Трое для одного (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна (электронная книга txt) 📗
ведущего «Вечере Керроу и Питом». Судя по завязавшейся полемике, у горячей новости были все шансы засветиться в пятничном шоу.
Скверная часть заключалась в том, что фонд отреагировал слишком быстро. Короткий звонок Саманте внёс немного ясности. Её для показательных бесед не вызывали. Морган поблагодарил сестру и отключился.
Что-то не сходилось. Первым напрашивался вариант, что люди из фонда успели размотать клубок до конца и выйти на «заказчика», но для этого прошло недостаточно времени. Другая версия, более правдоподобная, звучала ещё менее приятно: за ними следили, причём за всеми, и обычные «исполнители» ту
сторону интересовали мало. Уилки говорил, что бить нужно в голову гидры, и не распылял усилия на пешки вроде Уэста или Гриффита. Не исключено, что тени придерживались той же тактики.
Ощущать себя головой было приятно, однако немного нервно.
Перед тем, как вернуться домой, Морган заехал в «Томато» и взял в машину здоровый кусок пиццы с пепперони и белый кофе по-венски. Чутьё подсказывало, что поужинать нормально не получится.
Так и вышло.
Отец встретил его в холле, распухший от ярости, с пачкой бумаги в руке.
- Это что такое?! Какого чёрта это вообще появилось? Ты рехнулся?!
Он замахнулся и отвесил тяжёлую оплеуху. Морган не стал уворачиваться; в голове зазвенело. Мать стояла на верхней ступени лестницы, сжимая поручень до белых костяшек, и перепуганная заплаканная Донна цеплялась за её плечи - пухлая, растрёпанная, начисто растерявшая уютно-домовитую ауру.
- Может, сперва дашь мне взглянуть, папа?
Спокойный голос и непротивление подействовали на Годфри отрезвляюще. Он отдал изрядно помятые бумаги и отступил, скрещивая руки на груди. На белой рубашке под распахнутой жилеткой проступали влажные
пятна.
- Читай. И я жду объяснений.
«Этим» оказалась копия иска, безупречно составленного и заявленного от лица Кандиды Мэри Льюис, представляющей интересы мэрии Фореста и городского Исторического общества. Юридическую поддержку
оказывала контора «Гвенивер Ф. Майер и Ко». Ответчиком по делу о незаконном аукционе и попытке сноса часовой башни выступал фонд «Новый мир» и его попечитель Годфри Майер.
- Ну и? - поинтересовался отец, глядя исподлобья. Набрякшие веки наполовину закрывали глаза. Под
радужкой серела широкая мутная полоска белка.
Морган ангельски улыбнулся, сворачивая бумаги в трубку.
- Полагаю, в суде я буду свидетелем. Совершенно случайно проезжал в тот день мимо площади и видел, как вокруг башни собирается строительная техника. Я посчитал, что мэрии дорого обойдётся попустительство незаконным делам фонда. Вандализм нужно пресечь как можно скорее.
Вторая пощёчина оказалась ещё тяжелее. Этель вскрикнула, точно били её, а когда отец вышел из дома, бормоча себе что-то под нос и на ходу набирая номер по мобильному, кинулась вниз и обняла Моргана, притискивая его к себе.
- Тише, - попросил он, отстраняясь. - Я в порядке. А ты отойди, у меня кровь из носа течёт, кажется.
Донна, как насчёт салфетки? И льда.
Миссис Маккензи кивнула и, как могла быстро, кинулась на кухню, где лежала аптечка; низкие прорезиненные каблуки чёрных домашних туфель с силой вколачивались в паркет, но всё равно проскальзывали - так, словно щиколотки вдруг ватными стали. Этель вцепилась в плечи сына до боли; лицо её было бледно.
- Что происходит? - прошептала она. Нижняя губа у неё кровила, глаза стали чёрными от расширенных зрачков. - Милый, что происходит? Что вдруг стукнуло в голову Гвен? От мисс Льюис я давно ждала подобного, но наша Гвен… Ты поговоришь сней? Ей никак нельзя ссориться сейчас с отцом, он же только принял этого мистера Айленда. И к тому же ребёнок…
Морган отвёл растрепавшиеся волосы с лица матери так нежно, как только мог. Чудовищная боль Тёмного из сна, колдуна-фейри, отступила - её сменила новая, реальная. Но одна мысль осталась рефреном, дежавю, витком чудовищной спирали событий.
«Когда нельзя ни сказать правду, ни солгать, остается только недоговаривать».
- Я сейчас заеду к Гвен. - «Нам надо кое-что обсудить». - Но обещать ничего не могу… Всё будет хорошо, мам. Но, может, тебе лучше уехать ненадолго к бабушке с дедушкой? Ты вроде раньше любила зимнее море.
Этель отступила, выпрямляя спину.
- Ты меня отсылаешь? - Глаза сузились.
- Что-то типа, - со вздохом признался он. - И прости, что не сказал раньше.
- О чём? О том, что вы объявляете войну собственному отцу?
- Не ему, - улыбнулся Морган уже с порога, снова застёгивая куртку. Кровь успела подсохнуть и стянуть подбородок неприятной корочкой. - Не волнуйся. Всё будет хорошо.
На улице стало полегче. Температура стояла выше нуля, но из-за сырого ветра казалось, что холоднее градусов на десять точно. Не успевшая остыть «шерли» завелась быстро. Сестра на звонки не отвечала, однако в офисе сказали, что она уже час как уехала к себе. С домашнего тоже трубку не брали.
Но машина на гравийной площадке перед небольшим коттеджем стояла как ни в чём не бывало, и окна горели тёплым розоватым светом. Немного поколебавшись, Морган очистил тайник под водительским сиденьем «шерли», забирая все документы, включая украденные накануне из «Нового мира» письма. Напоследок быстро глянул в зеркало, чертыхнулся и не без труда оттёр рукавом засохшую кровь под носом и на
подбородке.
Двери Гвен открыла сразу - озябшая, домашняя, с ажурным покрывалом на плечах поверх тёмно-красного шерстяного платья до колен.
- Отвратительно выглядишь, - произнесла она, слегка наклоняя голову. - Как будто тебя избили.
- Что-то вроде, - улыбнулся Морган, чувствуя знакомую лёгкость в затылке. - Пообщался с отцом. Не пугайся, это не так больно, как
выглядит. Я могу войти?
-Да, конечно. Кофе? Вивиан чудесно готовит кофе… Впрочем, он сейчас в принимает душ. Давай тогда лучше горячего шоколада.
Спорить он не стал.
На удивление, Гвен отвела его не в свою комнату или кабинет, а в гостиную, всё ещё празднично украшенную. Вдоль верхнего края стен тянулись широкие гирлянды из еловых ветвей, переплетённых алыми и золотыми лентами. Потолок усеивали звёзды из зеркальной бумаги неоновых цветов. Между авангардистскими полками для книг, прикреплёнными под разными углами друг к другу, и белым кожаным
диваном красовалась небольшая сосна в кадке. На ветвях, слегка присыпанных блёстками и мишурой, покачивались от сквозняка орехи в фольге и конфеты. Почти беззвучно работал кондиционер. Пахло специями, как в индийской лавке, и ещё почему-то варёным шпинатом.
- Присаживайся, - пригласила Гвен, опускаясь на диван и привычным жестом подвигая к себе стеклянный столик. Колёсики струдом вращались на длинном ворсе ковра насыщенно-винного цвета, - Вещи можешь положить здесь. Шоколад сейчас принесу.
- Лучше я сам, - предложил Морган, покосившись на живот сестры. Теперь уже казалось, что беременность вполне заметна.
-А ты пока почитай, - добавил он, передавая документы. - У меня скопилось некоторое количество материалов, и я хочу знать, какие из них можно использовать против «Нового мира», а какие не стоит… С точки зрения юриста.
Гвен кивнула, сразу же углубляясь в бумаги.
Кухня с прошлого визита изменилась настолько, что легче было бы поверить в бесчеловечные эксперименты орды гурманов-
инопланетян по превращению бизнес-леди в домохозяйку, чем в появление одного-единственного нового жильца. Нет, мебель осталась та же самая - красный лак, металл и стекло. Но мойка была теперь безупречно чистой, на подоконнике поселилась целая вереница орхидей - белых, зелёных, насыщенно-фиолетовых и жёлтых в тигровых пятнах. Полупустой бар заполнился-преимущественно красными сухими винами и умеренно сладкими ликёрами. Из холодильника начисто исчезли полуфабрикаты. А самое главное – пропала из ниши в стене многофункциональная кофемашина космического вида, но зато на полках появилось обескураживающее количество приправ, по крайней мере восемь сортов кофе, четыре турки разного размера и штук пятнадцать приспособлений странного вида. В пружинке на длинной спице кое-как удалось опознать штуку для взбивания молочной пены на капучино, но остальное наводило, скорее,
