Далекие странники (ЛП) - Сяо Тяньтянь "Прист" (лучшие книги читать онлайн бесплатно .txt, .fb2) 📗

Чжоу Цзышу удручённо покачал головой — лиха беда начало! Сегодня Зелёная Лиса, а кто явится завтра? Чжан Чэнлин был подлинной ходячей катастрофой. Неудивительно, что два старых хитреца — Гао Чун и Чжао Цзин — были не против избавиться от такого сокровища, лишь бы кто взял.

Стоило Чжоу Цзышу шагнуть в пустынный переулок, как чья-то рука стремительно метнулась к его плечу. Чжоу Цзышу рефлекторно ушёл от атаки и рубанул в ответ ребром ладони. Приняв на себя всю силу удара, противник сдавленно охнул и повис на Чжоу Цзышу, жалобно скуля:

— Мужеубийца!

Чжоу Цзышу отпихнул его, скрестил на груди руки и нахмурился.

— Хозяин Долины Вэнь, как погляжу, ты опять забыл принять лекарства? 

Вэнь Кэсин прижал ладонь к рёбрам, будто все они были сломаны.

— Ты ушёл непонятно с кем! Прямо у меня на глазах! — простонал он, кривясь от боли. — Как ты смеешь с ней уединяться? Да ещё в таком гнусном месте! Молодой мужчина и незамужняя женщина… с глазу на глаз… средь бела дня…

В ответ на его безутешные причитания Чжоу Цзышу, не подумав, выпалил:

— Решительно не понимаю, почему бы и тебе не провести этот день в борделе?

Едва договорив, он чуть не проглотил язык от досады, но слово — не воробей. Видимо, Чжоу Цзышу был слишком зол, раз выразился так опрометчиво. Вэнь Кэсин аж задохнулся и на мгновение оцепенел. Потом на лице «хорошего человека» медленно проявился хищный оскал, и он без намека на смущение подошел к Чжоу Цзышу вплотную.

— Не знаешь, а говоришь, — попрекнул его Вэнь Кэсин, прижавшись теснее. — Я ни к кому не прикасался с тех пор, как решил следовать за тобой.

— Искренне благодарен за столь глубокую преданность, — фальшиво просиял Чжоу Цзышу. — Жаль, не могу сказать, что я решил следовать за тобой, Хозяин Долины.

Вэнь Кэсин задумался и, видимо, счёл замечание справедливым.

— Идёт, — согласился он. — Ты волен путаться, с кем попало, а я волен тебя преследовать. Нет худа без добра — я хоть через стенку подслушаю, как ты предаёшься страсти!

— Хозяин Долины Вэнь, тебе известно, как пишется слово «бесстыжий»?  — полюбопытствовал Чжоу Цзышу.

Вэнь Кэсин не церемонился с ответом.

— Когда приходит время для бесстыдства, нужно быть бесстыжим!

Чжоу Цзышу опустил голову, изо всех сил пытаясь расслабить сжатый кулак. Без толку — все его пять пальцев, как неразлучные братья, тянулись друг к другу, подрагивая от желания врезать по наглой физиономии Вэнь Кэсина.

С большим трудом Чжоу Цзышу заставил себя отвести взгляд и поплёлся обратно, кипя от гнева. Про свой кошелек с деньгами он даже не вспомнил.

Примечание к части

∾ Цао Вэйнин неверно цитирует строки из «Весеннего утра» Мэн Хаожаня. Это стихотворение учат дети в 7 лет, поэтому ошибка вопиющая. Правильная цитата: 夜来风雨声，眼泪流多少, дословный перевод: «Стоит ветру и дождю подняться в ночи, кто знает, сколько цветов опадёт».

∾ «Страна нежности» — завуалированный намек. Относится к императрице Чжао Фэйянь, которая славилась красотой и умением покорять мужские сердца, а также хитростью и жестокостью в дворцовых интригах.

∾ Пион подразумевает женщину. Разговорная фраза, означающая, что мужчина умирает от секса с женщиной, но не жалеет об этом ни секунды.

∾ «Разрисованная кожа» (画皮) — отсылка к истории Пу Сунлина о торговце, который привёл красивую женщину домой и только тогда понял, что она демон-сердцеед под маской из красивой человеческой кожи.

∾ Зелёная Лиса Лю Цяньцяо. Лю Цяньцяо — это не имя, а прозвище, которое в переводе означает «ива с тысячью навыками». Лиса — отсылка к хули-цзин, т.е. лиса как метафора в значении «обольстительница, искусительница». В оригинале — «Зелёная Яо» (хули-цзин также являются оборотнями яо).

∾ Досуха высасывать жизненную энергию мужчин — другими словами, заниматься безудержным сексом до самой смерти мужчины, под жизненной энергией ян тут подразумевается сперма.

Том 2. Глава 36. Без сожалений

У дверей старик просил милостыню. Прислужники таверны не прогоняли его, видимо, по доброте душевной. Лицо и тело бедолаги покрывала сплошная сеть морщин, хлопковая одежда висела лохмотьями, жидкие волосы неопрятно растрепались. На коленях, сложив руки в мольбе, нищий непрерывно кланялся прохожим. Рядом стояла треснувшая чаша для подаяний.

Чжан Чэнлин наблюдал за стариком, пытаясь игнорировать звон в ушах от цитирований Цао Вэйнина:

— Как говорят, «аромат хризантем раскрывается в лютый мороз...»![259]

— Цао-дагэ, это звучит немного странно: хризантемы зацветают осенью, когда ещё не так холодно, — засомневалась Гу Сян.

— Большинство поэтов вздыхают о том, о чём не стоит вздыхать, и не приносят обществу никакой пользы. Эти лодыри безвылазно сидят в библиотеках, воспевая ветер и луну. Готов поспорить, вы не найдете среди них ни одного крестьянина! Не удивлюсь, если они не знают, в какое время года цветут хризантемы.

— Ага! Просто сборище книжных червей, которые ничего не смыслят в жизни! А-ха-ха…

Рассуждения Цао Вэйнина и Гу Сян о тонкостях поэзии могли любого свести с ума. Чжан Чэнлин вынужденно слушал их уже несколько часов и наконец не выдержал. Он достал из-за пазухи кошель, спустился со второго этажа обеденного зала и подал нищему несколько медяков.

— Благодетель! Спасибо, благодетель! Да пребудет с тобой благословение и защита Гуаньинь, премилосердной и сострадательной, — поклонился старик.

Чжан Чэнлин с трудом выдавил в ответ улыбку. Если уж на то пошло, его отец был настоящим благодетелем, которого Небеса благословляли и защищали всю жизнь. Кроме одной ночи, когда боги слишком увлеклись пиршеством в заоблачных чертогах, забыв присмотреть за ним.

И отец погиб.

Выходит, хорошие люди вынуждены полагаться на защиту небес, а плохие могут жить своей злой жизнью, как им заблагорассудится. Забавно получалось, не правда ли?

Мальчик сел на ступеньки и принялся рассеянно повторять до сих пор непонятные рифмы, которым научил его Чжоу Цзышу. Он выглядел как маленький монах, читающий священные сутры. Однако мысли его блуждали. Беспокоясь о том, что учитель пропал так надолго, Чжан Чэнлин мысленно сокрушался: «Шифу по возвращении первым делом отругает меня! И почему я такой глупый?»

Чжан Чэнлин в последнее время переживал скачок роста. Когда мальчик прибыл в Тайху, Чжао Цзин заказал ему у портного новую одежду. Но за несколько месяцев Чжан Чэнлин успел вырасти из неё: штанины брюк были на пару цуней[260] короче подобающей длины и смешно болтались над худыми голыми лодыжками. Чжан Чэнлин бездумно закатал и раскатал обратно край штанины. «Я ведь не специально… Я хотел бы быть умным! Тогда бы я освоил кунг-фу быстрее и отомстил за свою семью раньше!».

Чжан Чэнлин вспомнил, как учитель кунг-фу жаловался на его способности. «Прошу вас, проявите снисхождение, — с извиняющейся улыбкой отвечал на это отец, гладя сына по голове. — Подобно тому, как на одной руке все пальцы разные, люди не могут быть одинаково талантливы. Мой мальчик в младенчестве перенёс тяжёлую лихорадку, оттого развивается немного медленнее. Но он по-прежнему хороший ребёнок. Мы не ожидаем, что он станет прославленным воином. Будет достаточно, если он просто сможет позаботиться о себе».

Кроме правителей, вершащих историю, миру требовались торговцы и простолюдины, выполняющие повседневные дела. Чжан Чэнлин считал, что ему следовало родиться разносчиком или посыльным. Но небеса не позволили ему вести спокойное и размеренное существование, теперь наследнику клана Чжанов полагалось стать кем-то вроде шифу или дяди Чжао. Вот только как не погибнуть на этом пути?

Многие вещи были непонятны его юному разуму: рифмы, которым учил шифу; техника владения мечом, которую показал мастер Вэнь; собственная судьба. Ещё меньше Чжан Чэнлин понимал, по какому пути следовать дальше. «Если я не смогу выжить, то просто умру», — эта мысль появилась внезапно и глаза мальчишки защипало от навернувшихся слез. Но затем он вспомнил суровое лицо и слова шифу: «Ты мужчина или хочешь, чтобы на дорогу текла не только дождевая вода?» — и сдержал плач.