Последняя песнь до темноты (ЛП) - Мьер Илана С. (лучшие книги онлайн TXT) 📗
Гаральд, по слухам, во всем полагался на него.
Музыка заиграла снова. Мастер Гелван поднял руки, словно указывал всей комнате, всем сияющим гостям в ней танцевать.
Дариен использовал бы этот шанс для флирта. Но он знал, что Рианна здесь и не с ним, так что сдерживался. А потом он заметил хрупкую девушку в шелке цвета кукурузы, ее голова была прикрыта шелковой шляпкой с жемчужиной. На ее лице выделялись глаза, огромные, глубокие на фоне бледной кожи. Она выглядела знакомо. Он сразу узнал мужчину, сопровождавшего ее, ведь он тоже был из Академии.
— Марлен, — сказал он, — кто эта бродяжка рядом с Леандром?
Он улыбнулся. В его бокале снова, как по волшебству, была магия. Его глаза были стеклянными и розоватыми.
— Представь ее в мужских штанах и рубашке, и ты вспомнишь, — сказал Марлен. — Она — наша коллега этой ночью. Это обижает, не думаешь?
— Я не знал, что это состязание, — сказал Дариен. Ему надоедало настроение друга, он хотел быть в другом месте. В другом конце комнаты протягивать бокал алого вина красавице в зеленом платье. Он видел в этом символизм, но не был против.
Музыка должна быть первой. Рианна Гелван была здесь, но здесь же были король и его свита… а еще Никон Геррард.
Дариен подумал потом, что, если бы знал, кто еще был в этой комнате той ночью, то это затмило бы все имена. Если бы он только знал, что произойдет в следующий час, вскоре после того, как луна поднялась над морем неподалеку.
* * *
Его зеленое одеяние сочеталось с цветом глаз. Об этом думала Лин, приближаясь к Террону. Неподалеку была группа, как ей казалось, кахишианской знати, темнокожей и в оттенках красного, фиолетового и желтого. Они говорили на своем языке. До этого она еще не видела людей пустыни. Конечно, они прибыли ради Ярмарки и знаменитого состязания.
— Эрисен, — сказала она, поклонившись. — Я не ожидала увидеть вас снова, — она заметила лиру на его бедре, золотую, с золотыми струнами. Волна желания обрушилась на Лин, она и не думала, что ощутит такое снова.
Она посмотрела в глаза Террона и задалась вопросом, заметил ли он эти эмоции в ее взгляде. Если и заметил, он не подал виду.
— Свет ламп и песен тех тепло еще зовут меня, — процитировал он. — Как я мог остаться в стороне?
Она увидела, что у него нет вина.
— Вы споете для нас?
— Надеюсь. А пока я восхищаюсь этой картиной.
Лин встала рядом с ним. У мастера Гелвана было много картин и гобеленов висело в комнате. На картине был седовласый мужчина с лирой, окруженный горами, на черном небе висела полная луна. Кожа поэта, казалось, сияла. Зато горы неподалеку были почти такими же темными, как небо. Камень на кольце поэта сиял как вторая луна.
— Эдриен Летрелл, — сказала Лин. — Конечно. Порой мне кажется, что у всех есть картина с ним.
Террон улыбнулся.
— Точно, но эта лучше многих. История поиска Эдриеном Летреллом Пути популярна не только среди поэтов.
— Может, потому что он вернулся с победой, — сказала Лин. — Людям нравятся истории с позитивным концом, по крайней мере, так было.
— Мы живем во время, когда знать часто сомневается или даже насмехается, — сказал Террон. — Но история Эдриена остается неприкосновенной.
Эдриен Летрелл, величайший Пророк своей эпохи. В далеком прошлом он искал Путь в Другой мир, который долго считали мифом, считали утерянным вместе с чарами. И он вернулся, отказываясь рассказывать, что видел, лишь принес зачарованную Серебряную ветвь из того королевства как доказательство. Поэты говорили об ее неземном сиянии, о том, как весной на ветви появлялись цветы и листья, а зимой они пропадали. Ветвь была наградой на состязании, которое проводили каждые двенадцать лет, но то была лишь реплика зачарованной Серебряной ветви, которая теперь хранилась в Зале лир в Академии.
В Академии Эриена Летрелла почитали. Он занимал такое же место в свою эпоху, как Валанир Окун в эпоху Лин. Эдриена почитали даже сильнее, ведь он нашел Путь. Поэт рассказывал ей об этом со смесью тоски и возмущения. В Академии не переставали оценивать и состязаться. Так ей казалось со стороны.
— Нам нужны такие истории, — сказал Террон. — А нынче они нам нужны даже больше, чем раньше.
Лин посмотрела на Пророка. Он все еще смотрел на Эдриена, затерявшись в мыслях. Звуки бала доносились до них: переливы смеха женщин, гул разговоров.
Вдруг загудели рожки, прибыли, видимо, король и его свита. Лин тут же обрадовалась скрытности ниши.
Пророк не дрогнул.
— Прибыли король и Придворный поэт, — сказала Лин его профилю. Его нос был крючковатым, глаза глубоко посажены и в тени. — Наверное, вы их встречали.
— О, да, — рассеянно сказал Террон. — Много раз.
Она ждала, но он все еще разглядывал картину перед ним, словно больше ничего не существовало. Наконец, Лин сказала:
— Не понимаю. Почему вы говорите, что истории нужны сейчас даже больше? — за ними снова заиграла музыка, в этот раз она была медленнее.
Террон посмотрел на нее, его выражение лица менялось в свете лампы от строгости до терпения, и наоборот. Она не могла понять, хочет ли он дальше говорить с ней, или хочет, чтобы она ушла. Она хотела выбрать последнее, когда он сказал:
— Я пойду в сад настроить свою лиру. Присоединишься?
Он протянул руку, как джентльмен даме. Она чуть не рассмеялась, хоть и не знала, почему. Вместо этого она безмолвно взяла его за руку и позволила отвести ее через высокие двери в сад, в ночь середины лета.
ГЛАВА 4
Обман мог быстро стать частью жизни. Рианна думала об этом, позволяя Неду вести ее в танец. Рианна обманывала давно ради его же блага. Эта игра никогда еще не казалась ей скучно до этой ночи. Она начала задумываться, как будет, если она позволит кому-то играть с ней.
Он заглядывал в ее лицо, словно искал подсказки. У него была привычка делать это, он делал так все годы, что она знала его, почти всю ее жизнь. Но теперь ее отец заговорил о зимней свадьбе, о том, чтобы сделать помолвку официальной, и Нед стал делать так чаще.
Рианна заставляла себя смотреть ему в глаза. Они часто проверяли друг друга, пока росли. Взрослый Нед не сильно отличался от Неда-мальчика, серьезного, долговязого и неуклюжего. Он странно сопротивлялся урокам, которые были вырезаны в каждом аристократе — касающиеся его грации и высокомерия.
Рианна выдавила улыбку.
— Почему ты такой тихий? — сказала она. Рианна склонилась в его руках, позволила ему закружить себя, почти без усилий. Ее ладонь легонько сжала его плечо. Его ладонь на ее талии была знакомой, они танцевали так много раз.
Нед покачал головой.
— Думаю, ты знаешь, почему, Рианна.
Кровь поднялась к ее вискам, пульсировала в ушах. Если одна из служанок сказала другой, а та другой…
— Нет, — сказала она, надеясь, что выражает смятение. Ей не нравилось изображать эмоции перед ним, словно надевать маску.
Нед вздохнул. Она невольно заметила, что в элегантной одежде он выглядел неловко, словно одежда на нем не сидела.
— Я знаю, что ты не любишь меня, Рианна, — сказал он. — Знаю, ты не выбирала этот брак… но и я не выбирал.
— Что ж… — ее сердце замедлилось, но она все еще не знала, как справиться с этим. Легкая мелодия, которую играли музыканты, грохотала в ее ушах, насмехаясь над ее чувствами.
— Я надеюсь лишь, что… — Нед прикусил губу. — Надеюсь, со временем ты полюбишь меня. Даже если не так, как я люблю тебя. Знаю, я тебя не заслуживаю, Рианна.
Это было слишком. Танец не отвлекал. Они развернулись лицом к толпе гостей, что могли сейчас обсуждать их. Она слышала шепот. Что ее галицианский отец использовал ее красоту, чтобы заманить сына лорда.
Как могли эти люди хоть уловить правду, что они с Недом знали друг друга с детства, что их дружба привела к тому, что их родители решили сделать из нее нечто большее? Ее отцу не нужно было больше золота, в этом она была уверена. Он хотел статус, который придет с именем семьи Неда. И она едва могла винить его, бывшего уборщика улиц, за такое желание.
