Змеевы земли: Слово о Мечиславе и брате его (СИ) - Смирнов Владимир (прочитать книгу .TXT) 📗

— Вторак, — размышляло начальство в лице Мечислава, — ты давно догадался, что идём на драку?

— Почти сразу.

— Как?

— Два брата-кряжинца идут на север. Куда ж вам ещё идти? Правда, крюк заложили зачем-то. Но, когда вы отдали Озёрск Змеевому сотнику, всё встало на свои места. Договор?

— Договор, — хмуро подтвердил Тверд. — Откуда тебе известно о братьях-кряжичах?

Вместо ответа Вторак тихо запел, ритмично растягивая слова по-меттлерштадски:

— «Голос отца не стихал ни на миг, двинулись братья в путь». О вас песни складывают. Вы, правда, слышите зов отца? Густав-поэт ничего не приукрасил?

— Слышу, — в один голос ответили братья, переглянулись. Тверд махнул рукой, уступая старшему.

— Слышу. Только не зов. Крик. Отца убили у нас на глазах, запытали.

— А теперь вспомни, кто предложил тебе вернуться и отомстить.

— Опять ты о своём Змее песню завёл? Слушай. У Змеевых караванщиков свой интерес. Но это не значит…

Вторак перебил, завершил передразнивая:

— …что есть какой-то там Змей, которому дай только поразвлечься с человеческими судьбами? Я таких разговоров знаешь, сколько слышал? А почему все уверены, что нет никакого там Змея?

— Да потому что его нет! Любой ребёнок знает, что караванщики змеями зовут дороги!

— Любой взрослый ведёт себя как ребёнок, — Вторак устало всплеснул руками, достал флягу, глотнул. — Расскажи ему сказку о странных людях, которые только и делают, что торгуют и прекращают большие войны, потому, что лучше торговать, чем воевать и, всё! Все рады и счастливы. А намекни хоть раз на единый центр: Перст, направляющий караванщиков на свержение князей — поднимают на смех. Пойми, Мечислав: ну не бывает княжество без князя, даже если это княжество — всего лишь дорожная сеть. Хотя, нет, не сеть. Тогда бы его звали Пауком. Скажи: где появились первые караванщики?

Братья пожали плечами, Мечислав неуверенно предположил:

— Тихомир вроде бы говорил о Меттлерштадте. Только тогда они ещё не были торговцами. Делились на десятки и сотни на военный манер, а потом так и оставили.

— Когда?

— Лет пятнадцать назад. Подле города появилась Башня, в смысле — казармы.

— Да, примерно тогда. Именно туда меня переместил Гарагараахат впервые.

Говорил, ему нужен выход к западному морю за горами.

— К западному морю нет выхода через горы.

— Правильно. К морю можно пройти только через Дмитров.

— Поэтому следующим стал он?

— Да. Но с ним не получилось. Пришлось просто арендовать дорогу. Вот тогда Змеевы сотники и стали торговцами. Я не знал всего, что замыслил маг, но обрывки разговоров всегда дают пищу для размышлений. Но это — на западе и много позже. На юг маг шёл через Хинай в Раджин, где и выкупил меня из рабства.

— Так, что он, по-твоему, замыслил?

— Не знаю, — пожал плечами волхв. — Но мне почему-то кажется, что он искал край земли. Дошёл до Хиная, увидел море, развернулся на юг. Пришел в Раджин, увидел море, повернул на запад. Словно собака территорию метит.

— Тогда уж надо было идти через Озёрск. Он ближе.

— А вот это смотря, откуда он пришёл в Раджин. Может, оттуда удобнее так.

— И ты знаешь — откуда?

— С севера. Тогда понятно, для чего ему Кряжич.

— Ну?

— Так удобнее вязать Меттлерштадт с Хинаем.

— Как это? А Озеро?

— Между Озёрском и Хинаем с Раджином — пустыня. Идти рекой — да, удобнее, но проходить караванами через пески, полные кочевых племен… охраны не напасёшься.

— А его сотни?

— А сколько их, ты знаешь? В крупных городах — сотня. В селеньях поменьше — десяток. А всего их сколько? Посчитай и увидишь, не так уж и много.

— И ты можешь сказать, зачем ему носиться по всей земле от моря до моря?

— Нет, не могу. Что-то ищет. Мечислав, пойми, у него есть цель.

Тверд скривился в сомнении.

— Это, если всё, о чём ты говоришь — не твоя выдумка. Знаешь, в далёком детстве я выдумал живущего под кроватью Бабайку. И спастись от него можно было только под одеялом.

— А ты пробовал хоть раз заглянуть под кровать, убедиться?

— Да, когда чуть подрос.

— А если бы этот Бабайка тебя спас и вырастил?

Младший не нашёлся, Мечислав пришёл на помощь:

— Это если твой маг — и есть — тот Бабайка. А если ты решил, что твой, как там его… Гагарага… в общем, если ты решил, что он и Змеевы люди — одного поля ягоды, сам поверил в это и теперь пытаешься нас убедить? Ведь это не точно?

— Не точно, — признал Вторак, — но то, что это не точно, ещё не значит, что этого нет вовсе.

Некоторое время ехали молча. Твердимир хмыкнул, покосился на волхва.

— И ещё. Ты себя убедил, и уже не обращаешь внимания на одну мелочь.

— На что?

— Ладно, пусть Змей существует. Пусть Змеевы люди — его люди. Пусть он даже что-то ищет и никак не может найти — всё это я ещё кое-как могу понять. Но зачем же тогда ему вязать княжества торговлей? Искал бы себе, не мешал людям жить, как им хочется. Для чего он нас сначала выгнал из Кряжича, а теперь возвращает обратно?

— Вот этого я не знаю, Тверд. Честное слово — не знаю. Может, что пошло не так?

— Это, если говорить о нас. Выгнал, не получилось с Четвертаком, решил поставить обратно. Но это только Кряжич. Так он же вяжет в узел все земли, понимаешь?

— А зачем это Змеевым людям, если они сами по себе?

— Они сами говорят. Их страна — дороги, торговые пути. Чем больше путей, тем больше их страна. Это хотя бы понятно.

Вторак долго ехал молча, хмурился. Видно о чём-то сам с собой разговаривал, доказывал, спорил. Наконец, не выдержал:

— Не знаю. Может быть, вы и правы. Но мне всё равно надо проверить. Заглянуть под кровать. А для этого надо найти Гарагараахата. И всё у него узнать.

— Если он ещё жив. А если помер? Всю жизнь искать будешь?

Волхв с удивлением посмотрел на Твердимира. О таком он явно не подумал.

Глава третья

Доннер

— Змей, князь… — сказал кто-то за спиной.

Мечислав резко повернулся на каблуках, пытаясь отыскать говорившего. Им оказался кряжистый боярин, из тех, кто не привык гнуться.

— Держи ответ, подбоярок.

— Подбоярок Гордыня, князь. Руби нам головы, если хочешь, но тогда, десять лет назад, мы поступили правильно. Опора ошиблась, но поступила правильно! Да! — Гордыня обвёл взглядом сидящих бояр, глаза его налились кровью, и, громовым голосом, так что качнулось пламя в самых дальних светильниках, прогремел, — что молчите, Опора? Забыли, как вышел на нас Змеев сотник и предложил встать под Крыло? Забыли, как просил не трогать прежнего князя, поскольку на кордонах нам ничего не угрожает? Забыли, как Опора, испугавшись до колик, решила призвать нового князя, а Миродара выгнать взашей? Князь, руби нам головы, но и ты, будь в то время в наших шубах, поступил бы так же!

Мечислав напряг желваки. Разделённые суровой складкой, брови сшиблись на переносице. Несколько раз шумно вздохнул, видимо, перед казнью решил дослушать:

— Продолжай.

— Мы поступили правильно, потому что вплотную к нашим кордонам подошли земли Змея. Мы укрепили Кряжич новым князем, более способным нас защитить. Но мы и ошиблись! Крылья Змея — всего лишь торговые пути, что охраняются Змеевыми десятками и сотнями! И когда, при помощи Четвертака в городе появилась Змеева лавка, потом — склады, а затем и сами торговцы, мы поняли, что ошиблись. Нам ничего не угрожало.

— Так почему же вы теперь скинули Четвертака?

— Да потому, князь, что со Змеевыми сотнями на наши земли пришёл закон! Дороги, вдоль которых как шишки на ёлке висели воры, стали безопасны. Любая девка могла ночью пройти из одной деревни в другую и ничего ей не угрожало. Змеевым людям на это наплевать, им главное, чтобы купцам было спокойно. Но итог! Итог оказался иным. Мы получили больше, чем ожидали. А вот с Четвертаком… что жесток, так и ладно, не впервой.

— Чего ж не так?

— Так он же и принёс беззаконие, князь! Ни суда, ни разбора, ничего! Его постоянно сотник одёргивал! И, главное — несправедливость в суде! Мальчишка украл на базаре лепёшку — смерть! Княжеский дружинник испортил десяток девок — как с гуся вода! Пожурить перед строем, погрозить пальчиком и — всё! Змеев сотник сам его осаживал, потом перестал. А после начали появляться трупы княжеских дружинников. Что это значит?