Всадник и Тень (СИ) - "Кицуне-тайчо" (книга жизни txt) 📗
Вскоре отшельник вывел магов в небольшую расселину, где в одной из скальных стен чернела глубокая дыра. Старик ютился в настоящей пещере. Но путники уже готовы были забраться хоть под землю, хоть под воду, лишь бы там была еда.
Внутри пещеры оказалось неожиданно хорошо. Сухой, неестественно ровный пол, покрытый слоем засохших хвоинок, покатые стены, смыкающиеся куполом высоко над головой. Просторное, пусть и бесформенное помещение размером не меньше обычных комнат в Гессе. Но помещение на удивление пустое. Ни полок, ни сундуков или коробов, вообще никаких хранилищ и никаких вещей, разве что в дальнем конце расположилось на полу что-то вроде огромного птичьего гнезда: торчащие во все стороны веточки, посередине – скомканное одеяло. Но зато в центре пещеры – основательный деревянный стол и столь же основательная скамья возле него.
– С постелью лень возиться, – небрежно пояснил старик. – Нагулялся, пришел, упал. Поэтому всегда там, пусть ее.
Он вдруг оглянулся на своих гостей, и лицо его приняло озабоченное выражение. Он глянул на стол, снова на магов, снова на стол, сокрушенно помотал головой.
– Нет, не так. Не годится. Вот так.
Стол вдруг переменился, стал низким и квадратным, скамья исчезла, а вместо нее возникли три плетеных кресла, уютных даже с виду. Арвент и Крайт не сразу заметили, что у них отвисли челюсти.
– Так ты мастер? – Крайт мгновенно взял уважительный тон, хотя и не успел перестроиться на уважительную форму. Он сам точно не знал, что имеет в виду. Просто высоким стилем обычно владели боевые маги в звании мастера, хотя даже у мастеров он прежде не видел столь чистой работы. Изменять предметы не по одному, а все разом, даже нет, будто просто заменить одну картину на другую…
– Да ну – мастер! – старик небрежно отмахнулся. – Да и мастеров-то не было. Вы давайте, садитесь. Что будете?
Отшельник первым уселся в ближайшее кресло. Оно заранее было чуть повернуто вбок, правой стороной к столу, по обычаям всадников: так удобнее, вытянув ноги, брать с низкого столика напитки и закуски. Вот только стол пока пустовал, и хозяин не спешил доставать пищу из погреба. Но гости прошли вглубь пещеры и неуверенно уселись на оставшиеся кресла. А что им еще оставалось?
– Молчите? – сказал старик. – Ну ладно, тогда как-нибудь так.
Стол внезапно оказался уставлен всевозможными блюдами. И жареная дичь, и рыба, и пироги, и фрукты, и мягкие, еще горячие булочки, и холодное молоко в глиняном кувшине, и ягодные соки, а в середине гордо разместилась бутылка вина, покрытая пылью, словно только что из подвала. Приятели ошалело таращились на все это великолепие и не шевелились. Впечатляла скорость, с которой все это оказалось на столе, да и правдоподобие тоже. Корочка на птичьих ножках исходила жиром и еще слегка шкворчала, будто только что с огня. Поблескивала влага на гладких боках фруктов. Крайт, глядя на все это, едва не застонал от разочарования. Что толку от фантазийной еды, как бы достоверно она ни выглядела? Сейчас он с удовольствием обменял бы всю эту роскошь на черствую корочку хлеба, но настоящего, сделанного без применения магии.
– Ну и долго вы будете пялиться? – проворчал старик. – Остывает.
Он ухватил с тарелки пирожок и принялся с достоинством его жевать, уставившись в стену. Его гости обменялись тоскливыми взглядами. От вида пищи, от соблазнительных запахов муки голода еще усилились. Но как решиться съесть что-то, созданное явным безумцем? Тут даже опытные маги в ясном рассудке не способны придумать что-то съедобное.
– А все почему? – заговорил старик, принимаясь за второй пирожок. Обращался он при этом, кажется, к стене. – Нет доверия. Ума много, а доверия нет. Мир, ребятки, он простой. Он вот. А вы думаете. Знать надо, а не думать. Вот ты, Арвент, когда своего Зокки создавал, много ты думал? Наверное, каждую клеточку выдумывал, да? И вот до таких вот.
Отшельник свел вместе большой и указательный палец и поднес к прищуренному глазу, будто пытался заглянуть в несуществующую щель между ними.
– А ты, Крайт? Когда ты – и земля, и небо, ты тоже все до последней трещинки выдумываешь?
Крайт вцепился в подлокотники, так что побелели костяшки пальцев, и чувствовал, как стекает по спине капля пота. Арвент, белый, как снег, немигающе таращился на старика.
– Ну вот и все так же просто, – невозмутимо закончил тот и потянул с блюда третий пирожок.
– Так, Крайт, ты только не смейся, – Арвент вытянул руку в предупреждающем жесте, продолжая разглядывать невыразительный профиль отшельника. – Вы… Вы же Великий Мастер, да?
– А, это прозвище! – старик небрежно взмахнул своим пирожком. – Это уже после дали.
Крайт первым вышел из оцепенения. Его практичный ум довольно быстро сделал вывод, представляющийся наиболее важным:
– Тогда эта еда настоящая!
И он немедленно вцепился в птичью ножку.
– Крайт, ты придурок! – зарычал на него Арвент, не замечая, что и сам уже хватает кусок пирога. – Ты о чем-нибудь, кроме еды, думать можешь? Мы же легенду встретили! Понимаешь ты это?
– Легенда никуда не денется, – пробубнил Крайт, – а я голодный.
– Вот поэтому, – одобрительно прокомментировал Великий Мастер. – Ты практичный, поэтому Тень.
– А я? – тут же спросил Арвент с нескрываемым любопытством.
Старик повернулся к нему и вдруг посмотрел неожиданно тяжелым взглядом. Переменилась его осанка, и в повороте головы примерещилось что-то смутно знакомое.
– Ты, Арвент, несомненно талантлив, – размеренно заговорил Мастер, и оба мага вздрогнули: это был пусть не голос, но интонации старейшины Арбелиуса. – Хорошая наследственность, отличная выучка, упорство и трудолюбие. Разумеется, амбициозность, как без этого. Ну и необычный образ мыслей, который ты, между прочим, от Крайта и подхватил, когда вместе по крышам бегали. У тебя с самого начала были все задатки для того, чтобы стать великим. Судьба тебе благоприятствовала, и ты сам не прохлопал ушами, использовал все шансы, которые она тебе давала. То ли дело Крайт. Совсем ничего для удачного начала! Есть амбиции, но нет таланта. Только упрямство и почти нечеловеческая работоспособность. Но этого мало, чтобы стать первым, твое прилежание сделало бы тебя разве что очень хорошим помощником. Поэтому приходится хитрить. Благо ум у тебя изворотливый.
Крайт напрягся. Показалось, что вот сейчас оратор примется подробно рассказывать, как и где он схитрил. Но тут, старик, словно отгадав его страх, резко сменил тему.
– Мясной пирог для тебя есть. Ты его до сих пор любишь больше всего на свете. А ты, Арвент, вон те булочки попробуй. Лучше, чем у твоей жены, или нет? – И он тоненько захихикал.
Булочки оказались выше всяких похвал, хоть Арвент и не решился бы сказать, чьи вкуснее – эти или Ринны. Крайт затолкал в рот полпирога, едва не поперхнулся и теперь пытался справиться с последствиями собственной жадности. Арвент налил в большую глиняную кружку сока и с восторгом уставился на старика. Нужно было срочно о чем-то его спросить, но в голову, как назло, ничего не лезло. Он заранее сокрушался, как много вспомнит потом, когда они уйдут, о чем следовало узнать.
– А почему вы живете здесь? И как давно?
– Надоело, – старик безмятежно пожал плечами. – Люди мельтешат. Город большой, все разные, всех чувствую, а они маются, глупые. Не люблю, когда маются. Так же просто все. Но ведь нет! Ушел. Надоели.
– Получается, вы чувствуете, когда рядом с вами кто-то мучается? – не сразу сообразил Арвент. – И вам от этого тоже плохо?
– Не плохо. Просто не люблю.
– Вы и нам поэтому помогли? – Арвент вспомнил, что старик говорил в самом начале их встречи что-то подобное.
– Так все время кто-то где-то мается, – вставил Крайт, ухитрившись проглотить свой кусок.
– Те – далеко! – Мастер неопределенно махнул рукой в сторону выхода из пещеры. – Пусть себе. А тут дом. Люблю порядок.
– А зеленая луна? – вспомнил Арвент. – Правду говорят, что ваша работа?
– Луна? Да, луну делали. Не я. Не один. И стены.
