Анарео (СИ) - Мирах Адам (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
Грета с ужасом смотрела наверх.
— Я ведь предупреждала, — устало сказала антар.
Ослабевший Рист сел.
— Крина, — заговорил он, — это наш последний шанс. Пока она занята… Я попробую… Даром…
Антар не сразу сообразила, что хочет от нее страж. А когда поняла, не глядя кивнула.
По тому, как резко умолк страж, стало ясно: уже пора…
Она никогда прежде не пользовалась двумя браслетами сразу, и потому едва не онемела от обрушившейся на неё силы.
Сзади, в покинутом зале, вспыхнул пожар. Пламя охватило зал; алый огонь поднялся так высоко, что осветило и прямой коридор, в котором они находились: охотник и три оставшиеся жертвы, жаждущие поменяться ролями.
Рист напрягся из последних сил, ныряя в тёмную пустоту: отрешиться, уйти из света жизни; окунуться в чёрные воды колодца; медленно погрузиться на самое дно; чувствовать, как касаются безмолвного тела мягкие, склизкие водоросли беспамятства.
Как учил Верес.
И в следующее мгновение он набросил на чужой испорченный разум самую огромную сеть, которую ткал в своей жизни. Без единой бусины графита дар рвался из него безостановочным потоком, грозя уничтожить его собственное сознание, выскальзывая из-под контроля.
Крина разглядела в красных отсветах танцующего пламени все, что ей было нужно.
Рука, погруженная в чужие внутренности. Торчащие рваными пучками волосы. Клочок по-человечески белой, нежной кожи.
Кинжал вошёл точно, плотно, по самую рукоять, так, что кончик его выглянул с другой стороны горла, вскрыв плотный хитин.
Существо рухнуло, едва не придавив собой всех троих.
Она трясла его изо всех сил, плакала, умоляла, била по безжизненным щекам.
— Рист! Рист! Очнись! Пожалуйста, ну пожалуйста, я прошу тебя!
Земля дрожала; земля сотрясалась в предсмертных судорогах, грозя похоронить чужаков под тоннами горной породы.
Две женщины волокли за собой бесчувственное, отяжелевшее тело.
Если повезет.
Они выскочили наружу в тот самый миг, когда Тамен обрушила свою вершину внутрь. Очнувшийся Рист изо всех сил помогал, стараясь не висеть и без того нелегким грузом на женских плечах.
Гора бушевала, разбрасывая камни, метя угодить в незваных гостей, осмелившихся нарушить её многовековой покой.
Сражение было отчаянным.
Антары больше не могли сдерживать напор; браслеты, использованные не по одному разу, лишали своих хозяев последних сил. Люди стоически защищали тех, кого так ненавидели всего несколько часов назад: отчасти оттого, что, чувствовали себя обязанными; отчасти потому, что надеялись: авось последняя вспышка браслета поможет им продержаться еще немного.
Акин перестраивал рикутов, как мог; бросая владельцев черно-белой униформы в выверенные, точные атаки; то приказывая отступать, то кидая в самую гущу боя. Резарт подбадривал своим примером немногих уцелевших.
Медсестры трудились не покладая рук. От тяжести перетаскиваемых раненых подгибались ноги; халаты, перепачканные кровью и грязью, давно потеряли первозданную свежесть.
…Громкий голос взлетел над царящим хаосом:
— Уходят! Они уходят!!!!
Вначале его никто не расслышал; а расслышав, не поверили, посчитав, что очередной несчастный сошел с ума. Но к голосу присоединился другой, а к нему третий, и вскоре всеобщее ликование поднялось над столицей победным флагом.
Почерневшие от гари и копоти жнецы стремительно отступали, покидая полумертвый город.
Эпилог
Пахло свежеструганными досками, сосновой смолой, прохладой первых весенних дней. Посапывал, легонько ворча, чайник; плыли смородиновые листья в большой, металлической кружке; чёрные размякшие ягоды медленно опускались на дно.
В дверь постучали.
— Я к тебе по делу… — предупредила едва ли не с порога.
— Заходи, — Рист пропустил нежданную гостью. — Как дела в резиденции?
— Налей мне тоже, — она зябко повела плечами. — Всё-таки ещё холодно на улице.
— И давно ты чай пьёшь? — страж пододвинул чашку поближе. Терпкий аромат листьев поднялся вместе с паром от золотистой, едва дрожащей поверхности.
— Давно, — Крина обняла кружку тонкими пальцами. — Мне и раньше нравилось греть руки об горячую посуду.
Минуты шли, текли, шевеля стрелками старых часов; солнце медленно ползло вверх, поднимая над горизонтом свое грузное тело, а антар все молчала, крутя в руках горячую чашку. Наконец она подняла голову.
— Знаешь, я давно хотела извиниться, что не объяснилась тогда насчет Греты…
— Думаю, я бы и не стал ничего слушать, — Рист пожал плечами. — Да и круенто тогда считались чем-то вроде выдумки. Так что извинения не принимаются.
Крина вновь замолчала. В этот раз первым нарушил неловкую тишину страж.
— Как там Резарт поживает? Освоился в новой роли?
— Да, и неплохо. Иногда мне кажется, — тут она запнулась, — что в чем-то и получше Тиура.
Рист удивлённо посмотрел на неё.
— Вот как?
Крина покраснела.
— Просто Тиур… никогда не искал золотой середины. А Резарт… он пытается наладить отношения с людьми. Говорят даже, что презис хочет подписать новый Договор, чтобы дать людям больше прав. Правда, его пока не все в этом поддерживают.
— Справедливо. Антаров после той бойни осталось мало, а заслуги забываются быстро, уж больно коротка людская память. Следующее поколение уже может воспользоваться своими “правами” и просто выгнать вас из города.
— Может и так, — Крина коснулась губами горячего ободка. — А может быть, наши дети станут людьми. Ведь то существо… оно мёртво.
— Знаешь, — её глаза вдруг загорелись, — я ведь хотела тебя кое о чем попросить…
Стук оборвал фразу на полуслове. Рист поднялся, извиняюще показал на дверь.
— Сейчас, посмотрю, кто там…
Женщина, стоявшая у порога, показалась ему смутно знакомой. Будто он разговаривал с ней не далее как вчера.
— Я пришла отдать долг, — она заметно волновалась.
— Долг? — Рист недоумевающе смотрел на неё.
— Я понимаю, что это глупо, — женщина переступила с ноги на ногу, — мне надо было давно отблагодарить вас за гостеприимство.
Она протянула ладонь вперед: золотые монеты сверкнули в лучах поднимающегося солнца.
— Вы, наверное, меня не помните. Двадцать лет назад у меня сгорел дом, и вы дали мне кров, а потом и работу….
В памяти всплыло: полоска сажи на узком подбородке, холодная скамейка, запах гари.
Он засмеялся.
— Не нужно, — и осторожно отодвинул руку. — Я в этом добре не нуждаюсь…
Гостья продолжала стоять, неловко кусая губы.
— Вы ведь не только за этим пришли, верно? — Рист теперь уже внимательнее разглядывал ее.
Лита решилась.
— В общем-то, да… Вот, — вынула аккуратно сложенные листки бумаги. — Прочтите…
Страж взял, пробежал глазами, нахмурился.
— К чему эта история?
— Я сейчас все объясню, — заторопилась Лита. — Просто у меня недавно умерла подруга — это ее дневник.
— Стоп, — Рист поднял руку вверх, — давайте все-таки поговорим в доме. Во дворе слишком холодно, да и рассказ ваш, чую, будет немаленьким…
Рист представил Крину просто: “мой друг”, и кивнул, словно подтверждая, что у него нет от неё никаких тайн. Лита, чувствуя себя неудобно — все же она не думала, что придется выкладывать чужие секреты еще кому-нибудь — заерзала.
Страж налил чая, и медсестра, немного успокоившись, начала.
Рист слушал, не перебивая; антар скучающе глядела в окно. Но чем дольше говорила Лита, тем внимательнее становилась Крина. В конце она не выдержала:
— Вы не помните день, когда это случилось?
Лита закусила губу.
— Помню, — еле слышно сказала она. — У меня в тот день как раз дом сгорел. Двадцать четвертый день листопадного месяца…
Кружка подпрыгнула, стукнувшись о столешницу и выплеснув на неё чай.
