Государь - Браун Саймон (полная версия книги .txt) 📗
– Значит, она и в самом деле новая Правдоречица?
– Не знаю. Но те, кто разбирается в таких вещах, говорят, будто она и впрямь очень сильна.
– Дженроза может и не захотеть помочь, – обронил Эйджер.
– Верно. Но не думаю, что она не считает себя ответственной за перемены в поведении Линана. Дженроза не может забыть, что именно она дала ему кровь вампирши.
– Перемены в поведении? Может, он всегда был таким в глубине души, а кровь Силоны лишь ухудшила положение. Он ведь многое пережил за свои недолгие годы, слишком многое увидел и испытал.
– Ты подыскиваешь ему оправдания, – сказал Гудон.
– Я ведь его друг.
– Я тоже его друг, но он наш король, и поэтому его поведение – не только наша с тобой забота.
– Верно, – устало кивнул Эйджер.
Гудон невольно улыбнулся употреблению этого выражения.
– Ты с каждым днем становишься все более похожим на четта.
– Можно тяготеть и к худшему, – буркнул Эйджер. Он повернулся и посмотрел на Гудона. – Что мы можем сделать для
Линана?
– Мы не можем сделать ничего, кроме как быть рядом с ним.
– Я послежу за ним сегодняшней ночью. А ты поспи немного.
– Я останусь с тобой.
– Кому-то понадобится приглядывать за ним и завтра, в походе, а ты ездишь верхом лучше меня.
Гудон поразмыслил над его словами.
– Как скажешь.
– Ступай.
Гудон прощально поднял руку и ушел. Эйджеру стало недоставать присутствия друга сразу, едва тот скрылся из виду. Он сел, расположился как можно удобней и снова неохотно направил взор на Линана.
Колонна прибыла в Даавис через полтора дня после выезда из теснины. Насколько мог судить Эйджер, Линан за все это время не проспал ни мгновения; днем он ехал во главе колонны, а ночью сидел у костра и пристально глядел на извлеченную из седельной сумки голову. К утру второго дня голова начала пованивать, но никто не решился сказать ему об этом. Эйджер вконец вымотался, и ему едва удавалось не смыкать глаз, несмотря на попытки урывками спать днем на лошади, но он не обладал способностью четта нормально спать в седле. Две долгих ночи, вместе с сопровождающими их беспокойством и страхами, полностью истощили его силы. Проезжая под северными воротами города, он испытывал такое ощущение, словно вернулся в какое-то прибежище и несколько воспрянул духом, выпрямившись в седле.
Как только они въехали во двор дворца, их встретила толпа слуг и конюхов. У них забрали лошадей, а Линану и его спутникам дали льняные полотенца, пропитанные теплой, сладко пахнущей водой. Когда Эйджер, омыв лицо, поднял взгляд, то увидел, что Линан оставил при себе снятую с лошади седельную сумку; теперь она топорщилась у него на плече. Стоящий поблизости слуга с трудом мог дышать, и никто из слуг не смотрел Линану в лицо. Эйджер снова пал духом.
Во дворе появилась Коригана и сразу же бросилась к Линану, но резко остановилась, увидев, как он выглядит. Эйджер похолодел, увидев, как кожа у нее сделалась похожей на гусиную.
– Ты вернулся, мой господин, – нерешительно проговорила она.
Линан бросил на нее взгляд.
– Фарбен, – произнес он.
– Фарбен? – непонимающе нахмурилась Коригана.
– Секретарь Чарионы, возглавляющий городскую администрацию.
– Да, конечно.
– Приведи его ко мне в тронный зал.
– Хорошо, – кивнула Коригана. – Но разве ты не хочешь сперва отдохнуть? У тебя такой вид, словно тебе пришлось выдержать долгую и тяжелую скачку…
– Сейчас же, – не дал ей договорить Линан. – И всех дворцовых слуг.
Он зашагал прочь от нее во дворец.
Эйджер вздрогнул, увидев боль на лице королевы. Понимание, что она, оказывается, любила Линана, стало для него словно бы потрясением. Она взглянула на Эйджера, выражение ее лица задавало вопрос, который она не могла огласить. Он подошел к ней и тихо сказал:
– Делай как он говорит, но приведи также Дженрозу и других сильных магов, каких сможешь найти.
– Сколько это?..
– Уже третий день.
– О боги…
– Приведи Дженрозу! – настойчиво повторил он и последовал за Линаном, догнав его в тронном зале, где тот развалился в каменном кресле Чарионы, со свисающей с одной руки седельной сумкой, болтая в воздухе ногами.
Двое Красноруких встали на часах у входа, и Эйджер видел, что телохранители находятся на грани, уже не уверенные в том, кого – или что – они защищают.
– Линан? Что это?
Линан посмотрел на него так, как могла бы посмотреть крупная кошка на щенка.
– Я, знаешь ли, слышал тебя.
– С чего бы тебе меня не слышать? – не понял озадаченный Эйджер.
– Две ночи назад. Ты и Гудон. Я толковал вот с этим моим другом, – он качнул седельной сумкой, – но ваши голоса все время прерывали наш разговор.
– Сожалею.
– У меня, знаешь ли, очень хороший слух. «Делай, как он говорит, но приведи также Дженрозу и других сильных магов, каких сможешь найти».
Эйджер невольно покраснел.
– Со мной ничего не стряслось. Я не болен. Никогда в жизни не чувствовал себя лучше.
– Ты изменился.
Линан легкомысленно рассмеялся, но Эйджер не узнал этого смеха. Страх снова нахлынул на него ледяной волной, вдвое сильней, чем раньше.
– Все мы меняемся, Эйджер. – Он на миг задумчиво нахмурил лоб. – А, извини, забыл. Что там ты сказал Гудону? «Перемены в поведении? Может, он всегда был таким, в глубине души, а кровь Силоны лишь ухудшила положение. Он ведь многое пережил за свои недолгие годы, слишком многое увидел и испытал». Именно так, не правда ли?
– Дословно я не помню.
– Именно так, – напряженно повторил Линан.
Он тяжело вздохнул и закрыл глаза, потирая их большим и указательным пальцами.
– Ты устал.
– Просто очень тепло, день очень светлый, – ответил Линан. Глаза его резко открылись, и он твердым взглядом уперся в лицо Эйджера. – Ничего такого, с чем я не мог бы справиться.
В коридоре за дверью послышались шаги. Оба повернулись, глядя, как в зал входят Коригана и Гудон с Фарбеном и свитой из слуг и магов. Эйджеру подумалось, что у них всех такой вид, словно они предпочли бы находиться где угодно, только не в этом тронном зале. Дженроза в особенности выглядела как угодившее в западню животное.
– Мой господин, – обратилась, приблизившись к нему, Коротана. – Как вы просили, я привела Фарбена.
Линан обвел взглядом глазеющие на него лица.
– Как я вижу, вместе с небольшой ордой.
Она снова метнула взгляд на Эйджера – в поисках подсказки – но тот ничем не мог ей помочь. Они все были здесь в неизвестных водах, и только Линан знал, в какую сторону плыть.
– Вы хотели меня видеть, ваше величество? – спросил Фарбен, подходя и останавливаясь рядом с Кориганой. Эйджер невольно восхитился храбростью этого коротышки.
– Да? – закатил глаза Линан. – Интересно, для чего бы?
Фарбен ничего не сказал. К этому времени он уже почувствовал запах содержимого седельной сумки и наморщил нос.
– Что-нибудь случилось? – участливо спросил Линан.
– Мой господин?
– Тебя что-то беспокоит, Фарбен? У тебя лицо дергается.
– Нет, ничего не случилось.
Линан поднялся с трона и подошел к Фарбену, положил свободную руку ему на плечи и принялся прогуливаться с ним по тронному залу. Народ сторонился, освобождая им путь. Фарбен словно съежился в этих объятиях, а Линан еще ближе привлек его к себе.
– Это хорошо, потому что для города Даависа и для твоей государыни было бы очень плохо, если б с тобой что-нибудь случилось.
– Спасибо за заботу, мой господин.
– Я озабочен благополучием всех моих подданных, – беззаботно отмахнулся Линан. Он остановился, наморщив лоб от внезапной мысли. – И коль о том зашла речь, именно потому-то я и послал за тобой.
Линан отошел от Фарбена и открыл седельную сумку, давая секретарю возможность заглянуть в нее. Зал быстро наполнился стойким, удушающим запахом разложения.
– Мой господин, что это у вас такое? – сквозь перехваченное горло сумел выдавить Фарбен.
