Крестоносец: Железная Земля (СИ) - Астахов Андрей Львович (читать книги TXT) 📗
- Чего вам нужно? - ответил я, чувствуя, что покрываюсь ледяным потом.
- Для начала назовите свое имя.
- Для начала снимите с меня это железо.
- Имя!
- Эвальд Данилов, эрл де Квинси, маркиз Дарнгэм.
- Прекрасно. Теперь и я представлюсь, как того требует процессуальный кодекс. Арно де Бейлер, судья-следователь Святой инквизиции. Я назначен расследовать ваше дело, шевалье.
- Какое дело, черт возьми? Я ни в чем не виноват!
- Вы обвиняетесь в государственной измене.
- И кто же меня в этом обвиняет?
- Империя и пресвятая Матерь-Церковь. Вот, ознакомьтесь, - де Бейлер вручил мне свиток. Я с трудом развернул его, пальцы у меня дрожали.
- Это ложь, - ответил я, бросив свиток на стол. - Я не вступал ни в какие сговоры с целью свержения законной власти.
- Нам виднее, вступали вы в них, или нет, - сказал следователь с мерзкой улыбкой. - Поэтому не вижу смысла устраивать с вами препирательства и предлагаю сразу перейти к сути. Матьен, дайте мне признание!
Секретарь тут же вручил де Бейлеру свиток, и следователь передал его мне.
- Мы все написали за вас, друг мой, - сказал инквизитор со все той же гаденькой ухмылкой. - Вам остается лишь поставить свою подпись.
- Я ничего не буду подписывать!
- Вам придется это подписать. Вы же не хотите поближе познакомиться с мэтром Тома и его игрушками?
- Повторяю, я ни в чем не виноват и ничего не буду подписывать.
- Вы даже не прочли свиток.
- И не собираюсь! - Я швырнул бумагу к ногам следователя.
- Хмель, который еще не выветрился из вашей головы, добавляет вам куража, шевалье. - Следователь спокойно, даже как-то лениво подобрал свиток с пола. - Послушайте доброго совета, не доводите дело до пытки. К тому же, чистосердечное признание и раскаянье смягчит вашу участь. Святая инквизиция помнит о ваших заслугах и сожалеет о вашем падении, посему мы готовы проявить максимальное милосердие.
- Милосердие? Какое, к дьяволу, милосердие?
- Вы же не хотите умереть тяжело, шевалье? В муках и страданиях?
- Еще раз повторяю, я ни в чем не виноват!
- Ну до чего же вы упрямы! - Инквизитор вздохнул, развел руками. - Мэтр Тома, вы готовы?
- Да, монсиньор, - ответил палач и шагнул ко мне. Я невольно отшатнулся от него, вжался в стену.
- Назад! - крикнул я. - Вы не имеете права так со мной поступать. Я фламеньер и знатный человек!
- Тем горше то обстоятельство, что вы так низко пали, - ответствовал инквизитор. - Вам была оказана великая честь, а вы отплатили за нее изменой! Вы предали императора и орден, вступили в сговор с врагами империи, спровоцировали мятеж на Порсобадо, убили имперское должностное лицо и пытались путем подлога посеять раскол среди командоров.
- Это ложь.
- Ваша вина доказана, отпирательства бессмысленны.
- Я требую адвоката!
- Кого? - Инквизитор засмеялся. - Ах да, вы же свалились в наш мир с Луны. Я совсем забыл. Может быть, на Луне у вас принято другое судопроизводство. Но мы живем по нашим законам, шевалье. Мэтр Тома!
- Я хочу написать прошение императору!
- Нет, шевалье. Император даже не станет читать то, что написала рука изменника.
- Стойте! - Я отчаянным усилием попытался взять себя в руки. - Что будет, если я подпишу этот лист?
- Вы признаете свою вину, и Святая инквизиция, как я уже сказал, проявит к вам снисхождение.
- Что это значит?
- Вместо квалифицированной казни за государственную измену вы будете приговорены к публичному покаянию, лишению чести и ссылке, как это установлено нашими законами для знатных особ, совершивших менее опасное деяние.
- Квалифицированной казни? - Волосы зашевелились у меня на голове.
- Да. Государственная измена - самое тяжкое преступление против империи. Согласно статье 49 Уложения о наказаниях за него предусмотрено колесование для простолюдинов, сожжение на костре для духовных лиц и четвертование для знатных особ. Поскольку вы фламеньер, то есть лицо, облеченное правами и привилегиями как рыцарского сословия, так и духовенства, к вам будет применена комбинированная казнь - публичная пытка огнем и только после нее четвертование. Перед этим вы будете отлучены от святой Матери-Церкви, имя ваше будет предано проклятию, а герб публично опозорен.
- Герб дома де Квинси? - Во рту у меня пересохло. Странно, в этот момент я, хоть и охваченный паническим ужасом, подумал не о своей судьбе, а о сэре Роберте, имя которого будет опозорено.
- Да, - подтвердил инквизитор. - Будете подписывать признание?
- Сначала несколько вопросов, а там я решу.
- Конечно, - мне показалось, что де Бейлера удивили мои слова. - Что вы желаете узнать?
- Где доказательства моей измены? Вещдоки, как у нас принято говорить? Письма, расписки о получении денег от врагов империи, свидетельские показания, изобличающие меня?
- Они будут предъявлены вам на суде.
- Я бы хотел видеть их сейчас. Немедленно.
- Это невозможно, - нахмурился инквизитор.
- Отлично, - сказал я, ободренный его словами. - То есть вам нечем подкрепить обвинение против меня. Доказательств у вас нет. Я знаю точно, что их просто нет. Вы лжете, нагло и неуклюже. Вы пытаетесь пыткой вырвать у меня признание и на этом обвинить меня в вещах, которые я не совершал. Рассчитываете, что я под страхом пытки подпишу ваше сфабрикованное признание. Забыли одну вещь - я на суде запросто могу отречься от признания, полученного под пыткой. Но не это главное, господин законник. Желаете, я вас сейчас очень удивлю? Не вы один знаете Уложение о наказаниях Ростианской империи. Я еще в Паи-Ларране неплохо его изучил. И там есть Статья 68, где сказано: "Ежели подданный империи, дворянин, духовное лицо, либо человек подлого сословия, будет обвинен некоей стороной в преступных деяниях, и таковому обвинению не будет прямых доказательств, видоков и послухов, готовых дать показания под присягой, либо письменных документов, обличающих вину оного подданного перед короной, обвиняемый имеет право требовать суда Божьего и выставить своего защитника на поединок со стороной, обвинившей его в совершении противозаконного деяния, либо самому защищать свое доброе имя и репутацию, ежели к тому будет охота и способность". Я правильно цитирую закон, сударь?
Это был удар в самое сердце. Чистое туше, как сказал бы Пал Палыч Сычев, наш инструктор по рукопашному бою из клуба "Лориен". По лицу инквизитора я понял, что сукиному сыну нечем крыть. Он, гадина, блефовал, а я побил всю его мелкую шваль старшими козырями.
- Истинно так, - медленно заговорил инквизитор, видимо, пытаясь прийти в себя, - но это правило не распространяется на виновных в государственной измене.
- Покажите мне статью, где это сказано!
- Я не уполномочен это делать, шевалье.
- Я требую Божьего суда и сам буду защищать свою честь и доброе имя!
- Мэтр Тома! - позвал инквизитор жестяным голосом.
- Да, иди сюда, мордатый! - заорал я в том порыве отчаяния, когда уже ничто не имеет значения и хочется только одного - чтобы происходящий ужас побыстрее закончился. - Иди, тащи свои гвозди и жоповерты! Ссыкло ты, а не палач, только и можешь мучить безоружных и беззащитных. Попался бы ты мне в другом месте, я бы тебе самому яйца отрезал и на нос повесил! Гниды вы, подлюки и лжецы! Пиндосины сраные! Плевать я на вас хотел! Сдохну, а не подпишу вашу фальшивку!
Я ждал самого худшего, но де Бейлер внезапно жестом остановил палача, уже готового вцепиться мне в глотку, взял со стола колокольчик и позвонил. В каземате тут же появилась стража.
- Отведите шевалье в камеру, он, верно, еще не понял своего положения, - велел инквизитор. - Идите, мой друг, и хорошенько подумайте над тем, что вас ждет. Может быть, милостивая Матерь надоумит вас, и вы раскаетесь в своей гордыне. А утром мы поговорим с вами немного в другом ключе. Более... жестком.
***
