Колдовской камень - Джеймс Лэйна Дин (читать книги без TXT) 📗

В ореховых глазах мальчика застыл вопрос.

— Что ты, конечно, нет! Ведовство — слишком неточная наука.

— Тогда кто же ты?

— Миск.

Ответ не удовлетворил Гэйлона, она ясно видела это.

— Ведьмы используют щепотки и пригоршни листьев и трав, кусочки паутины, грибы, собранные в полнолуние. Разве в их стряпне можно найти настоящую силу? Вот, протяни мне твои пальцы? — Она взяла руки мальчика, повернула их ладонями вверх и заставила его вытянуть указательные пальцы. На каждый палец она положила по крупинке соли. — Можешь ты сказать, какая крупинка тяжелее?

Гэйлон удивленно посмотрел на нее.

— Нет? Они же одинаковые.

— Нет! Они разные. Попробуй почувствовать вес.

Юный принц пошевелил сначала одной рукой, потом другой, действуя осторожно, чтобы не стряхнуть крупинки на пол. Наконец он разочарованно покачал головой:

— То, о чем ты говоришь, невозможно.

— Это трудно, но не невозможно. В свое время ты поймешь, что я хотела сказать. Пройдет время, и у тебя появится необходимая чувствительность, чтобы легко справиться с подобным заданием. Тогда ты поймешь, что я такое.

Сезран неподвижно стоял и смотрел, как Миск разговаривает с пустым местом и размахивает руками, которые на фоне пылающего очага казались черными, бесплотными тенями. Он терпеть не мог, когда Миск вмешивалась в его дела, но он по-своему любил сестру, и ему было больно видеть ее сумасшествие. Когда-то они были очень близки, однако теперь широкая трещина пролегла между ними.

С тяжелым вздохом маг закрыл глаза, бывшие точными копиями глаз Миск, и усилием воли вернулся туда, откуда пришел.

— Ваше величество? — В голосе Гиркана была нотка удивления, однако он широко распахнул перед королем дверь своей лаборатории.

Заметив, как придворный лекарь осторожно глянул вдоль коридора, Люсьен успокоил его:

— Я один, — с этими словами он протянул Гиркану высокую бутыль зеленого стекла и увидел, как загорелись его глаза.

— Вы очень добры, милорд, — пробормотал Гиркан, близоруко всматриваясь в наклейку на бутыли. — Хорошая выдержка, да и урожай в тот год был неплох. Прошу вас, присаживайтесь. Я сейчас открою?

Пока толстяк рылся на полках в поисках штопора, Люсьен уселся у огня. Комнаты Гиркана располагались в подвале замка, и поэтому здесь всегда было холодно, несмотря на то, что наверху стояла удивительно теплая для этого времени года погода. Повсюду были расставлены антикварные вещицы, а все подходящие поверхности были укрыты скатертями, покрывалами и салфетками. В лаборатории было довольно уютно, несмотря даже на то, что из углов незряче смотрели на Люсьена человеческие черепа с широкими, черными глазницами.

Гиркан принес кружки и разлил вино. Затем он уважительно отступил назад, ожидая, чтобы король первым пригубил напиток. Люсьен сдержанно улыбнулся. «Экий хитрец!» — подумал он, отпивая глоток и чувствуя во рту восхитительный привкус спелого, сладкого винограда. Гиркан пристально наблюдал за ним, и Люсьен подумал, что он, должно быть, ожидает какого-то подвоха с его стороны.

— Садись, Гиркан, — пригласил он. — Сегодня мне нужна компания.

Глядишь, и узнаю от тебя что-нибудь полезное.

Счастливый Гиркан грузно опустился в кресло подле короля. Отхлебнув вина, он в восторге закатил глаза.

— У вашей милости отличный вкус! Совершенно волшебное вино. Как любезно с вашей стороны навестить одинокого, старого человека. Но, может быть, вы устали и хотите отдохнуть? Час довольно поздний?

— Я не могу уснуть, — пожаловался Люсьен.

— Желает ли ваше величество, чтобы я приготовил снотворное?

— Нет, — ответил Люсьен, но как-то уж слишком быстро. Он боялся спать с тех пор, как Фейдир в последний раз погрузил его в сон при помощи своего заклятья. — Я хотел спросить тебя, не узнал ли ты чего-то нового, относящегося к Наследию Орима?

Люсьен намекал на тот кусок пергамента, который он давал Гиркану для перевода. Текст на пергаменте был на древнем языке Виндланда, и Гиркан, как все знахари, колдуны и маги, прекрасно знал этот мертвый язык, так как большинство книг, касающихся его ремесла, были написаны именно на нем.

— Я уж думал, что вы и думать забыли про Кингслэйер. Столько лет прошло?

— с удовольствием пробормотал Гиркан.

— Все, что интересует моего дядю, интересует и меня.

— Если этот меч и в самом деле существует, то его мощь никогда не будет принадлежать вам, милорд.

Люсьен сурово взглянул на врача.

— Это еще почему?

— Прошу прощения, сир, но вы не маг. Считается, что Кингслэйер повинуется только тому, кто владеет Колдовским Камнем. — Гиркан прервался, чтобы отпить из своей кружки изрядный глоток. — Но, на мой взгляд, все это — чистая теория. Ваш дядя обыскал весь замок, как вы мне рассказывали, но ничего не нашел. Похоже, что единственным, кто мог бы пролить свет на эту историю, был Дэрин Госнийский. Ведь тот загадочный текст был найден именно в его покоях, разве не так?

Вместо ответа Люсьен потянулся за бутылкой, которую Гиркан успел поставить на полку. Наклонившись вперед, он снова наполнил кружку толстяка. Гиркан продолжал болтать, не замечая тонкой улыбки, появившейся на губах короля:

— Конечно, Госни исчез уже очень давно. Если он не умер, то уж конечно находится где-нибудь на расстоянии тысячи лиг отсюда. Но если лорд Фейдир когда-нибудь его изловит, то в его руках этот человек очень быстро заговорит, особенно если вашему дяде поможет это гнусное существо, которое Фейдир сделал начальником замковой темницы.

— Рамм по-своему неплохой человек, — вставил Люсьен.

Гиркан вытер толстые губы тыльной стороной руки.

— У меня от него мурашки по коже бегают. Он напоминает мне бледную саламандру. Та тоже живет под камнями и жалит кого ни попадя, — сказав это, Гиркан заискивающе улыбнулся Люсьену. — Я лекарь, милорд, и мне очень тяжело видеть все то, что он делает с людьми при помощи своих богом проклятых инструментов. Мне кажется, что теперь мне навечно уготована судьба подручного палача, который приводит в чувство какого-то несчастного грешника и помогает ему прожить еще немного, для того чтобы Рамм мог закончить свою грязную работенку. Что касается Госни, то я не хотел бы, чтобы он попал в лапы этого палача и мучителя. Я уже был при дворе, когда он родился. Его мать, Идонна, была женщиной редкой красоты: хрупкая, изящная, светлокожая, с такими длинными волосами, что она могла сидеть на них. Жаль, что она умерла так скоро. Неизлечимая болезнь. Я ничего не мог сделать для бедняжки. Удивительно, что она попросила, чтобы ее тело похоронили в склепе в гробнице Черных Королей?

Люсьен отпил глоток вина, едва чувствуя вкус. Гробница! Перед его мысленным взором возникло лицо Дэрина, выхваченное из тьмы падающим из окна светом. Сажа, траурная сажа была у него на лбу! И Люсьену вдруг расхотелось выслушивать дальнейшую родословную герцогов Госнийских. Он больше не слушал болтливого старого доктора.

Итак, Кингслэйер ему бесполезен. Значит, необходимо сделать так, чтобы и Фейдир никогда не смог им воспользоваться. Дядя с нетерпением ожидал прибытия Госни и принца, и теперь Люсьену нужно было придумать, как опередить его и уничтожить обоих прежде, чем они попадут в руки старого мага. Некоторое время он смаковал эту мысль, но он все же отреагировал, когда Гиркан упомянул Джессмин.

— Как-как ты сказал?

Застигнутый вопросом Люсьена на полуслове, Гиркан вопросительно уставился на короля.

— Сир?

— Что там насчет Джессмин?

— Я говорил, что ваша бессонница мне вполне понятна. Если бы я предвкушал свадьбу с такой прекрасной девушкой, как наша принцесса, я тоже не смог бы уснуть. Трудно поверить, что через пару недель ей исполнится пятнадцать. Кажется, что еще только вчера?

Старик был совершенно непереносимым болтуном и занудой. Люсьен откинулся на спинку кресла и, подавив зевок, заставил себя послушать пространные рассуждения Гиркана еще немного. Как любил повторять Фейдир, каждый человек на что-то годился. Даже Гиркан.