Чародей поневоле (сборник) - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер (читать книги регистрация TXT) 📗
Большой Том вынул кинжал, перевернул его, сжал в кулаке лезвие. Тяжелая рукоятка превратилась в некое подобие дубинки.
Храп за углом утих, сменился недовольным ворчанием.
— У-у-у-й! Так ты кусаться вздумала? Ах ты, мелкая тварь!
Табурет, на котором восседал часовой, со стуком повалился
на пол. Часовой дважды топнул, оба раза промахнулся, и вот поджидавшие за углом злоумышленники услышали приближавшийся к ним топот ног.
Том приготовился.
Мышь выбежала из-за угла.
Часовой, чертыхаясь, выскочил следом за ней, поскользнулся, поднял глаза, увидел Тома и даже испугаться толком не успел, как рукоятка кинжала Тома угодила ему по затылку, издав при этом выразительный, хоть и приглушенный стук.
Род испустил вздох облегчения:
— Ну наконец!
Часовой послушно повалился на подставленные руки Туана. Молодой дворянин посмотрел на Рода и улыбнулся:
— Кто сражается заодно с чародеем, всегда побеждает.
— Ну… это так, мелочь,—смущенно пробормотал Род.
Том подмигнул и вынул из кошеля на ремне моток черной бечевки.
— Нет, это он вмиг разорвет! — запротестовал Туан.
Том только усмехнулся в ответ.
— Рыболовная леска? — поинтересовался Род.
— Лучше,— отозвался Большой Том, опустился на колени и принялся связывать часового.— Плетеный синтетический паучий шелк.
— Без тебя у нас бы ничего не вышло,— сказал Род и ласково погладил уютно устроившуюся на его ладони мышку.
Мышка наморщила носик и проскользнула между двумя пуговицами камзола Рода.
Род с трудом удержался от смеха, прижал руку к животу:
— Эй, осторожнее! Щекотно!
Том надежно связал часового, заткнул его рот кляпом, который для верности обвязал шнурком.
— А где мы его спрячем? — прошептал Туан.
— Тут поблизости есть надежное местечко,— отозвался Том. Прикусив язык, он закрепил шнурок узлом — не иначе как гордиевым.
— Эй! — Род прижал руку к пряжке ремня.— Все, прекрати!
— Тут на стене скоба для факела,— сообщил Туан.
— Она-то нам и нужна,— проворчал Том, поднял с пола бесчувственного часового и перебросил петлю через скобу.
Род покачал головой:
— А вдруг сюда кого-нибудь занесет? Нельзя, чтобы он вот так висел,— Он сунул руку за пазуху и прервал увлекательное странствие мыши по его торсу,— Послушай, малышка, ты знаешь, что такое дименсиональная воронка?
Мышка удивленно заморгала и растопырила усики. Затем решительно помотала головкой.
— Ну а… временной карман?
Мышка энергично закивала, ее мордочка выразила глубочайшую сосредоточенность… и часовой исчез.
Туан задохнулся от ужаса.
Большой Том поджал губы, помолчал пару мгновений, затем выпалил:
— Ну… вот! Ну все, пора трогаться.
Род усмехнулся, опустил мышь на пол, развернул и подтолкнул:
— Ну а теперь спрячься, прелестная зверушка. Но держись неподалеку — как знать, может, ты мне еще понадобишься.
Мышь поспешила прочь, весело пискнув на прощание.
— Не сомневаюсь, Пересмешник теперь спит в бывшей комнате Туана,— негромко проговорил Том.— Будем надеяться, что и приспешники его ближайшие где-то неподалеку.
— Не может ли быть так,— прошептал Туан,— что один из них не спит? А быть может, кто-то из них назначен начальником караула?
Том медленно обернулся, по-новому взглянул на молодого Логира.
— А что? — сказал он, прищурясь.— Молодец. Догадка правильная. За мной,— распорядился он, и троица тронулась в путь.
По дороге им попался еще один часовой — его они просто обошли.
Общий зал, по обыкновению грязный и запущенный, был темен. Только угли в очаге догорали да еле чадили факелы, но и при их тусклом свете была видна широкая каменная лестница, что, с трудом являя свое былое изящество, вилась вдоль дальней стены.
Лестница вела к галерее, нависавшей над залом. Поднявшись на галерею, можно было попасть в отдельные комнаты.
Рядом с очагом на огромном стуле восседал, развалившись, и громко храпел широкоплечий верзила с лицом пыточных дел мастера. У подножия лестницы стоял часовой, сонно моргая и позевывая. Еще двое часовых стояли по обе стороны от двери, расположенной в центре галереи.
— Невесело,— сообщил Том, вернувшись в коридор.— Их четверо, нас трое, да и расстояние между ними такое, что двое запросто могут поднять тревогу, пока мы будем возиться с другими двумя.
— Притом до любого из них еще добраться надо,— добавил Род.
— Можно было бы прокрасться за столами и стульями,— предложил Туан.— А тот, что возле лестницы стоит, того и гляди, уснет.
— Тогда те двое, что внизу, исключаются,— согласился Род.— Но как быть с парочкой на балконе?
— Ну…— смущенно проговорил Туан.— У меня с собой праща имеется.
Он вытащил из сумки обрывок кожи, к которому были прикреплены два сыромятных ремешка.
— Где это ты… вы выучились с рогаткой обращаться? — проворчал Том, глядя на то, как Туан распутывает ремешки.— Это же крестьянское оружие, а не забава для сынков аристократов.
Во взгляде, которым Туан одарил Тома, сквозил упрек.
— Рыцарь должен быть обучен владению любым оружием, Большой Том.
Род нахмурился.
— А я не знал, что рыцарей учат владеть рогаткой!
— Не учат,— признался Туан.— Но так уж было заведено у моего отца. И я этому выучился тоже. Вот увидите: оба дозорных рухнут на пол и даже не поймут, что сразило их.
— Не сомневаюсь,— мрачно буркнул Род.— Ладно, пошли. Я возьму того, что у очага.
— Э, нет,— возразил Том.— Вы лучше возьмите того, что возле лестницы.
— О? Личные счеты?
— Ага,— по-волчьи оскалился Большой Том.— Который у очага развалился,— тот самый командир, которого наш Туан вычислил. Он был среди тех, кто меня в кандалы заковал. Так что это — моя добыча, господин.
Род заглянул в глаза Тому, и по спине у него побежали мурашки.
— Ладно, мясник,— пробормотал он.— Только помни: королеву я тебе пока не отдам.
— «Пусть каждый хоронит своих мертвецов по своему разумению»,— процитировал Том.— Так что вы своих хороните, господин, а мои останутся мне.
Все трое легли на пол и поползли — каждый к своему противнику.
Роду показалось, что он целую вечность пробирается между ножками столов и стульев, по полу, усыпанному всевозможными огрызками. При этом его не покидал страх: а вдруг кто-то из его товарищей доберется до цели первым и успеет заскучать.
Послышался громкий звон, по залу эхом разлетелись его отзвуки.
Род замер. Ну точно, кто-то из двоих его спутников за что-то задел.
Тишина. Потом вскрик:
— Это что такое было?
Потом…
— Эй ты, там! Эгберт! А ну продери глаза, скотина. Чай, лестницу охраняешь!
— А? Чего? Что такое? — промямлил сонным голосом часовой.
— Вы чего разорались? — хрипловатым басом осведомился тот, что спал у очага.— Чего это вы вздумали будить меня по пустякам?
Пауза. Затем первый голос заискивающе произнес:
— Так ведь… шум был, начальник. Что-то там звякнуло под столом.
— Звякнуло, говоришь? — пробурчал начальник караула.— Да мало ли что там звякнуть могло? Небось крыса явилась за объедками, а вы меня из-за этого будить вздумали? Еще раз разбудите, вот тогда я вам звякну по башкам вашим пустым, дождетесь у меня. Звякнуло у них, ишь ты…— потише проворчал начальник и умолк.
И снова стало тихо — только немного погодя один из часовых переступил с ноги на ногу.
Род беззвучно облегченно вздохнул и стал ждать, когда засопит и «его» дозорный.
Потом он вновь пополз вперед и наконец затаился под столом, ближайшим к лестнице.
Ему показалось, что лежит он там целую вечность.
Но вот от очага донесся еле слышный свист и стук: Большой Том заехал своей жертве табуретом по макушке.
Род вскочил и бросился к часовому.
Краешком глаза он видел Туана. Тот выстрелил из рогатки. Камень описал красивую дугу. Род налетел на часового, врезал ему правой рукой, сжатой в кулак, под ложечку, а левой сдавил глотку.
