Волчья хватка. Книга 1 - Алексеев Сергей Трофимович (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Финансист, кажется, добрался до самой сути и не хотел сразу выкладывать карты, намереваясь провести бросок или взять на болевой приём.
— Так по какой? — поторопил его Ражный.
— Нет, я могу засунуть эту плёнку, куда ты посоветовал, но от этого ничего не изменится, Вячеслав Сергеевич. Ты утратил ярое сердце. От отчаяния ты даже готов снять рубаху и пойти на смерть. Но отчаяние, это не воинская ярость, как ты знаешь, — он присел рядом с Ражным и посмотрел как-то виновато, словно оправдывался за свою дерзость. — Конечно, плёнка — аргумент слабый. Если хочешь сильный, вспомни судьбы тех своих однополчан, которые вот так растратили… воинский дух, доблесть и ярость. И превратились в хороших добропорядочных обывателей. Насколько я знаю, имя им — калики перехожие?
— Калики перехожие — это полбеды, — возразил Ражный. — Безмерно яростных в цепи забивают, в вериги.
— Но ведь это же безмерно!.. А я тебе скажу, когда ты лишился яростного сердца. Сначала подобрал Героя Соцтруда, нищего из электрички, пожалел, пригрел… Потом у тебя Кудеяр появился. Ты не знал, что это мой человек, не увидел, пригрел и пожалел врага. Не увидел, потому что сострадал. А когда-то схимомонах Сергиевой лавры сказал ему одну крамольную, но замечательную вещь: жалость и сострадание — доля рабов Божьих, но не воинов его.
— Талантливый он парень, — ещё раз похвалил Ражный.
— Профессионал, — скромно согласился Поджаров. — Обязан нам по гроб жизни.
— Кому — нам?
— Мне и Каймаку. Когда Бакатин сдал нашу агентуру за рубежом, Каймак организовал его вывоз с гуманитарным грузом. Иначе бы пожизненно парился на американских тюремных нарах.
— Так отдашь мне раба своего?
— На Кудеяре свет клином сошёлся? Да я таких тренажёров тебе привезу! Хоть десяток!
— Не сомневаюсь. Да мне нужен именно этот. Понимаешь, для отработки… определённой методики борьбы требуется раб с достоинствами. Дорогие кинжалы закаливают раба…
— Впрочем, можем и договориться, — вдруг решился финансист. — Если это принципиально, закаливай… Меня интересуют другие твои условия, более существенные.
— Второе принципиальное условие — мне не нужен твой шеф, — заявил Ражный.
Тут он угодил в точку, но мгновенного сочувствия не нашёл. Значит, в их предприятии третий полноправный совладелец существовал.
— Это невозможно! — финансист порыскал взглядом по собеседнику. — Несмотря на все его заморочки, он нужен, как воздух. А потом… Каймак стоял у истоков проекта. Нет, невыполнимое условие, должен сразу сказать.
— Жаль, — буркнул Ражный. — Могло бы кое-что получиться. Как мне самому в голову не пришло создать не охотничий клуб, а борцовский?
— Если откровенно, — вдруг сказал финансист, — есть вариант… Каймак сам выйдет из игры, по своей воле.
— Любопытно, каким же образом?
— У меня есть сведения, шеф болен СПИДом, — не сразу сообщил Поджаров.
— Серьёзное заболевание, — заметил Ражный: методы в этой компании были жёсткие. — Впрочем, технология мне не интересна. Главное, его не должно быть. И последнее: все дальнейшие переговоры ведём только в присутствии японца.
О нем Ражный упомянул почти наугад, из соображений, что иностранец в бывшем Советском Союзе просто так, без помощи, «потеряться» не мог.
И сразу понял, что не ошибся.
— Японца? — невинно улыбнулся финансист. — Какого японца?
— Того самого, пропавшего на бескрайних просторах нашей отчизны. Кажется, его зовут Хоори… Это имя или фамилия? Впрочем, неважно. Вези его сюда, и сразу же решим все остальные вопросы, в том числе и финансовый.
— Послушай, Вячеслав… — замялся тот. — Ты всегда говоришь так, в ультимативной форме? Как-то нецивилизованно. Советую тебе соразмерять своё положение и запросы.
— Спасибо за совет, но без Хоори далее мы не сможем сделать ни шага, — спокойно утвердил Ражный.
— Да зачем он тебе нужен, не понимаю, — будто бы искренне расстроился Поджаров.. — Хоори с нами в плотной связке, но он ничего не решает. Он когда-то делал попытки взять верх, но мы его обломили…
— Кто — мы?
— Мы с Каймаком. Да и вообще, я против, чтобы в этом предприятии был узкоглазый. Они же, как бациллы, только одного подпусти к делу. И не заметишь, как древняя русская единоборческая традиция начнёт щурить глаза.
— С кем же ты останешься, если все компаньоны заболеют СПИДом?
— С тобой. Потому что мы — русские люди.
— А если нас обоих используют и… скинут? Финансовый директор лишь многозначительно усмехнулся.
— Посмотрим, кто кого… использует.
— И все-таки, кто же из вас имеет решающее слово? — нажал Ражный.
— Пока у нас триумвират. Окончательные решения принимаются коллегиально.
В такое заявление Ражный не поверил сразу же: у подобного проекта непременно был «паровоз», тянущий за собой весь состав. Иное дело, финансист мечтал захватить власть и незаметно разлагал конкурентов, например, тем, что потрафлял нездоровым желаниям Каймака, однако это ещё ничего не значило.
— Вот и хорошо, — заключил он. — Значит, и в этом случае решим коллегиально. Собирай свой триумвират.
— Это не так просто, — озабоченно проговорил Поджаров. — Ты же понимаешь, Каймак улетел в Штаты, а Хоори до сих пор живёт по чужим документам и находится в розыске. Всякое передвижение связано с риском.
— Меня это не касается. Наплевать на твоего Каймака, он самодовлеющая чурка с глазами. Но японец должен быть здесь. Иначе быть не может.
Поджаров подумал, проговорил осторожно.
— У тебя такие капризы, будто ты хозяин положения.
— А ты решил, что схватил Бога за бороду? — Ражный усмехнулся и встал. — Послушал я твои аргументы… Да, было затрачено много усилий. Но триумвират допустил ошибку. Вы поспешили с контактом. Знаешь, в чем философский смысл матрёшки? В большой форме находится меньшая, по виду такая же, а на самом деле совершенно иная. Замечал, нет?.. И чем меньше форма, тем сложнее качество. Вы открыли первую, внешнюю. И подумали — вот оно, Сергиево воинство, в руке. А Ражному так уже и ласты завернули!.. Жалость, сострадание, ярое сердце!.. Ты случайно стихи не пишешь? Нет? Может, в юности баловался?
Поджаров, кажется, начал понимать, что валит дело, что противник, бывший почти на лопатках, выскальзывает из рук и по крайней мере становится в партер. А поскольку финансисту было поручено провести операцию непосредственного контакта и шантажа, то отвечать придётся за все, в том числе и за бездеятельность гурмана Каймака, наверняка имевшего определённую задачу.
Отвечать перед Хоори…
— Да, Засадный Полк существует, — подтвердил Ражный. — Уже более шестисот лет. И думаешь, ты первый оказался такой догадливый и умный? И первый японец рыщет по России в поисках тайного воинства?.. У Сталина целая группа всю войну работала, даже кое-что видела. Где теперь начальник этой группы? Правильно, схимомонах в лавре… Так вот, теперь послушай меня. Я не хочу иметь с вами никакого дела, по той причине, что ваша компания слишком несерьёзная, чтобы связываться. Идея у вас неплохая, но вы никогда не сможете реализовать её по той причине, что слишком спешите. Пятнадцать лет ты шёл по моему следу, тропил… И что вытропил? Общеизвестные факты. Я понимаю, хочется заработать деньги, много и сразу, но тогда лучше приватизировать не Сергиево воинство, а какую-нибудь нефтяную компанию. Единственное, что меня заинтересовало — школа Мопатене. Слышал о ней, но никогда не встречался с человеком, владеющим этим стилем. Так вот, если у Хоори есть желание, готов встретиться с ним на ковре. И более никак.
Финансист валил дело, гнулся, но не настолько, чтобы подломиться в коленях и рухнуть. Вероятно, ему не удался какой-то промежуточный этап, и у «Горгоны» ещё оставался некий аргумент или приём, не использованный в поединке.
— Интересное и неожиданное предложение, — откликнулся он. — Как ты понимаешь, я должен его согласовать с самим Хоори.
— Согласуй, — пожал плечами Ражный. — Но здесь придётся поспешить, времени в обрез. Так что торопись.
