Пророчества.
Эпло был распростерт на полу. У него уже не оставалось сил пошевелиться. «Ублюдок прав. Боль становится слабее… уходит, потому что уходит жизнь. Я умираю. Я умираю и ничего не могу с этим поделать. Я умираю во исполнение Пророчества».
— Что за… Пророчество?.. — из последних сил выкрикнул Эпло.
На самом деле его крик был не более чем вздохом. Никто не ответил ему. Никто не услышал его. Он и сам не слышал себя.
Глава 31. НЕКРОПОЛИС, АБАРРАХ
Заговорщики спорили, уговаривали и умоляли, и в конце концов им удалось убедить старого графа позволить Альфреду отправиться во дворец вместе с ними. Томас весьма красноречиво говорил от имени Альфреда, что совершенно ошеломило сартана. У Альфреда прежде складывалось впечатление, что Томас ему не доверяет. И столь резкое изменение отношения озадачивало.
Однако Альфред твердо решил отправиться в замок на помощь Эпло, заглушив в себе подленький внутренний голос, твердивший, что гораздо лучше, проще и безопаснее будет дать патрину умереть.
«Ты знаешь, какое злодейство он замышляет, какое злодейство он уже совершил. Он начал мировую войну на Арианусе…»
«Быть может, Эпло и был искрой, — спорил сам с собой Альфред, — но порох был уже приготовлен и готов взорваться задолго до того, как он прибыл в мир. Кроме того, — возражал он, — мне нужен Эпло, чтобы бежать из этого страшного мира!
«Тебе вовсе не нужен Эпло! — хмыкнул внутренний голос. — Ты можешь сам пройти через Врата Смерти. Твоя магия достаточно сильна для этого — ведь помогла же она тебе проникнуть в Нексус. А если он умирает, что ты станешь делать? Спасешь его жизнь? Спасешь его, как ты спас Бейна? Мальчик умирал, но ты воскресил его! Некромант!»
Сознание Альфреда боролось с самим собой. «Снова я стою перед этим ужасным выбором. А если я спасу Эпло, не спасу ли я его для зла? Патрин способен совершить чудовищные преступления, я знаю это. Я видел это в его мыслях. И было бы легко, так легко остаться здесь, отказаться от всего, позволить патрину умереть. Если бы я был на его месте, Эпло не шевельнул бы своей покрытой рунами рукой, чтобы спасти меня. И все же… все же… Как же милосердие? Сострадание?»
Тихое поскуливание отвлекло сартана от его запутанных размышлений. Он подсмотрел на пса, лежащего у его ног. Животное не могло даже головы поднять, оно только слабо виляло хвостом. Альфред почти никуда не отходил от пса весь цикл: казалось, животному легче, когда Альфред находится рядом с ним, и пес может его видеть. Несколько раз Альфреду казалось — пес умер, и тогда он щупал ребра пса, стараясь уловить сердцебиение.
Пес смотрел на него с надеждой и уверенностью, словно говоря: «Я не знаю, почему так мучаюсь, но знаю, что ты сделаешь все, чтобы мне опять стало хорошо».
Альфред протянул руку и погладил голову пса. Тот закрыл глаза, успокоенный ласковым прикосновением.
«Давай скажем так, — предложил он настойчивому внутреннему голосу, — я спасаю не Эпло, я спасаю его пса. Или, вернее сказать, я попытаюсь спасти его», — встревожено и опечаленно прибавил он.
— Что такое? — спросила Джера. — Альфред, вы что-то сказали?
— Я… я просто размышлял о том, известно ли, что произошло с моим другом?
— Мнение хранителя таково, — ответил Томас, — что магия вашего друга не способна поддерживать его существование в этом мире. Так же, как магия меншей была не способна защитить их.
— Я понимаю, — пробормотал Альфред. На самом деле он не понимал, а вернее сказать, не верил в это объяснение. Альфред недолго был в Лабиринте (в теле Эпло, разумеется), однако он был уверен, что человек, выживший в этом чудовищном мире, не умрет, попав на Абаррах. Кто-то лгал Томасу… или Томас лгал им всем. Дрожь страха пробежала по телу Альфреда, его ногу свела нервная судорога. Он принялся растирать одеревеневшие мышцы и попытался сдержать дрожь в голосе:
— В таком случае я вынужден настаивать на том, чтобы идти с вами. Я уверен, что могу помочь ему.
— И может он помочь своему другу или нет, — сказала Джера отцу, который исподлобья смотрел на Альфреда, — но нам понадобится его помощь. Мы с Джонатаном поведем принца. Томас не справится один с больным человеком или — простите меня, сэр, но мы должны быть готовы ко всему — с мертвецом. Мы не хотим оставлять Эпло в руках короля, что бы с ним ни было.
— Если бы я был на двадцать лет моложе…
— Но ведь это не так, отец, — заметила Джера.
— Я и сейчас сделаю все лучше, чем он! — прогремел граф, уставив обвиняющий перст на Альфреда.
— Но вы не можете сделать ничего, чтобы помочь Эпло.
— Все наши планы остаются неизменными, милорд, — прибавил Томас. — Мы просто пойдем не втроем, а вчетвером, вот и все.
— Моя жена и Томас разработали очень простой и безопасный план, — заметил Джонатан, с гордостью глядя на герцогиню. — Когда мы разыщем принца, мы встретимся у ворот, как и решили раньше.
— Все будет хорошо, отец, — Джера наклонилась к старику и поцеловала его в щеку. — Эти часы сна станут началом конца династии Клейтуса!
Начало конца. Ее слова оказали на Альфреда такое же действие, как рябь Волны, больно дергая струны его нервов. Ощущение вскоре прошло, оставив его совершенно обессиленным и опустошенным.
— Вы не можете появиться при дворе в таком виде, — сказала Джера Альфреду, придирчиво разглядывая его вытертые бархатные штаны и ветхий камзол. — Вы будете привлекать внимание. Нам придется поискать подходящие для вас одеяния.
— Прости меня, дорогая, — сказал Джонатан, когда преображение Альфреда свершилось, — но мне не кажется, что это много что исправило.
Сутулость Альфреда делала его ниже ростом. Джера сперва хотела одеть его в серые одежды Томаса, но молодой человек был много ниже ростом, и его облачение едва доставало Альфреду до середины икр. Выглядело это до неприличия смешно. Герцогиня долго искала самое длинное облачение и в конце концов выбрала для сартана одно из дворцовых облачений Томаса.
В черных одеждах некроманта Альфред чувствовал себя чрезвычайно неуютно и даже попытался было что-то возразить, однако его не стали слушать. Одеяние доходило ему почти до лодыжек. По крайней мере обувь у него осталась прежняя: во всем доме не нашлось пары, которая налезла бы на его ноги.
— Его примут за беженца, это точно, — со вздохом заметила Джера. — Только надвиньте капюшон на лицо, — наставляла она Альфреда, — и ни с кем не разговаривайте. Понимаете? Ни слова. Говорить будем мы.
Облачение было перехвачено в талии поясом, на который Томас предложил повесить расшитый кошелек. Джера хотела было добавить к этому еще и железный кинжал, который можно было спрятать в кошельке, но Альфред твердо отказался.
— Нет, я не возьму оружия, — проговорил он, отшатнувшись от кинжала так, будто перед ним была одна из ядовитейших змей, живущих в джунглях Ариануса.
