Волчья хватка - Алексеев Сергей Трофимович (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
Через четверть часа Надежда Львовна начала хрипнуть.
Еще раз обследовав берег, он нашел лишь следы Витюли, который в двух местах приближался к воде и топтался на месте. Получалось, что Миля не подходила к речке, а двинулась вдоль нее вверх или вниз, и теперь можно вести поиск в этих двух направлениях. И все-таки, ведомый интуицией, Ражный снял одежду, спустился с бревен и переплыл на другую сторону.
Отпечаток маленькой босой ступни он нашел на песке чуть выше уреза воды. Далее все спрятал травянистый склон.
Значит, она точно так же, как Ражный, подошла к разрушенному мосту по бревнам, с них же сошла и поплыла. Если бы не снесло течением, Миля могла бы выйти на берег по тем же остаткам моста и вообще ничего не оставить...
Поведение девственницы не выдавало ни отчаяния, ни истеричности, а напротив, холодный расчет и способности прятать свое присутствие.
Он накрыл единственный след куском коры и поплыл обратно.
Бандерша все еще кричала, окончательно сорвав голос.
– Хватит, замолчите, – сказал Ражный. – Не откликнется.
– Почему?.. Почему не откликнется?!
– Ваша девственница сбежала. – Он сел в машину.
– Зачем?.. Для нее же все обошлось, заплатили деньги!
– Вопрос не ко мне...
Егеря уже вернулись на базу, протрезвевшие и хмурые, не было только двух – старшего Карпенко и Агошкова, отправленных на смолзавод за Кудеяром. Президент поставил в строй и Витюлю как виновника побега, хотя по лесу он ходил плохо и бывало, что плутал в трех соснах, указал на карте кварталы, где следует искать, и отправил эту гвардию за мост по старой дороге. Бандерша продержалась еще пару часов, привыкшая к бессонным рабочим ночам, однако в десятом стала ломаться – добил потерянный голос. Ничуть не стесняясь Ражного, достала из пудреницы крохотный пакетик кокаина, привычно и с сожалением вытряхнула на лакированный ноготь малые остатки и вдохнула через тонкий, изящный нос. Потом спалила пакетик на огне зажигалки.
– Это последний, – предупредила с внутренним раздражением. – У вас, конечно, здесь ничего не найти?
– Героина почему-то не завозили, – пробурчал он. – Упущение... Исправим. Завтра вернется Каймак – подбросит пару килограммов.
Через несколько минут она снова была в форме, даже голос поправился. Ражный владел по крайней мере двумя десятками способов, как без специальных средств, наркотиков и алкоголя восстанавливать силы и держаться на ногах в течение нескольких суток, но сейчас не хотел воспользоваться, а пошел к себе и лег спать.
Бандерша осталась на улице ловить кайф...
Проснулся он около трех часов от того, что почуял присутствие в доме еще одного человека. Лежал лицом к стене, не видел, да и не слышал, что происходит за спиной, однако чувствовал движение, дыхание, короткие, пристальные взгляды.
Он точно помнил, как запирал дверь, и если бы из лесу пришли егеря, не стали бы проникать в дом, к примеру, открыв ставни на окнах или подобрав ключ. Да и несмотря на их, временами, запойный характер, все-таки они оставались людьми чистыми, в какой-то мере непорочными. Сейчас что-то сильно настораживало. «Полет нетопыря» в родительском доме достигался очень просто, он парил после сна, и чувства были открытыми, чуткими и восприимчивыми ко всякой тонкости.
Прикидываясь спящим, Ражный лежал в прежней позе, старался услышать передвижение незваного гостя и понять его цель, пока не сообразил, что это может быть только Поджаров.
Ражный обернулся – за спиной никого не было, хотя сумеречный дом из-за закрытых ставен не просматривался до своих дальних углов. Свет падал лишь через круглые отверстия верхних продыхов, открываемых на лето, четкие, яркие овалы лежали на полу, притягивая зрение. Он сел и еще раз осмотрелся, прислушиваясь к себе – нет, все-таки не почудилось, в доме была живая душа. Сняв крюк, толкнул створку ставни: полуденное жаркое солнце ворвалось в дом и высветило автопортрет отца, так и оставленный в самодельном мольберте.
Возле него стоял Поджаров и рассматривал другое полотно под названием «Братание».
– Впечатляет, – заключил он. – Если ваши поединки на самом деле происходят с такой экспрессией, мы будем собирать стотысячные стадионы, как на футболе... Как ты считаешь, сколько потребуется времени, чтобы провести подготовку первой группы спортсменов? Год? Три?..
– Минимум сорок лет...
– Надеюсь, это шутка?
– Где уж там... Даже этого мало.
– Если по ускоренной программе? Так сказать, рекламный ролик? Мы должны сделать серьезную заявку, заинтриговать...
– Задаешь вопросы так, будто я уже дал согласие, – проворчал Ражный, плеская на лицо воду из умывальника.
– Тебе же некуда деваться, Вячеслав. – Финансист будто бы с сожалением пожал плечами. – Ты давно под полным контролем. И впредь будешь для нас абсолютно прозрачным.
– Девицу нашли?
– Прочесали все леса на два десятка километров в округе – все впустую, – доложил он. – Скорее всего, утонула... А дамочка эта, сутенерша, пыталась поднять скандал, вызвать милицию... Она на игле сидит, дали пока усиленную дозу...
– Кудеяр – ваш человек?
– Человек, которого ты так называешь, один из самых надежных и доверенных моих людей, – без всякого самодовольства подтвердил Поджаров. – Как приставить к тебе, придумывал не я – он.
– Талантливый парень, – похвалил Ражный. – Подозрений не вызывал... Если доверенный, значит, в курсе дел?
– Ни в коем случае. При делах только один Каймак.
– Ты же понимаешь, если я соглашусь – потребую особых условий.
– Куда же ты из подводной лодки денешься! – засмеялся довольный Поджаров. – Если соглашусь!.. Ты уже согласился! Еще вчера, на берегу, когда я сказал о видеопленке. А что касаемо особых условий, я их предполагал. И готов выслушать, потому что это уже деловой разговор.
– В первую очередь отдашь мне Кудеяра.
– Условие более чем странное... Зачем он тебе?
– Мне нужен раб. Раб – моя собственность, которую не жаль.
– Не понял...
– Для тренировок, как тренажер, если говорить понятным тебе языком.
Финансист настороженно усмехнулся.
– А он... останется жив?
– Нет.
– Я бы мог предложить другого. Этот еще будет полезен, полезен нам обоим...
– Слушай, Поджаров! Если ты будешь и впредь таким неуступчивым, у нас вообще разговор не состоится.
– Состоится, – тихо и назидательно произнес он. – Непременно состоится. Иначе быть не может.
– Может, – в тон ему повторил Ражный. – Непременно может. Снял ты поединок с Колеватым, и что? Теперь засунь эту пленку себе в задницу и топай отсюда.
– Ты смелый парень, Ражный. Я давно это заметил. А если этот ролик в эфире прокачу?
– Не забудь выслать гонорар.
– Посмотрят твои товарищи по ордену...
– Как я с Колеватым боролся? Ну? Давай с тобой поборемся, хоть сейчас.
Независимый тон Ражного не то чтобы смутил, но поколебал вчерашнюю уверенность Поджарова, и этого хватило, чтобы сделать определенный вывод: у «Горгоны» иного козыря не было. Иначе бы финансист выдал его в эту минуту, чтобы окончательно додавить противника и полностью овладеть ситуацией.
Вообще-то существование такой пленки, тем более ее обнародование, несло определенную опасность, но только лично для Ражного. Ему светило Сирое Урочище и лишение права на вотчину, поскольку он не смог обеспечить конфиденциальность и безопасность поединка. Суд Ослаба в этом отношении был суров... Но борьба с «Горгоной» не кончилась; наоборот, только начиналась, и сегодняшние пикировки можно было отнести к кулачному зачину. Что конкретно вычитал японец в древнем манускрипте, было не совсем понятно, однако Ражный предполагал, не очень-то много, скорее всего, общие положения, кое-что из обычаев воинства, возможно, некие житейские детали. Так что если и была утечка, то в древности, не по его вине и весьма ограниченная.
Из финансиста сейчас требовалось вытащить все, что знает он сам и что поведал ему Хоори.
