Братья по оружию - Перрин Дон (книга жизни .txt) 📗
– Но это… это неблагородно! – задохнулся от возмущения лорд-мэр. – Такие условия неприемлемы! Мы на них не пойдём!
Командующий Холос развернул коня и поскакал обратно к лагерю, охрана понеслась вслед. Люди Безнадёжности начали готовиться к битве, собираясь убивать или умереть. Они верили, что отстаивают свой город, борются против несправедливости.
Никто из них понятия не имел, что война развернулась не из-за них, а люди Безнадёжности лишь маленькие разменные фигурки в чьей-то огромной и сложной партии. Они не ведали, что Лорд, пославший сюда армию, даже не знал названия их города, пока не нашёл его на карте, а его командиры расценивали эту операцию как тренировочную…
Жители Безнадёжности верили, что смертью докажут свою храбрость. Они не знали, что скоро от их города останется лишь дым, который превратится в маленькое облачко, что легко разметает холодный северный ветер. И Безнадёжность будет забыта навсегда…
2
Приблизительно в то же время, когда по приказу короля Вильгельма Справедливого на главной площади потрошили гонца восставшего города, армия Безумного Барона начала свой поход к обречённой Безнадёжности.
Во главе с бароном, весело размахивающим своей широкополой шляпой и громко хохочущим просто от предвкушения новых сражений, солдаты следовали по дороге среди приветствий и прощальных напутствий от жителей Лэнгтри. После того как последний тяжело гружённый снаряжением фургон прогрохотал по дороге, горожане разошлись по домам, довольные миром и спокойствием вокруг, жалея лишь о скором уходе солдат.
Барон решил не изматывать свою армию походом, а идти экономными переходами, не больше пятнадцати миль в день. Ему нужны были отряды, способные сражаться, а не падать от истощения. Броню, оружие и провизию везли на повозках, поэтому солдатам не надо было останавливаться больше одного раза в день.
Любого, кто по неосторожности или болезни выбивался из общего ритма, нещадно изводили насмешками, но позволяли ехать в фургонах. Все солдаты шли в прекрасном расположении духа, стремясь поскорее победить и получить оплату. Над колонной не смолкали песни, в которых явственно слышался густой баритон Айвора Лэнгтри. Внутри рядов рассказывали весёлые истории и всячески подшучивали над молодыми рекрутами. Любой солдат знал: для него это, может быть, последнее сражение и где-то наверняка лежит стрела, помеченная его кровью, или меч с его именем на лезвии…
Но зачем грустить об этом постоянно, когда жизнь так прекрасна!
Единственным человеком, который не наслаждался походом, был Рейстлин. Его слабое тело не могло выдержать даже умеренный темп ходьбы, и через пять миль он уже еле волочил ноги.
– Ты должен сесть в фургон со снаряжением, Рейст, – наконец участливо посоветовал ему Карамон.
– Так же как и остальные… – пробормотал в ответ Рейстлин. Его лицо от усталости покраснело, рот был широко открыт. – Так же как и остальные больные и слабые, – с трудом закончил он.
– Я… я не это имел в виду! – запнулся Карамон. – Сейчас ты намного сильнее, чем раньше… Не то чтоб ты раньше был слабым, но…
– Успокойся, Карамон, – сказал Рейстлин раздражённо, – Я прекрасно понял, что ты подразумевал, – Он обиженно захромал вперёд, оставив Карамона только смотреть себе вслед и качать головой.
Рейстлин представил презрительные взгляды других солдат, проходящих мимо, когда он будет ехать на мешке с сушёными бобами, представил брата, который помогает ему влезать в фургон и вылезть из него, заботясь и оберегая, и дал себе слово пройти весь путь пешком, даже если это убьёт его в конце концов, что очень вероятно. Упасть мёртвым лучше, чем испытывать постоянную жалость.
Маг потерял след Хоркина среди солдатских рядов, – возможно, он шёл рядом с бароном во главе колонны. Когда юноше передали приказ немедленно явиться к мастеру магии, Рейстлин был крайне удивлён, разыскав того лежащим в одном из фургонов.
– Я слышал, ты всю дорогу шёл, Красный? – спросил Хоркин.
– Как и остальные солдаты, мастер Хоркин, – ответил Рейстлин, приготовившись к оскорблениям. – Не волнуйся, я немного устал, вот и все, к утру буду абсолютно свеж.
– Хых! Вот твой помощник, Красный! – Хоркин указал на осла, привязанного к одному из фургонов. Тот спокойно жевал сено, не обращая внимания на происходящее вокруг и считая все тщательно организованным людским беспорядком. – Это Лили, она очень смирная, но держи в карманах побольше яблок.
Хоркин почесал ослицу между ушами.
– Благодарю за беспокойство, мастер Хоркин, – натянуто произнёс Рейстлин, – но я продолжу идти пешком.
– Как хочешь, Красный, – пожал плечами боевой мат. – Но тебе будет невероятно трудно догонять меня. – Он кивнул на другого осла, почти близнеца Лили, даже с такой же тёмной полоской на спине.
– Ты поедешь на осле? – удивился Рейстлин. Он знал, что мастер магии, несмотря на внешний вид, необычайно вынослив. Однажды боевой маг прошагал семьдесят миль за день, неся огромную и тяжёлую сумку. Тридцать миль в день, согласно теории Хоркина, – лёгкая прогулка по саду. – Ты ведь собираешься сделать это только ради меня, мастер Хоркин, – добавил юноша прохладно.
Хоркин доброжелательно похлопал его по плечу:
– Ты мой ученик. Красный, я честен, когда говорю это. Но сейчас ты меня не заботишь. Я еду верхом, потому что имею на то причину, которую ты увидишь утром. Ты мог бы помочь мне, но если ты решил идти пешком…
– Достаточно. Я еду, – сказал Рейстлин, улыбнувшись.
Хоркин кивнул и откинулся на своё удобное походное ложе. Рейстлин остался один и принялся задабривать Лили, задаваясь вопросом, какое извращённое завихрение в его характере заставляет обижаться на Карамона за заботу и уважать Хоркина за безразличие.
Если юный маг и думал, что теперь у него наступят лёгкие времена, то он жестоко ошибался, обнаружив это уже на следующий день.
Два мага ехали в хвосте огромной колонны, прямо за повозками со снаряжением. Рейстлин вовсю наслаждался ездой и солнечным светом, когда неожиданно Хоркин, издав дикий крик, стал дёргать поводья, поворачивая голову скакуна так резко, что осел протестующее заревел. Пиная осла под брюхо, Хоркин быстро выехал с дороги, заорав Рейстлину, чтобы тот следовал за ним. Магу и в голову не могло прийти, что его Лили может испытывать такие нежные чувства к своему дружку. Ослица без понуканий рванула вслед, да так, что Рейстлин едва удержался. Они едва не свалились в овраг, а затем припустили вперёд, пересекая большой клеверный луг.
