Танцы на стеклах (СИ) - Авдеева Юлия (читать книги онлайн бесплатно полностью без .TXT) 📗
Лесандрин пыталась выбраться из глухого забвения, которое залепило глаза, залилось в уши, нос, горло, обрекая ее на вечную тишину, и невозможность произнести и слова. Только мысли, которые отнюдь не радовали оптимизмом. Иногда, Леся выныривала из вязкого омута, и тогда, ей казалось, что она идет по черному коридору лабиринта, пытаясь держаться руками за стены. Проходило мгновение и руки и ноги увязали, не имея возможности пошевелиться и, девушка опять проваливалась в беспамятство.
А потом, в одно из таких смутных пробуждений, пришел ужас. Истерический, панический, первобытный страх, который заставлял скулить побитой собакой, сворачиваться клубком и прятаться, хотя и без слов понятно, что спрятаться от него не возможно. Казалось, что к ней подбирается одна из тех тварей, которые в последнее время очень часто приходили к ней во сне.
Леся пыталась не обращать внимания на растущую внутри панику, но ничего не получалось. Ужас задевал самые чувствительные струнки ее души, выворачивая наизнанку все надежды, мечты, страхи и ожидания. Страх рос с каждым мгновением, грозясь разорвать надвое. Девушка не выдержала и поддалась гнетущему чувству, нашедшему пристанище душе…
Очнулась Лесандрин от крика. Просто неожиданно поняла, что слышит, слышит душераздирающий крик. Она даже обрадовалась, что еще жива, пока не поняла, что это ее собственный крик. И с ужасом разлепила слезящиеся глаза.
Ничего нового Лесандрин не увидела. Камера. Правда, другая. Девушка попыталась шевельнуть конечностями и о, радость, это ей удалось. Ее не сковывали цепи, она прекрасно чувствовала каждую клеточку собственного тела и могла без особого труда шевелиться. Такая перемена в собственном физическом состоянии не могла не радовать.
Внимательно присмотревшись, Лесандрин неожиданно поняла, что это не та камера, в которой ее держали до этого и, судя по стонам, доносившимся из противоположного темного угла, она здесь не одна.
Странно, перетащили ее что ли в другое помещение? А зачем? Смутные воспоминания, толпились кучкой где-то на задворках. На секунду Лесандрин показалось, что Владимир помог ей бежать и даже в чем-то признался… Но уже через секунду, воспоминание исчезло, словно его и не было, не успев как следует закрепиться в разуме пленницы.
— Привидится же такое, — на удивление громко и четко проговорила она, так, что сама испугалась звука своего голоса.
— Леся? — из закутка, в котором еще пару минут назад кто-то отчаянно стонал, донесся до боли знакомый хриплый голос.
Мысли метались, сталкиваясь друг с другом, результатом чего стала резкая головная боль, пока еще только начинавшая набирать обороты в районе правого виска.
— Похоже, я совсем в заточении с ума сошла. Чего только не привидится! — Леся боролась с желанием проверить предположение и обследовать темный угол, на предмет любимой подружаки, голос которой ей послышался. С одной стороны — убедилась бы и никаких проблем, сумасшедшая, так сумасшедшая. Но больше всего Леся опасалась того, что в любой момент тело подведет, и она опять почувствует ту выматывающую боль, от которой только-только отошла.
— Ну не знаю, как насчет твоей вменяемости, после того, как я увидела, что ты по доброй воле сюда входишь с милой улыбкой на лице, то тоже так решила. Хотя я не лучше, — продолжили в темноте. Через мгновение, показавшееся неимоверно долгим, послышался шорох и на свет, падающий из укрепленного в стене факела, вышла Милада собственной персоной.
Выглядела она, право слово, не очень. В ночной рубашке, босая, с растрепанными волосами. Глубокие тени залегли под когда-то изумрудными, а теперь словно выцветшими на солнце, глазами. Глубокие царапины расчертили руки до локтей и ноги подруги, выглядывающие из-под оборванного подола рубашки.
— А ты как здесь оказалась? — недоуменно спросила Леся.
— Знаешь, этот же вопрос я хотела задать тебе… Ведь Владимир спас тебя, он обещал вывезти тебя с территории Берянии и оказать поддержку Михаилу. Последняя весточка, кстати говоря, была с пограничья Хиатара с Берянией. Я так обрадовалась, что у него получилось тебя вызволить… — устало ответила Милада, садясь рядом, — После этого, я легла спать. А утром, проснулась здесь. Через некоторое время появилась ты, странная до жути. Все время улыбалась и хихикала, словно ненормальная…
— У меня спрашивать бесполезно, — тихо отозвалась Лесандрин, — я вообще ничего не помню. Ни Владимира, ни путешествия…
Милада осторожно приобняла Лесандрин за плечи и погладила по спутанным волосам.
— Знаешь, я размышляла над этим… Лесь, скажи, а тебе тоже снились страшные сны?
Габриэль серьезно раздумывала над вопросом о том, где бы ей сейчас раздобыть табаку и забить отцовскую трубку, которой он в принципе никогда не пользовался, потому что был лишен этого пагубного пристрастия. Габриэль же за время работы алхимиком у странников изрядно пристрастилась к курению. А все Наум! Это он ее, собака (хотя о мертвых плохо не говорят), пристрастил. Да и не только к этому. Но, не будем о печальном… К чему это сейчас.
Рыжеволосая девица, сидела в кресле, вальяжно закинув ногу на ногу,0 положив их на стол. Габриэль предусмотрительно сняла сапоги и сейчас разминала затекшие от обуви пальцы. Она вертела в тонких пальцах табачную трубку слоновой кости, размышляя о том, для чего Дор хранил эту бесполезную для него вещь в ящике своего стола? Вещь определенно дорогая… Возможно, как память?
Опорожненная бутылка одиноко стояла на столе рядом с оплавившейся свечой, уныло роняющей слезы на полированную поверхность столешницы. Девушка швырнула надоевшую трубку на стол, и мечтательно прикрыла глаза, расслабившись в мягком кресле.
— Ммм, хорошо-то как! — спиртное мягко подействовало на организм, расслабив каждую его клеточку, и девушка пребывала в блаженной неге, — Как хотелось бы сидеть вот так всегда! — Габриэль пьяно хохотнула и сама себе ответила:
— А потому что ты, дорогая моя, не сможешь так жить. Острые ощущения придают терпкий вкус жизни.
Девушка склонила голову на бок и отдалась на милость подступающей дремоте.
В дверь робко постучали. Габриэль буркнула что-то маловразумительное в ответ, не открывая глаз. Стук повторился, на этот раз требовательнее.
— Кому-то, я смотрю, жить надоело! — Неожиданно громко крикнула девушка, пулей скатываясь с кресла. В последний момент ноги запутались в подоле длинного платья и она, аки мешок с картошкой, свалилась на ковер, который заглушил звук падения.
Габриэль приподнялась на руках и кое-как встала, шипя под нос все известные ей проклятия. По возможности быстро, как только позволяла ушибленная во время падения нога, Габриэль поднялась и рванула к двери. Резко дернув за ручку, девушка гаркнула во всю мощь своих легких:
— Что надо? — на пороге стояла светловолосая женщина в теле лет пятидесяти на вид. Голова опущена, чтобы не дай Боги, этот выродок не увидел беснующегося негодования в прозрачных серых глазах, руки сцеплены в замок.
— Прибыли, — ровно ответила она.
— Обе? — Габриэль спешно поправляла взъерошенные после падения волосы.
— Да.
— Ладно, Килла, иди, — Женщина развернулась, для того, чтоб скорее покинуть это место, но девушка окликнула ее в последний момент.
— Контур поставили?
— Да.
— Снимите! — Габриэль поторопилась закрыть дверь и подремать еще чуток, но ее остановил вопрос.
— Как снять? Они же убегут! Как же это? — женщина подняла удивленное лицо, уставившись на Габриэль лоб в лоб. В светлых, слюдяных глазах мелькнули всполохи огня, зрачок вытянулся на манер кошачьего. Все это длилось буквально секунду, но не ускользнуло от взгляда огненно-волосой девицы.
Габриэль зевнула в полный рот, нисколечко не стесняясь женщины, прикрыла рот ладошкой и, склонив голову на бок, тихо ответила:
— Килла, ты не забываешься? По-моему приказы здесь отдаю я, и они не обсуждаются. И если я сказала, что контур нужно снять, то его нужно снять, а не задавать мне вопросы. Ты меня поняла?
