Старец Горы - Шведов Сергей Владимирович (полная версия книги .txt) 📗
– Нет, – покачала головой Адель. – Я верю, что Бог не покинет нас, и помощь придет вовремя.
Византийцы трудились всю ночь без устали. Камни подвозились к озеру на телегах и сбрасывались в воду. Дамба росла прямо на глазах. В ход пошли бревна от плотов, которые прибило к берегу. Византийцы, обозленные на гарнизон замка, делали все возможное, дабы отомстить за гибель своих товарищей. Дабы ускорить работу, Монастра приказал вернуть из ущелья конницу и тысячу пехотинцев, которые с охотою подменили своих уставших товарищей. По мере продвижения дамбы стрелы со стен замка все чаще попадали в цель. Дабы уберечь строителей от смерти и ран, Монастра приказал соорудить несколько гигантских щитов из досок и прикрепить их к плотам. Работа сразу же ускорилась. Когда дамба приблизилась к замковой стене на расстояние нескольких десятков шагов, дукс отобрал лучших лучников и повелел им обстреливать защитников замка.
Потеряв несколько человек убитыми, шевалье де Сен-Валье посоветовал своим людям больше не высовываться за зубцы. Внешняя стена была снабжена галереей, по которой можно было ходить пригнувшись, но Бернар большинство сержантов разместил в угловых башнях, где имелись бойницы для арбалетов и луков. Сен-Валье отлично понимал, что внешнюю стену ему в любом случае не удержать, но не торопился отходить на второй рубеж обороны. В самой дальней башне он разместил пятерых лучших своих бойцов во главе с Вузлевом, чем, кажется, удивил и руса, и его товарищей.
– Эту башню вы будете удерживать даже тогда, когда мы уйдем с внешней стены, – пояснил свой замысел Бернар. – Сюда из донжона ведет подземный ход. Если нам станет совсем невмоготу, мы попытаемся спастись водой.
– Понял, – кивнул Вузлев. – Живыми башню не отдадим, а мертвыми – не взыщи.
Гарнизон удерживал внешнюю стену до последней возможности, осыпая градом стрел, ползущих по стенам пехотинцев, но сдержать напора византийцев не смог. Вступать с пельтастами в рукопашную схватку Сен-Валье не собирался. Горстка защитников замка просто утонула бы в византийском море. Периметр внутренних стен был гораздо меньше периметра внешних. Потому и обороняться здесь было легче. Однако Бернар не строил иллюзий. Он уже потерял треть своих людей, и под его началом осталось только два десятка сержантов и пятеро слуг, которые хоть и проявляли в создавшихся условиях редкостное мужество, но все-таки противостоять хорошо обученным пельтастам не могли. Несколько раз Бернар прогонял со стены в донжон Гуго и Влада, но они неизменно возвращались в ряды защитников замка со своими почти игрушечными арбалетами в руках. Впрочем, византийцы были так близко, что стрелять в них приходилось практически в упор. Котлы с кипящей смолой опустели, а пополнять их оказалось нечем, да и некому. Византийцы приставили к стене штурмовые лестницы и без труда овладели галереей. Бернар еще какое-то время удерживал башню с воротами, благо со стен в нее проникнуть было не так-то просто, но после того, как был ранен юный Понс, рубившийся в одном из проемов, а дубовые двери затрещали под ударами тарана, шевалье приказал отступить к донжону. Сержанты, прикрываясь щитами от летящей со стен смерти, сумели вынести Понса и детей, но не смогли уберечь от смерти благородную Адель. Стрела пробила кольчугу баронессы под левой грудью, и Бернар внес ее в донжон уже мертвой. Двери в главную башню удалось закрыть и забаррикадировать разным хламом, но замок был обречен и Сен-Валье отдавал себе в этом отчет. Отослав уцелевших сержантов к бойницам, Бернар поднялся на третий этаж, где лежала мертвая Адель. Служанки уже успели снять с нею кольчугу и гамбезон и облачить в пелисон, подбитый соболями. Шевалье глянул в мертвое лицо баронессы и скрипнул зубами в бессильной злобе. Плакал только пятилетний Филипп, никак не хотевший верить в то, что мать никогда больше не отзовется на его призыв, старшие сыновья благородной Адели молчали, сжимая в руках арбалеты.
– До темноты мы продержимся, – глухо сказал Бернар, – а ночью вы прыгнете со стены и постараетесь добраться до берега.
– Понс не доплывет, – сказала дрогнувшим голосом Сесилия.
– Тебе придется постараться, граф Тулузский, – осторожно погладил юношу по голове. – Гуго и Бернар помогут Венсану и Филиппу.
– А кто похоронит маму? – спросил Влад.
– Я, – сказал Сен-Валье. – Клянусь тебе, что ни на шаг не отойду от ее могилы.
Византийцы уже заполнили внутренний двор и теперь устанавливали таран против двери, ведущий в донжон. Сержанты стреляли в них через узкие бойницы, но пельтасты, окружив таран с двух сторон, прикрывали работающих мастеров щитами. Ночь уже вступала в свои права, и во дворе то здесь, то там вспыхивали факела.
– Пора, – выдохнул кто-то за спиной Бернара и тот, резко обернувшись, встретился глазами с Вузлевом. Шлема на голове руса не было, кольчуга повреждена в нескольких местах, а сам он с трудом держался на ногах. – Византийцы рвутся в башню, долго нам их не удержать.
– Забирай детей, – распорядился Бернар. – И дай им отплыть подальше.
Шум на нижнем этаже донжона заставил шевалье метнуться к лестнице, к которой уже спешили его сержанты. Задача у них была очень простая – задержать византийцев хотя бы на короткое время, пока дети доберутся до спасительной башни. Бернар обнажил меч и обрушил его на голову ближайшего врага. Лестница оказалось узкой, и это уравнивало шансы сражающихся. К сожалению, снизу стреляли из луков, и чтобы спастись от немедленной смерти Сен-Валье повел своих людей в самую гущу византийцев. Напор их оказался столь неистов, что пельтасты подались назад и покатились вниз по лестнице. Впрочем, снизу их поддержала новая волна атакующих. Удары сыпались на Бернара со всех сторон, его сержанты падали один за другим, иссеченные мечами, а он все продолжал отбиваться, в надежде выиграть у смерти хотя бы еще мгновение для спасения чужих жизней.
Рус Вузлев все-таки успел привести детей в башню раньше, чем туда ворвались обезумевшие пельтасты. Двое его уцелевших товарищей продолжали удерживать узкие проемы, не пуская византийцев внутрь каменного мешка. Силы их были уже на исходе, а потому Вузлев подтолкнул к лестнице, ведущей на крышу замешкавшегося Гуго:
– Прыгайте прямо с башни, на стену нам уже не пробиться.
Влад подхватил на руки Филиппа и первым ринулся в пустоту, следом за ним прыгнули, взявшись за руки Гуго и Венсан, а Сесилия замешкалась, помогая раненному в плечо Понсу взобраться на парапет.
– Прыгай, – страшно выдохнул ей в спину рус и обрушился всем своим мощным телом на пельтастов, выскочивших на крышу. Сесилия успела увидеть, как падает Вузлев, прежде чем рухнуть в пропасть, распахнувшую ей навстречу свой жуткий зев. На поверхность она вынырнула как раз в тот момент, когда сознание уже готово было ее покинуть. Рядом барахтался Понс, стараясь удержаться на плаву с помощью здоровой руки. Сесилия схватила его за волосы и потянула за собой. Где-то поблизости плакал Филипп и слышался приглушенный голос Влада.
– Где Гуго и Венсан? – спросила Сесилия и не узнала своего севшего от испуга голоса.
– Здесь мы, – отозвалась темнота. – Плывите сюда. Мы на плоту.
Плот оказался спасением и для Понса, почти потерявшего сознание, и для Сесилии, путавшейся в складках намокшей котты. При помощи Влада и Гуго ей удалось втащить отяжелевшего Понса на скользкие бревна, где уже сидели, прижавшись друг к другу, Филипп и Венсан.
– Плывем к берегу, – тихо сказал Влад, толкая плот перед собой. Сесилия понятия не имела, где этот берег находится, но с охотой присоединилась к пажу. Вода была теплой, плот позволял ей легко удерживаться на плаву, а потому девушка стала потихоньку приходить в себя. Она уже различала силуэт замка Русильон, проступающий из темноты. Оттуда неслись вопли пельтастов, празднующих победу. По вспышкам многочисленных факелов Сесилия определила, где находится стан византийцев, и поняла, что Влад и Гуго толкают плот в сторону, противоположную той, где ей не хотелось бы оказаться. До берега они плыли довольно долго. Сесилия потеряла счет времени, но сообразила, что до рассвета еще далеко. Ночь выдалась лунной, однако тучи то и дело закрывали бледный диск, и тогда весь мир погружался во тьму, жуткую и враждебную. Почувствовав под ногами дно, Сесилия взяла себя в руки. В конце концов, она была самой старшей в этой компании, за исключением Понса, но на провансальца сейчас не приходилось рассчитывать, он то и дело впадал в забытье, пугая маленького Филиппа стонами.
