Возвращение к себе (СИ) - Огнева Вера Евгеньевна (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Распухшие губы со следами укусов, надорванная мочка уха… Эту женщину не просто били - ее убивали.
Заметив, что бедолагу трясет, Роберт, скинув плащи, закутал в него хозяйку хижины.
- Если я огонь в очаге разведу, как думаешь, не нагрянут к нам незваные гости?
- Они давно ушли.
- И ты все время туту одна?
- Я не знаю, сколько пролежала без памяти. Вот очнулась.
- Что ж, давай рискнем.
Роберт начал ломать хворост для очага.
Вскоре уютно затрещал огонь. На краю камелька рыцарь поставил плошку с водой.
Поправил дверь.
Скила, так звали девушку, начала оживать: перестала трястись и всхлипывать.
Они с матерью жили в лесу. В замок ходили, только если кто занедужит. Мать - местная знахарка - пользовалась расположением господ. Жили тихо. Собирали травы, сажали огород. Из замка мать никогда не возвращалась с пустыми руками. Корова была.
Так бы все и продолжалось, кабы этой весной в Барне не объявилась родственница барона - Герберга со своими людьми. Катла с дочерью проживали на отшибе, но вскоре и до них дошла молва - нехорошо в замке. Однажды за матерью послали. В Барн привезли раненого. Катла старалась, как могла, но человек все равно умер.
Тут и начались для двух женщин черные дни. Несмотря на протесты госпожи Анны, их обоих нещадно выдрали и выкинули за ворота. Однако не прошло и недели, как прискакали двое верховых из цитадели и велели собирать пожитки, а чтобы поторопить, сожгли дом. Мать, дочь и корову погнали в замок. Что там с ними делали, Скила не сказала, только судорожно втянула воздух, в ставшее вдруг узким горло. Роберт не расспрашивал - и так ясно.
Две недели назад из-за девушки поспорили двое воинов Герберги. Дело дошло до драки. После дознания молодая госпожа и не подумала сделать внушение забиякам.
Дама Герберга рассматривала Скилу с недоброй усмешкой. Перед ней переминалась с ноги на ногу худая чумазая девушка в штопанном перештопанном платье. От вышивки по подолу остались одинокие стежки. Руки худые, но уже по-крестьянски жилистые и… водопад пепельных волнистых, с рыжей искрой волос. В них терялось обычное, ни чем непримечательное, но милое личико.
- Нельзя позволять, чтобы из-за юной шлюхи калечили друг друга мои воины, - негромко, но внушительно проговорила дама Герберга, подходя вплотную к Скиле.
Одуревшей от страха девушке показалось: сейчас страшная женщина достанет свой стилет и зарежет ее на месте. Дама протянула руку. Ей в ладонь вложили отточенную дагу одного из соперников. Скила заворожено смотрела на блестящее лезвие, считая последние мгновения жизни. Дама больно ухватила ее за волосы и так выкрутила шею, что девушка рухнула на колени. Издав непотребное ругательство, дама Герберга полоснула по волосяному жгуту раз, другой, третий. Тяжелые пряди не сразу поддались. Только когда голове стало необыкновенно легко, Скила закричала. Ее лишили последнего - единственного украшения, которое еще оставалось.
Завершив усекновение косы, дама брезгливо отбросила волосы в сторону и коротко приказала:
- Вон!
Скила не поднимала головы. Вой перешел в судорожные всхлипывания. Обступившая место экзекуции дворня, угрюмо молчала. Ни смешков, ни скабрезных пожеланий опозоренной девушке, вопреки ожиданиям, не последовало. В задних рядах, даже возник тихий ропот. Несколько раз помянули хозяйку, мадам Анну. Никак черные люди собрались жаловаться?!
Катла, до которой не сразу дошло известие о расправе, налетела, стала молча расталкивать толпу. На нее глянули опухшие от слез, полубезумные глаза. Не глядя на Гербергу, мать начала поднимать дочь. Но последовал новый окрик дамы:
- Сказано - вон! Если эта тварь не поторопится, ее и ее мать придется запереть в подвале как смутьянов. Или маленькая сучка уходит из замка тотчас, или вы обе отправляетесь в каземат. И не смей задерживаться в деревне. Чтобы духу твоего близко не было!
- Мама, - Скила уже немного пришла в себя. - Я пойду. Не надо в подвал. Я пойду.
Катла постояла, опустив глаза и сжимая кулаки, искоса глянула, как кнутом полоснула Гербергу; посмотрела в глаза дочери и, наконец, кивнула. Девушка пошла к воротам, мать двинулась за ней. Только на мосту Скила задержалась, мать стянула с плеч шаль, накинула ее на голову дочери, да отвязала от пояса и отдала ножны с коротким клинком. Простились они молча. По сторонам стояли давешние спорщики, которым было приказано проследить изгнание. Что крылось за таким повелением? Ее могли отпустить, только попользовав на дорожку. А могли убить и завалить сухой листвой в первом же овражке.
Скила не стала ждать напутствия стражников: от околицы легкими длинными прыжками она понеслась к ближним зарослям, Охрана, конечно, пыталась догнать, но куда было тягаться обвешанным железом, похмельным мужиками с легконогой девчонкой, которая к тому же знала все тропки в округе. Не пойманная дичь шмыгнула в густое плетение кустов и была такова.
Хижину, в которой нашел девушку Роберт, они с матерью построили три лета назад.
Конечно далековато от замка, но уже больно место доброе. Росшие у подножья холма целебные травы не водились больше нигде в округе. Чтобы не зависеть от погоды - уродит, не уродит - и от животных, норовивших выесть драгоценные побеги, женщины огородили славное место, завели грядки.
Мать знала, куда пойдет дочь. Но она не могла предположить, что уже через несколько дней неосторожная Скила выберется на дорогу и нос к носу столкнется с отрядом из замка. К несчастью зарослей по обочинам дороги в этом месте не было.
Беглянку, легко нагнали верхами. От страха она не сообразила, что ведет преследователей точнехонько к своему убежищу, а когда сообразила, было уже поздно.
Дальше она не рассказывала, только всхлипывала, да тряслась. Роберт протянул ей плошку с теплой водой, куда опустил веточку мяты. Но руки Скилы так дрожали, что приш-лось поить ее самому.
- Успокоилась? Вот и хорошо. Вспомни, сколько их было? - спросил и сам спохватился, откуда лесовичке знать счет. Но та выставила из-под плаща растопыренную пятерню и прибавила еще один палец.
- Шестеро. Один маленький, сморщенный, в длинной кольчуге?
Глаза девушки полезли на лоб.
- Не бойся сюда они не вернуться.
- Дорогу укажут. Придут другие… - безнадежно прошептала она.
- Не укажут. Оттуда, где они сейчас обретаются, пока еще никто не возвращался… во плоти, по крайней мере.
- Они умерли?
- Ага. Все разом. Не поминай их больше. Считай, Бог их покарал.
- Вашей рукой?
Догадливая. Впрочем, отвечать не стал, перевел разговор на другое:
- Мы ехали к мадам Анне. Барон Филипп мой друг, просил перед смертью, навестить ее, помочь, если случится нужда… Ты когда ее видела в последний раз?
- Перед самым… Перед тем как ушла.
- С ней все в порядке?
- Да что там может быть в порядке?! Когда в Барне эти слуги сатаны поселились, она заболела. Нас с матерью из-за того и в замок пригнали. Мать мне потихоньку шепнула после: не болезнь это - зелье госпоже подлили.
- Не понимаю. Сначала отравили, а потом лечить кинулись?
- Шептались: они клад ищут, куда госпожа золото барона Филиппа спрятала. Часть они вроде нашли, но говорят - мало, должно быть больше.
- Вот это - закрутилось! Знать бы… - посетовал Роберт.
- А вас много ли, или вы один? - несмело спросила девушка.
- Пятеро, - для верности он выставил перед собой пальцы.
- Не осилите. Их больше. И наши, кого барон на замке оставил, к ним переметнулись.
- Все?
- Герик - капитан стражи и еще один.
- Остальные их слушаются?
- Когда как. Если над головой топор висит, куда деваться?
- Как же так получилось, что вся власть от мадам Анны к Герберге перешла?
- Не знаю, когда нас в замок пригнали, она уже вовсю командовала.
- С ней только оружные?
- Нет. Двое… другие.
- Какие?
- Один, вроде, монаха. В рясе, голова всегда капюшоном закрыта.
- Почему же вроде?
