Магиер Лебиус - Мельников Руслан (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
– Что ж, надеюсь, так и случится, Лебиус. В противном случае тебе придется ответить за бегство ценного пленника. И прочие м-м-м… потери.
– Это вынужденные расходы, ваша светлость, – торопливо вставил Лебиус.
– Понимаю… Но, кстати, много ли мы потеряли?
– Гораздо меньше, чем вскоре приобретем. Потери незначительные.
– Ну, положим, об этом судить не тебе. От тебя же сейчас требуется просто подвести общий итог. И постарайся ничего не забыть. Итак, наши потери, колдун?
Магиер начал перечислять тихим и бесцветным голосом:
– Оборудование малой магилабор-залы, два моих помощника, приставленных к нему, сырой гомункулусный материал…
– Ну-ну, – подбодрил маркграф. – Дальше.
– Дочь нидербургского бургграфа. Герда была временной матерью-хранительницей гомункулуса.
– Еще?
– Три стражника, охранявшие темницу, – самые никчемные пьянчуги, как вы и просили, специально опоенные особым зельем до полубесчувственного состояния. Думаю, Дипольд справился с ними быстро и без особого труда.
– Продолжай…
– Остландские послы. Этот, с вареным лицом… Мартин. Ну, и прочие узники. Дипольд вспыльчив и горяч, однако я и предположить не мог, что он удушит дымом весь подвал. Честно сказать, это было неожиданностью. Впрочем, тем лучше…
– Еще конюх, – бесстрастно закончил подсчет Альфред Оберландский. – Бедный старик… Видишь, Лебиус, Дипольд и его не пожалел. Ладно, все это поправимо. Коня вот жаль.
– Что? – не понял магиер.
– Коня. – Альфред Чернокнижник по-прежнему не отводил глаз от узкого окна. – Ты только полюбуйся, как он скачет! Летит, а не скачет! Смотри, Лебиус, я ведь тебе доверился. И, считай, подарил Дипольду одного из лучших моих жеребцов. Если ДЕЛО сорвется, если твой ПЛАН не сработает, ты ответишь мне и за этого чистокровного скакуна, колдун. За него – в первую очередь.
– Все будет в точности так, как я обещал, – судорожно сглотнул Лебиус. – Если Дипольд благополучно доберется до границы и если сможет через нее перейти…
– Он доберется, – твердо сказал Альфред. – И перейдет. Я уже позаботился об этом. На заставы посланы гонцы. Пограничные дозоры его «не заметят». Из Верхней Марки пфальцграфа выпустят беспрепятственно.
Грохот выстрелов заглушил последние слова маркграфа. На замковых стенах и башнях палили ручные бомбарды. Следом ударили арбалетчики. В воздухе замелькали короткие оперенные болты.
– Стреляют! – Встревоженный магиер вновь прильнул капюшоном к бойнице. – Они же стреляют, ваша светлость?!
– Угу, – хмыкнул, не поворачиваясь, маркграф. – Стреляют. Согласно моему приказу.
Гулко ухнула бомбарда. Эхо разнеслось далеко вокруг.
– Так ведь в Дипольда же стреляют!
– Так ведь для острастки, – в тон магиеру насмешливо отозвался Альфред Оберландский. – И для пущей правдоподобности. Чтоб скакал наш пфальцграф поскорее и подальше.
– Но… – растерянно протянул Лебиус. – Ваша светлость…
– Не переживай, колдун, в ручницах пуль нет. Бомбарда тоже выстрелила вхолостую. И арбалетчикам приказано только попугать Дипольда. Стрелки предупреждены: кто посмеет попасть в беглеца, тот отправится в твою мастераторию. Так что промахнутся все. Видишь, как ложатся стрелы?
Удаляющегося всадника и его гнедого неоседланного жеребца, в самом деле, не задели ни свинцовая пуля-бондок, ни арбалетный болт, ни уж тем более бомбардное ядро. А вскоре гейнского пфальцграфа Дипольда Гейнского по прозвищу Славный и вовсе укрыла от стрелков и наблюдателей густая лесная крона.
Лишь тогда хозяин Оберландмарки повернулся наконец к магиеру:
– Не пора ли поднимать твоего присмотрщика?
– Вы, как всегда, правы, ваша светлость, – нервно сглотнул Лебиус. – Самое время.
Магиер склонился над птичьей клеткой, рывком сдернул покрывало, распахнул дверцу…
В клетке сидела птица. Одна. Крупная. Черная до синевы. Ворон-птица. Сидела неподвижно, нахохлившись. Как спящая. Как больная. Как умирающая. Или уже мертвая как…
Большая и, по-видимому, тяжелая птичья голова не умещалась под крылом и не держалась на весу. Воронья шея была расслаблена, а голова – опущена вниз и нелепо упиралась чуть приоткрытым клювом в дно клетки.
Странная и страшная была эта голова. Точнее, и не сама голова даже, а глаз. Правый. Вместо него… на его месте… топорщился жутковатый, громадный, будто еще одна голова, округлый нарост. Открытый и зрячий. Да, именно так, ибо нарост сей тоже был глазом. Только не птичьим. Справа у ворона выпирало человеческое глазное яблоко. Бесстрастное, пытливое, немигающее око. Всаженное в птичий череп силой черного магиерского искусства.
Птица сидела в клетке недолго. Секунду или около того. Потом – краткое, из пары отрывистых слов – заклинание-приказ, полушепотом произнесенное Лебиусом. И ворон мгновенно поднял тяжелую голову, как отдохнувший путник закидывает на плечо увесистую котомку.
Ворон встряхнулся.
Пробудился.
Ожил.
Хлопанье крыльев, пронзительный «карк-х!» – и шумным комом, теряющим по пути перья, черная птица вываливается из открытой клетки на пол. С пола вспархивает в узкий проем бойницы. А оттуда – сразу – вверх, ввысь. Быстро набирая высоту. И изуродованная голова с человеческим глазом ничуть не мешает полету. Впрочем, издали уже и не видать толком ту голову и не разобрать, что ворон, выпорхнувший из замка маркграфа-Чернокнижника, – это не совсем обычный ворон.
Пара-тройка секунд – и черная птица, раскинув мощные крылья, кружит над лесом, в котором канул беглец. Словно в поисках добычи кружит.
Властитель Верхней Марки змеиный граф Альфред Оберландский внимательно следил за полетом ворона. Лебиус стоял рядом, у бойницы, но наружу не глядел. Глаза под надвинутым капюшоном – закрыты. Лицо – напряжено. Лебиус Марагалиус погрузился в колдовской транс, полностью сосредоточившись на чем-то, лишь ему одному ведомом и видимом. Губы чародея беззвучно шевелились. Потом – перестали.
– Ну что, колдун, узрел? – с интересом спросил маркграф.
– Да, ваша светлость, – кивнул магиер. И открыл глаза. – Присмотрщик обнаружил Дипольда. А я смогу в любой момент воспользоваться его оком. Ворон теперь не отстанет от пфальцграфа. Дипольд Славный будет у нас на виду. Всегда.
Уловив благосклонную улыбку господина, Лебиус осмелился издать тихий скрипучий смешок.
– Карк-х! Карк-х! Карк-х! – зловещим хохотом разнеслось где-то над лесом, над головой беглеца.
Дальше одинокий ворон летел молча.
