Крадущаяся Тьма - Флевелинг Линн (книги онлайн бесплатно серия TXT) 📗
Однако на лице Серегила было написано лишь искреннее беспокойство за Алека; он взял с каминной полки стаканы и кувшин с зенгатским вином, уселся в ногах постели Алека и налил им обоим по щедрой порции.
— Опять страшный сон, да? — повторил он.
— Так ты знаешь?..
— Ты мечешься во сне всю неделю. Пей. Ты бледен, как остывший пепел.
Крепкое вино согрело Алека, но мокрая от пота рубашка липла к спине. Закутавшись в одеяло, он молча пил, прислушиваясь к рыданиям ветра.
— Не хочешь ли рассказать?
Алек долго смотрел в свой стакан, прежде чем ответить.
— Это просто все время повторяющийся сон.
— Один и тот же? Юноша кивнул.
— Четыре или пять раз на этой неделе.
— Значит, один и тот же? Ты должен был сказать об этом.
— Ты был не особенно общителен последнее время, — тихо ответил Алек.
— Ну… — Серегил провел рукой по волосам. — Я никогда не умел с веселостью переносить поражения.
— Мне очень жаль, что так получилось с картой. — Мысль об этом не давала Алеку покоя всю эту долгую унылую неделю. — Мне следовало забрать ее, когда подвернулся случай.
— Нет, тогда ты сделал все правильно, — заверил его Серегил. — Просто в этом деле мы все время опаздывали. Если бы я пораньше подцепил Ритела на крючок или если бы он прожил еще полчаса, мы бы все у него выпытали. Что ж, тут уже ничего не изменишь. А теперь расскажи-ка мне о своем кошмаре.
Алек еще раз глотнул вина, отставил наполовину выпитый стакан и принялся рассказывать свой сон так подробно, как только мог вспомнить.
— Когда рассказываешь, все выглядит не так страшно, — сказал он, закончив. — Особенно последняя часть. Но во время сна конец всегда кажется самым ужасным. Даже хуже, чем то, что мой отец…
Алек умолк, удивленный тем, как сжалось его горло. Он пристально смотрел на собственные руки, надеясь, что волосы скрывают его лицо.
После недолгого молчания Серегил мягко произнес:
— Тебе многое пришлось вынести в последнее время — сначала ты узнал правду о своем рождении, а потом еще и эта неудача. Вид изувеченного Ритела там, в камере, должно быть, оживил тяжелые воспоминания. А может быть, ты теперь просто позволил себе по-настоящему оплакать смерть своего отца.
Алек быстро поднял глаза.
— Я оплакивал его и раньше.
— Может быть, тали, но за все то время, что мы вместе, ты почти никогда его не упоминал, не говоря уже о том, чтобы лить слезы.
Алек начал вертеть в пальцах уголок одеяла; его удивила собственная горькая реакция на слова Серегила.
— Может быть, и нет… Все равно я ничего не мог изменить. я был бессилен помочь отцу, мог только сидеть рядом и смотреть, как он ссыхается, словно мертвая мошка, и захлебывается собственной кровью. — Алек с усилием сглотнул. — К тому же сон совсем не о том на самом деле.
— Нет, О чем же тогда?
Алек беспомощно покачал головой:
— Не знаю. Только не о том.
Серегил грубовато похлопал его по колену и встал.
— Что ты скажешь на то, чтобы нам явиться к Нисандеру к завтраку? Он здорово разбирается в снах, и к тому же ты сможешь поговорить с ним и с Теро насчет продолжительности своей жизни. Из-за суматохи вокруг Тима и Ритела у тебя и времени не было разобраться в этом.
— Так легче — когда некогда думать, — ответил Алек со вздохом. — Но мне действительно хотелось бы поговорить с ними.
Лежа в темноте в собственной постели, Серегил прислушивался, как дыхание Алека в соседней комнате становится ровнее, когда тот наконец заснул.
— Больше никаких снов, друг мой, — прошептал он по-ауренфэйски, и это было больше, чем просто доброе пожелание. Он почти слышал шепот безумного оракула в полумраке; за прошедшие недели и месяцы в этих словах словно прибавилось напора и значения «Береги Хранителя! Береги Воина и Копье!»
Копье Древко. Древко стрелы, которое Алек сжимал в руке в своем сне ночь за ночью — бесполезное, никому не опасное без своего разящего наконечника.
«Это может означать тысячу разных вещей», — говорил себе Серегил, сердито стараясь прогнать собственную уверенность: еще одна кость выпала в полной ужасного значения игре, понять которую он был пока не в силах.
К рассвету буря улеглась, тучи ушли в сторону моря. Устремленные ввысь белые стены, купола и башни Дома Орески сверкали на фоне безоблачного неба. Когда Алек и Серегил въехали в сады, на них повеяло запахом свежей травы и распускающихся цветов, словно обещанием весны по ту сторону стен, во внешнем мире.
У Нисандера и Теро оказались и другие гости к завтраку. Кентавры, Хверлу и Фийя. каким-то образом одолели лестницы и коридоры и протиснулись в двери, вовсе не рассчитанные на существ размером с тяжеловоза. Магиана тоже присутствовала; она устроилась на краешке стола рядом с Фийей, поставив ноги на высокий стул.
— Что за приятный сюрприз! — воскликнул Нисандер, пододвигая скамью к рабочему столу, на котором был накрыт завтрак. Угощение состояло из обычных блюд — масла, сыра, меда, вина — и огромной корзины с фруктами. Мясо, обычно подававшееся к завтраку, на этот раз отсутствовало — из уважения к чувствам кентавров. Многозначительно взглянув на Серегила из— под кустистых бровей, Нисандер добавил: — Надеюсь, вас привело сюда лишь желание увидеться с нами.
— Более или менее, — ответил тот, кладя себе на тарелку пресную лепешку и фрукты. — Алек слегка растерян, узнав, что ему предстоит прожить несколько лишних столетий. Вот я и подумал, что вы, чародеи, сможете дать ему парочку полезных советов, поскольку и сами были в свое время застигнуты такой перспективой врасплох.
— Значит, он наконец тебе все рассказал, — обратилась к Алеку Магиана.
— Давно пора. Хверлу удивленно фыркнул.
— Он до сих пор ничего не знал? — Он что-то сказал Фийе на своем свистящем языке, и та покачала головой. Повернувшись к Алеку, Хверлу проговорил:
— Мы увидели это в первый же день, как ты появился тут, но Серегил не велел ничего тебе говорить. Почему?
— Думаю, он хотел, чтобы я сначала привык к нему, — ответил Алек, бросая на друга лукавый взгляд.
— Ну, мне кажется, на такое потребовалось бы много времени, — заметил Теро.
— И все-таки, зная, как все повернулось, я думаю, что Серегил поступил мудро, — сказал Нисандер. — Теперь ведь не только чувство долга и страх удерживают тебя с нами, верно, Алек?
— Конечно. Но мысль о том, что через три или четыре столетия я все так же смогу сидеть здесь… — Он не отрывал взгляда от тарелки, покачивая головой. — Такого я себе представить не могу.
— Я иногда чувствую то же самое, — отозвался Теро. Серегил удивленно взглянул на молодого волшебника. За все время своего знакомства с ним он ни разу не слышал, чтобы Теро говорил о своих чувствах.
— Я начал догадываться, еще когда был мальчишкой, — продолжал тот. — Но все равно, когда волшебники подтвердили наличие у меня магической силы, это оказалось сильным потрясением. Только подумать, что ожидает нас в жизни: бесконечные годы учения, невероятные открытия…
«Он сегодня почти похож на человека», — подумал Серегил, глядя на соперника с новым интересом.
— Я не очень удачно выбрал момент, чтобы рассказать тебе. — обратился он к Алеку. — Тем вечером я был не в себе — после встречи с Адриэль и всего остального. Но Теро говорит верно, только одно и позволило мне сохранить рассудок, покинув Ауренен: долгая жизнь — подарок для того, кто не разучился удивляться и любопытен. А мне кажется, что в этих качествах недостатка ты не испытываешь. Нисандер засмеялся:
— Несомненно. Знаешь, Алек, после двух столетий, когда я открывал для себя все новые и новые чудеса, я так радуюсь сознанию, что, проживи я еще двести лет, я все еще буду наслаждаться новыми открытиями. Мы с Магианой были не такими затворниками, как многие маги, и поэтому, как и Серегил, пережили старение и смерть многих друзей. Я солгал бы, сказав, что не испытывал боли, но каждая такая дружба, какой бы короткой она ни была, — бесценный дар, и пожертвовать им я не согласился бы.
