Катализатор (СИ) - Демидова Мария (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
— Да выпорю вас, как малолеток, — невозмутимо ответил Эш и начал неторопливо расстёгивать ремень.
Парни опешили. На сумасшедшего незнакомец не походил, но вёл себя слишком странно.
Эш тянул время. Быть может, нелепо, но пока успешно. А ещё — переключал внимание, надеясь, что соперники, найдя новый общий объект агрессии, отвлекутся друг от друга. И хорошо бы полиции приехать до того, как они начнут палить.
Старший парень опомнился в тот момент, когда Эш окончательно высвободил ремень из брючных петель. Командир бесполевой команды крепче перехватил энергетическую пушку. Словно восприняв этот жест как сигнал, остальные мальчишки вновь начали поднимать оружие.
Эшу уже доводилось останавливать вооружённую стычку — когда несколько лейских студентов решили испытать раздобытые у каких-то зарубежных торговцев запрещённые артефакты. Но тогда в его распоряжении было кое-что посерьёзнее уверенного вида, веского голоса и кожаного ремня. Впрочем, в правильных руках и ремень может быть очень полезной штукой. Особенно если это не просто ремень.
Энергетический кнут метнулся к старшему из парней. Кончик хлёстко скользнул по руке, выбивая из неё пушку. За пару секунд юные вояки лишились оружия, не успев даже понять, как. Эффект получился прекрасным: банды шарахнулись от Эша в разные стороны.
«Отлично. А теперь сделай вид, что тебе хватит сил это повторить».
Парни замерли в нерешительности. Большинство смотрело на оружейника с испугом. Некоторые — с завистью. И только один — с резкой неприязнью.
Щелчок взводимого курка Эш услышал раньше, чем заметил пистолет в руке Чака.
«А ещё ты ловишь ножи зубами и плавишь пули взглядом».
Не взглядом, конечно. Полем. Раньше.
Пальцы ещё помнили движения, но сил было недостаточно. Первая пуля лишь слегка отклонилась от курса, скользнула вдоль вскинутой руки, наискось пробила плечо. Вторая попала в грудь. Удара третьей Эш не почувствовал. Он пошатнулся, зажимая пульсирующую рану на руке. Из-под быстро слабеющих пальцев толчками пробивалась алая кровь. Происходящее потеряло связность, превратилось в череду вырванных из контекста кадров. Колени ударились о землю. Солнце резануло глаза.
— Суицидник чёртов!
Голос дрожит не то от злости, не то от страха.
— Дыши!
Руку стягивает жгут.
— Осторожно, но дыши, слышишь?
Эш подчинился. Воздуха не хватало. Казалось, на грудь навалили гору камней. Маленькая ладонь, крепко прижавшая к ране повязку, была почти неощутима.
— Ну какого чёрта ты в это полез? Не мог полиции дождаться?
— Они бы… поубивали… друг друга…
Он закашлялся, на губах выступила кровавая пена.
— Да, конечно, лучше, чтобы они дружно поубивали тебя… Молчи, дурак! И дыши. Нужно дышать, понял? Через не могу.
Шум, перекатывавшийся по чаше стадиона, прорезала сирена «скорой». Голос Джин поплыл, слился с неразборчивым гулом. Кажется, всё очень плохо. Но теперь он в надёжных руках и может позволить себе отключиться.
Взгляд расширенных зрачков слепо скользнул в сторону.
— Нет, нет, нет, не смей! Эш, сфокусируйся, ну! Посмотри на меня!
Дыхание, которое только что было медленным и тяжёлым, стало вдруг пугающе частым, судорожным.
— Сюда! — Джин обернулась к врачам, уже бегом спускавшимся в чашу стадиона. — Помогите!
Её оттеснили в сторону.
— Вы его знаете?
— Да.
— Поле есть?
— Да.
— Хорошо, уже шанс. Поднимайте его, осторожнее!
Быстрые слаженные действия врачей немного отрезвляли. Но Джина никак не могла оторвать взгляда от запрокинутой головы Эша, от полупрозрачной кислородной маски, край которой врезался в бледную до голубизны щёку, от белых полос под не до конца опущенными веками.
Всю дорогу до больницы Джин краем сознания следила за работой автомобильной подвески, дополнительно смягчая удары и выравнивая машину на поворотах. При этом она не сводила глаз с мертвенно бледного лица.
Если бы она действительно подвесила сигналку! Придумала бы что-то незаметное. И, может быть, маячок среагировал бы на опасность чуть раньше, чем Эш начал колдовать так, что она это почувствовала. И у неё была бы ещё пара минут. Да хоть одна минута!
Руки дрожали. Джина не осознала, в какой момент в пальцах оказался ватный тампон, смоченный нашатырём.
Она опять почти опоздала…
«Почти, — повторила про себя Джин. — Почти».
Нужно постоянно держать это в голове. «Чуть не…» — тоже неплохой вариант. Потому что всё-таки «не».
И не забывать дышать. Это не так уж сложно. У тебя же нет дыры в лёгком. А сейчас совсем не время для обмороков.
В больнице Джину — напуганную, окровавленную, готовую, кажется, вот-вот потерять сознание, едва саму не увезли на осмотр. Но девушка отбилась от врачей и потерянно застыла на банкетке в быстро опустевшем коридоре перед дверью операционного блока. Оглушительная тишина давила на нервы. Как и то, что Джин почти не чувствовала донорской связки. Эффект был психологическим: паника блокировала ощущения, не давая адекватно оценивать действительность. Это они уже проходили, и не раз… Но сейчас повод для страха действительно был. Настолько реальный, что от одной мысли об этом начинали дрожать руки и становилось тесно в груди.
Джин сбросила кроссовки, закинула ноги на сиденье и сжалась в комок, прислонившись виском к холодному кафелю стены. Закрыв глаза, колдунья сделала несколько глубоких, во весь объём лёгких, вдохов и постаралась успокоиться. Вот она, тонкая, но прочная энергетическая нить. Ровно и уверенно тянется через коридор, преодолевает матовое стекло двери, проскальзывает в операционную, охватывает запястье пациента. Чувства Джин обострились, устремились вместе с щедрым потоком силы туда, через коридоры и двери, к жёсткому свету, бликующему на металле, к болезненно красному на стерильно белом.
Она почти ничем не могла помочь. Каким бы сильным ни было поле, нельзя проводить полостную операцию, не будучи хирургом, не имея опыта, не зная в точности, что нужно делать. Можно лишь делиться силами с человеком, которому они сейчас нужнее всего. Джин и делилась, ощутимо смещая энергетический баланс между связанными полями — от донора к реципиенту. Не чувствуя времени и не думая о том, как долго продержится. Она не могла восстановить разорванную артерию, восполнить потерю крови, зашить простреленное лёгкое. И утихомирить бешено, хаотично, без всякого ритма колотящееся сердце Эша не могла тоже. Она могла только вцепиться в чужую жизнь всеми нитями своего якобы неистощимого поля — и держать, изо всех сил, кусая губы и сжимая кулаки, давая врачам чуть больше времени.
— Сердце вразнос пошло…
Слух выхватывал только отдельные фразы.
— Вижу. Заряжай…
Чьи-то пальцы коснулись браслета Эша. Джин вздрогнула и чуть не закричала, но резкий голос заставил руку отдёрнуться.
— Не тронь! Он уже минут пять на чистом поле держится. Ну всё, хватит, парень. Давай теперь сам…
В тот момент, когда электрический разряд коснулся сердца Эша, у Джин кончились силы. Её вышвырнуло из операционной, бросило в неприветливую белизну пустого коридора. Донорская связка напряглась, зазвенела возмущённо. Всё, больше нельзя. Иначе на минимально необходимое поддержание поля энергии не хватит, и всё будет напрасно.
А сейчас?
Сейчас не напрасно?
Сердце мощными толчками качало кровь, оглушая, отдаваясь болью в висках. Чувствовать всё, что происходит с Эшем, было тяжело и страшно, но оказалось, что не чувствовать этого — куда страшнее.
Джин почти бессознательно набрала номер Рэда. Меньше всего сейчас хотелось сочувствующих причитаний. Хотелось спокойной адекватной реакции — устойчивого волнореза на пути поднимающегося гребня паники. По правде говоря, больше всего хотелось заорать во всё горло, так, чтобы задрожали стены и зазвенели стёкла. Пришлось заткнуть себе рот телефонным разговором.
Веский, уверенный голос Рэда не помог. И, разорвав связь, Джин ткнулась лбом в колени и просто сидела неподвижно, в полузабытьи, беззвучно плача от страха и беспомощности.
